Шрифт:
Василий Лобов
НИЧЕГО ОСОБЕННОГО
1
Андрей Дрозд, двадцатичетырехлетний командир "Колумба", сидел в штурманском кресле и рассеянно смотрел на экран обзорной системы. На вахте не разрешалось заниматься чем-либо посторонним, даже слушать музыку: опасность могла проявить себя сначала едва заметно и только потом перерасти в настоящую беду, разве так никогда не случалось в космосе? Но инструкции не запрещали предаваться воспоминаниям, и он снова и снова возвращался мыслями к не столь давним событиям...
Они могли бы переговорить по каналу личной телесвязи, однако профессор Игорь Сергеевич Торопов, директор Центра разведки, пригласил Андрея в свой кабинет. - Рад вас видеть, - сказал он, приветливо улыбаясь.
– Поздравляю с успешным окончанием Академии. Далеко не каждому удается получить диплом двойного отличия... Руководство Центра решило предложить вам место капитана на одном из кораблей дальней разведки. Ничего подобного Андрей Дрозд услышать не ожидал. Его, необстрелянного юнца, едва успевшего окончить Академию, вот так, сразу, приглашают в разведку. И не стажером, не рядовым членом экипажа - капитаном! Невероятно! - Вы удивлены?
– наигранно-простодушно спросил профессор Торопов. Конечно. Я понимаю... Самым тщательным образом проверив ваши показатели, мы пришли к выводу, что лучшей кандидатуры на освободившееся место не найти. Несомненно, вам не хватает опыта, но опыт - дело наживное. К тому же в этот рейс вы пойдете с людьми, побывавшими не в одной экспедиции, они вам помогут. - Игорь Сергеевич...
– только и сумел выдавить из себя Андрей. - Итак, вы согласны. Иного я и не ожидал. Старт "Колумба" через два месяца. Всего хорошего. Воспоминания Андрея были прерваны вдруг возникшим в нем ощущением, что на картинке экрана что-то едва уловимо изменилось. С его красивого, открытого лица моментально исчезла задумчивость, мозг начал работать с тем напряжением, которое появляется лишь в экстремальных ситуациях. Андрей впился глазами в экран. Корабль окружала все та же черная мгла, в ее глубине спокойно спали звезды. Тревога казалась беспочвенной. Но прошло пять минут, и он понял: постепенно уменьшается яркость звезд. Андрей решил, что барахлит электроника, и запросил компьютер: - Малыш, что у нас с обзорной системой? - Все системы в норме, - бесстрастно ответил компьютер. - В чем же дело?
– удивился Андрей.
– Ну-ка вызови сюда команду. Первым в рубку пришел Арвид Койно, бортинженер, - высокий, худощавый блондин с резкими чертами лица и пронзительно-синими глазами. Товарищи из разведки называли его "старый космический волк". Ему было уже за сорок, семьи он никогда не имел, на Земле чувствовал себя не в своей тарелке, болезненно перенося даже короткие разлуки с космосом, с "Колумбом", который и являлся его настоящим, единственным домом или скорее другом: Арвид относился к кораблю как к живому существу. Следом за Арвидом в рубке появился Давид Шапиро, или просто Дэви, психолог, главная обязанность которого заключалась в поддержании на корабле нормального психологического климата. Это был очень мягкий и, казалось, очень податливый человек, его железная воля проявлялась лишь в нужную минуту. На чуть пухлых губах Дэви постоянно светилась улыбка, глаза смотрели на собеседника спокойно, доброжелательно. Его присутствие рядом действовало на людей успокаивающе. Он был всего на три года старше Андрея, и с первых же дней знакомства они стали друзьями. - Смотрите!
– Андрей показал рукой на экран. - Что там?
– Арвид говорил по-русски с легким прибалтийским акцентом, растягивая гласные. - Ничего странного не замечаете? - Нет, - немного помедлив, ответил Арвид. - Нет, - Дэви покачал шапкой густых черных волос. - Смотрите внимательнее. - Что тебя беспокоит, командир?
– спросил Арвид. - Звезды, - сказал Дэви.
– Кажется, они стали немного бледнее. - Да, теперь я тоже вижу, - тихо сказал Арвид и спросил, чуть повысив голос: - Что говорит Малыш? - Все системы в норме. - Ты уже что-то решил? - Думаю, нужно немного подождать. Садитесь. Они расположились в креслах. Через несколько минут "угасание" звезд стало абсолютно очевидным. - Малыш, - обратился к компьютеру Андрей, - отмечаешь ли ты уменьшение яркости звезд? - Нет. - И по-прежнему все системы корабля в норме? - В норме, - подтвердил компьютер. - Странно... Арвид, возможна ли какая-нибудь неисправность в системе обзора, которую бы компьютер не заметил? - Теоретически. А практически, думаю, нет. Думаю, дело тут не в неисправности. - В чем же, по-твоему? - В том, что там.
– Арвид ткнул пальцем в сторону экрана. - Поясни. - Все может быть... Например, искривленное пространство. - Черная дыра? Но Малыш бы нам сообщил... - А если мы подходим к коллапсирующей области Галактики? - Хорошо, но почему тогда Малыш не отмечает "угасание" звезд? - Наши корабли еще никогда к таким областям не приближались, мы только догадываемся об их существовании. Даже в периферийных районах гравитационного коллапса должны наблюдаться некоторые необычные эффекты, вы это прекрасно знаете. Боюсь, что это один из подобных эффектов. - Неспособность электроники должным образом реагировать на действительность? - Может быть. - Или появление у людей галлюцинаций, - вставил Дэви. - Ты считаешь, что у нас начались галлюцинации?
– спросил Андрей. - Возможно. - Сразу у всех? - Да. - Чем они вызваны? Искривлением пространства? - Или чем-то другим. - Чем же? - Пока не знаю. И это необходимо выяснить. Так или иначе, полагаю, нам нужно уйти в подпространство и вернуться сюда на малой скорости, чтобы иметь возможность в любую минуту повернуть назад. - Арвид? - Я предлагаю повысить энергоемкость защитных экранов и, понемногу сбрасывая скорость, продвигаться вперед. - Но если мы хоть немного разрядим аккумуляторы, то уже не сможем мгновенно уйти в подпространство, придется ждать полного накопления энергии... - Да. - Арвид, все-таки сначала нужно осмотреть компьютер. - Конечно. Но я уверен, что с компьютером все в порядке. Андрей поднялся с кресла и в глубокой задумчивости прошелся по рубке. Ему, как командиру корабля, необходимо было немедленно принять какое-то решение, и от того, насколько оно окажется верным, возможно, зависело очень многое... - Малыш, - наконец спросил он, - как корабль? - Все системы в норме. Все системы в норме, в норме, в норме, - вдруг затараторил компьютер, - в нор...
– и вдруг замолк. - Малыш?! Компьютер не ответил. - Этого еще не хватало! Приступаем к экстренному торможению, перегрузки в пределах допустимого. Арвид, быстро проверь компьютер. Арвид выбежал из рубки. Андрей включил двигатели торможения, но корабль отказывался сбрасывать скорость. - Ничего не понимаю, - побледнел Андрей.
– Чушь какая-то... Дэви, что происходит? - Не волнуйся, попробуй еще раз. Корабль по-прежнему не слушался управления, и Андрей обратился по каналу личной связи к Арвиду: - Арвид, максимально повысь
– не сразу понял Андрей. - Арвида. - Он должен быть в компьютерном отсеке. Ты плохо смотрел. - Я осмотрел весь корабль. Он исчез. - Как исчез? Не болтай ерунду! - На корабле его нет. - Не может быть... - Может. - Но куда он исчез? Как? Я не верю, идем, попробуем отыскать его вместе.
2
Они шли длинным, узким коридором, который вел к компьютерному отсеку, Дэви немного впереди, Андрей за ним следом - и уже почти добрались до цели, когда "Колумб" вдруг сильно тряхнуло, где-то рядом раздался взрыв, полыхнуло пламя, и Андрея, отбросив в сторону, ударило о стену. Какое-то время он лежал без сознания, потом с трудом присел на корточки и осмотрелся. Бледно-желтый цвет коридора стал ярче, все вокруг чуть изменилось, но разрушений, как и явных следов пожара, нигде не было. Дэви лежал в трех шагах, без движения, его голубой комбинезон был местами изодран, местами покрыт пятнами подпалин, из проломленного виска на пол стекала тонкая струйка крови. Андрей на корточках подполз к Дэви и прижался ухом к груди - сердце не билось. Он привалился спиной к стене и закрыл лицо руками. Левую щеку покрывали ссадины, но щека совершенно не болела. Он опустил глаза вниз - как и комбинезон Дэви, его комбинезон был изодран. "Что тут произошло на самом деле, - подумал он, - был взрыв или нет?" В голове у Андрея все еще страшно гудело, мысли никак не хотели на чем-нибудь остановиться, он вдруг вспомнил об Арвиде: может быть, Арвид тоже мертв? И им овладело отчаяние. Тело Дэви следовало отнести в холодильник. Нет, сначала в медотсек, кто знает, возможно, Дэви еще удастся спасти, реанимационный робот сделает все возможное, чтобы вернуть его к жизни. "Обо что Дэви ударился? Как разбил голову? Почему их комбинезоны в таком состоянии? Значит, все-таки взрыв был? Тогда отчего в коридоре не заметно никаких разрушений?" - задавал себе Андрей бесчисленные вопросы по дороге к медотсеку. И ни на один из них у него не было ответа. Реанимационный робот сразу же сообщил, что вернуть Дэви к жизни не удастся. - Возможно, на Земле... Но в космосе... Андрей не стал выслушивать дальнейшие объяснения, еще раз окинув взглядом медотсек, где, как и в коридоре, на всем лежал опечаток каких-нибудь изменений, он взвалил тело Дэви на плечи и понес в холодильник. Закрыв камеру, Андрей побежал к тому месту, где они оба упали. На полу чернела небольшая лужа крови. Как он и предполагал, ничего такого, обо что можно было бы рассечь висок, тут не было. Андрей дотронулся пальцами до стены - она показалась ему мягкой, податливой, ее покрывали чуть заметные вздутия, бугорки. Наверное, все-таки взрыв, решил Андрей, только какой-то странный взрыв, приведший вот к таким необычным результатам... Он проходил в Академии курс электроники, возможно, ему удастся исправить компьютер... Но сначала он должен осмотреть весь корабль, попытаться найти Арвида или то, что от него осталось, проверить, какие еще изменения появились на "Колумбе". Андрей зашел в рубку и посмотрел на экран - ни одной звезды, только серый туман, туман, который, казалось, заполнил весь космос. Стены в рубке покрылись волнистыми буграми, пульт управления оплавился, экран вроде бы сузился... Вдруг Андрей почувствовал, что корабль сотрясает дрожь: вибрировали стены, потолок, пол, приборы, он сам, Андрей. Он побежал дальше. Открыл дверь в компьютерный отсек... и застыл на месте. Вся электронная начинка отсека превратилась в серое месиво, из которого тут и там наружу торчали обрывки проводов и обломки керамики блоков. С минуту Андрей мучительно размышлял, пытаясь хоть что-то понять, не пришел ни к каким выводам и решил: ладно, черт с ним, с компьютером, нужно о нем забыть и теперь рассчитывать только на свои силы. Сначала он обязан отправить краткий, но точный доклад обо всем, что тут происходит, на Землю. В Центре хоть в чем-то сумеют разобраться, и следующий корабль применит более эффективные средства защиты. Он пошел назад, к рубке. Около пульта управления стоял Дэви. Нет, это был не Дэви - обезображенный манекен, только издали напоминавший человека, ожившая восковая кукла, похожая на Дэви. - Андрей!
– воскликнула она.
– Я уже...
– но тут же осеклась, уставившись в лицо Андрея стеклянными глазами. С минуту они молча друг друга рассматривали. Потом Андрей отступил назад, выскочил из рубки, захлопнул за собой дверь и нажал кнопку герметизации помещения. Рубку отрезала от коридора толстая бронированная переборка. Несколько секунд он стоял неподвижно, почти ничего не соображая. Попытался сосредоточиться... Дэви был мертв, и никакое искривленное пространство не смогло бы создать его копию. Значит... значит, Разум? Видимо, рядом с "Колумбом" уже давно находится чей-то чужой корабль, и все события, начиная с "угасания" звезд, как-то с ним связаны... Но Малыш не заметил посторонних в радиусе нескольких тысяч километров. А если их нельзя было распознать имеющимися в распоряжении землян средствами? Зачем им понадобилось подсылать сюда двойника Дэви, да еще в таком виде? Зачем? Надеясь отыскать Арвида, Андрей заглянул в личные комнаты членов экипажа, потом в библиотеку. Арвида нигде не было. В библиотеке Андрей в задумчивости остановился около полок, пытаясь нащупать мелькнувшую в голове мысль, которая, как ему показалось, была очень важной. - Командир?!
– услышал он за спиной голос Арвида. - Арвид!
– Андрей повернулся, собираясь броситься в объятия товарища, и... отскочил в сторону. В дверях стоял второй манекен, вторая восковая кукла. В порванном и обгоревшем комбинезоне, с обожженным "лицом". Двойник Арвида пристально рассматривал Андрея. - Где мои товарищи?
– угрожающе спросил он. - Кто? Твои товарищи?
– опешил Андрей. - Люди!
– выкрикнул двойник. - Подожди... - Что вы сделали с кораблем? - Подожди, давай во всем разберемся... - Чего вы добиваетесь? - Давай во всем спокойно разберемся... - Где люди, я тебя спрашиваю? Двойник Арвида становился все более агрессивным, и Андрей понял, что пока лучше не спорить. - Ладно, идем. И они направились к рубке.
3
По коридору они шли молча, рядом, то и дело касаясь друг друга. Андрей напрягал всю свою волю, чтобы не кинуться бежать прочь. Андрей убрал переборку и открыл дверь. В кресле, перед экраном обзорной системы, на котором по-прежнему был только серый туман, сидел двойник Дэви. При их появлении он поднялся на ноги. Минуту-другую все они молча друг друга рассматривали: двойник Арвида напряженно, с ненавистью, двойник Дэви - скорее с любопытством, Андрей как-то отрешенно, будто видел все со стороны, сквозь туман. - Ну и зачем ты меня сюда привел?
– наконец спросил двойник Арвида, и Андрей увидел, что тот держит в руках бластер. - Убери оружие!
– Андрей отступил в глубь рубки. Двойник Дэви не шелохнулся. Двойник Арвида направил дуло бластера в живот Андрея. - Так где же люди? Вы думаете, что вам удастся меня одурачить?
– Его лицо искривилось усмешкой.
– Кто вы и что вам надо? - Подожди, может быть, мы сумеем договориться... - Прежде чем пытаться со мной договариваться, верните сюда людей! Или вы их уничтожили?
– Бластер в руке двойника Арвида дрожал. Двойник Дэви сделал шаг в сторону двойника Арвида. Тот моментально перевел на него бластер. - Стоять! Двойник Дэви не послушался, сделал еще шаг, протянул вперед руку, видимо, как жест дружелюбия, но двойник Арвида, вскрикнув, выстрелил. Двойник Дэви медленно осел на пол. Потом его тело вдруг стало рассыпаться, расплываться по рубке густой темно-красной лужей. Не выпуская из поля зрения двойника Арвида, Андрей передвинулся к пульту управления, собираясь попробовать увести корабль в подпространство или, если из этого ничего не получится, несмотря на присутствие в рубке двойника, отправить на Землю донесение. - Стоять!
– крикнул двойник. У Андрея опустились руки. Не выдержав взгляда смотрящих на него в упор почти безумных глаз, он наклонил голову и посмотрел на пол. Темно-красная лужа подкатилась к самым его ногам. Она вздрагивала, вспучивалась, оседала, казалось, она состояла из мириадов крошечных живых тел... Андрей почувствовал, что ком тошноты подкатил к горлу. Он снова посмотрел на двойника Арвида. - Зачем ты его убил? Я не понимаю... - А я вам не верю. - Кому? - Вам... Если вы сумели один раз слепить эти копии, то, не сомневаюсь, сумеете и другой... Итак, где люди? Спорить было бесполезно. Андрей рассчитывал договориться иначе. Он начал о чем-то догадываться... - Ты принимаешь меня... за копию?
– спросил он. Двойник Арвида только усмехнулся. - Тогда я должен помнить обо всем, что тут произошло. Выслушай меня. - Ну? - Мы шли с Дэви по коридору. Внезапно раздался взрыв, я потерял сознание, а когда пришел в себя, увидел, что Дэви мертв. - Где он? - Тело в холодильнике. - Пойдем, я хочу посмотреть. Обходя лужу, Андрей направился к выходу. Двойник Арвида постоянно держал его под прицелом. Проходя по коридору, Андрей обратил внимание на то, что вздутия на стенах почти исчезли, цвет стал менее ярким. Он открыл холодильник. Трупа Дэви в камере не было. - Ну? Где же он? - Я положил его вот сюда, - Андрей показал рукой на один из стеллажей. - Я обязан тебе верить? - Нет, но ты обязан отправить донесение на Землю. Двойник удивленно посмотрел на Андрея. - Вы хотели бы установить контакт с Землей? - Да. - В любом случае в твоих словах есть здравый смысл... Только без шуток, иди в рубку. В рубке, скрестив руки на груди, около пульта стоял Дэви, живой Дэви, прежний - не двойник. Или двойник, абсолютно похожий на Дэви. В новеньком голубом комбинезоне, без раны на виске. - Дэви!
– радостно воскликнул двойник Арвида и опустил бластер. Вдруг воздух в рубке колыхнулся, погас свет, Андрея бросило куда-то в пустоту, закружило... Свет вспыхнул. Он стоял на прежнем месте, рядом стоял Арвид, немного в стороне - Дэви. Казалось, вокруг ничего никогда не менялось: вздутия со стен совершенно исчезли, оплавленный пульт управления стал прежним, на экране обзорной системы спокойно светились звезды. Андрей недоверчиво посмотрел на товарищей. "Сон? Бред? Галлюцинации? думал он.
– Прошли они или еще продолжаются?" Первым прервал молчание Арвид. - Что с кораблем. Малыш?
– спросил он. - Все службы в норме, - ответил компьютер.
– Идем намеченным курсом. - Никаких отклонений за последнее время? - Пять минут назад мною зарегистрировано двухсекундное прекращение поступления какой-либо информации в блок памяти. - Что это значит?!
– встрепенулся Андрей: он понял - это сообщение крайне важно. - Я не контролировал полет в течение двух секунд. - Почему? Ты был неисправен? - Отсутствие информации. - Почему ты не доложил нам об этом сам? Сразу? Несколько секунд компьютер молчал, и Андрею показалось, что Малыш не может подыскать правильный ответ. - Не придал значения... - Но почему? - Не могу логически обосновать ответ. - Вы когда-нибудь слышали что-нибудь подобное?
– Андрей переводил взгляд с Дэви на Арвида и обратно.
– Компьютер не может логически обосновать ответ! Что бы это значило? Что тут вообще происходит? Он взглянул на часы: пятнадцать двадцать две. С начала вахты и до того момента, когда началось "угасание" звезд, прошло не более часа. На вахту он заступил ровно в четырнадцать тридцать. Сколько же времени это продолжалось на самом деле? Час? Больше? Было похоже, что именно за те две секунды он и перенес приступ галлюцинаций... Галлюцинаций ли? С какого момента они начались? И что тогда могла означать потеря компьютером на две секунды памяти?
4
– Кто-нибудь из вас видел... нечто необыкновенное?
– осторожно спросил Андрей. - Значит, ты тоже, - отозвался Дэви.
– И ты, Арвид? - Да. Что это было? Галлюцинации? Но тогда...
– Он поднял руку, на ладони лежал бластер. - Это не могло происходить с нами на самом деле, - возразил Андрей. Компьютер не контролировал полет только две секунды. - Тогда что? Ни Андрей, ни Дэви Арвиду не ответили. Несколько минут в рубке стояла тишина. Наконец Дэви подошел к Арвиду и положил на его плечо руку. - Давайте вспомним, как это было, с чего началось, - сказал Дэви. Итак... Командир вызвал нас в рубку, и мы увидели "угасание" звезд. Вышел из строя компьютер, и ты, Арвид, отправился в компьютерный отсек. - Я не сомневался, что "угасание" звезд, неполадки в работе компьютера можно объяснить только тем, что "Колумб" вошел в область искривленного пространства, влияние которого сказывалось на всем корабле, несмотря на защитные экраны. Я заглянул в компьютерный отсек. Интуиция, опыт назовите это как угодно - подсказали мне, что с Малышом все в порядке и только что-то не дает ему возможности работать нормально. Я пошел дальше, в хвостовую часть корабля, к энергетическому отсеку, собираясь несколько повысить энергоемкость защитных экранов и тем самым уменьшить влияние искривления. - Мы пытались связаться с тобой, но ты не отвечал. - Я и сам пытался связаться с вами - вы молчали, и я решил, что вышла из строя связь. В энергетическом отсеке я спустился через люк в нижнее отделение... - Андрей, - встрепенулся Дэви, - вот почему я не нашел Арвида! Я был уверен, что он должен находиться в компьютерном отсеке, и совсем позабыл о нижнем отделении энергоотсека. Арвид, я решил, что на корабле тебя уже нет. - Я переставил несколько клемм... Короче, сделал все, что мог, и сразу же почувствовал... не знаю, как вам это объяснить... мне показалось, что влияние искривления только увеличилось. Спустя минуту корабль потряс сильнейший удар, раздался взрыв. Видимо, я потерял сознание, а когда снова обрел способность хоть что-то соображать, увидел, что все в отсеке едва заметно изменилось. Все стало каким-то не таким... Я еще раз попытался связаться с вами - вы не отвечали. Пошел в компьютерный отсек; то, что я там увидел, было ужасно... Понимаете, для меня этот корабль - как живое существо. Компьютер, Малыш, мой Малыш... Вся электронная начинка отсека превратилась в серую массу, она была похожа на человеческий мозг... - Арвид!
– прервал его Андрей.
– Я видел там нечто подобное, но у меня не возникло таких ассоциаций. - Подожди, Андрей, потом мы выслушаем и тебя. Ну, дальше, Арвид! - Я направился к рубке, по дороге заглянул в библиотеку, где и увидел Андрея. Нет, это был не Андрей, не человек - ожившая восковая кукла. Трудно объяснить. Я вспомнил о взрыве, и мне тут же пришло в голову, что Андрей погиб. Погиб, а они вместо него сотворили это. - Ты подумал о каких-то разумных существах? - Я подумал о Разуме. Искривленное пространство не могло создать двойника. - Но ведь искривленное пространство могло изменить облик Андрея, - заметил Дэви.
– Об этом ты не подумал? - Нет... Едва я его увидел, как тут же решил, что в наши дела вмешался Разум. Я чувствовал, что в наши дела вмешался Разум. Мне все время казалось, что в моем мозгу кто-то копается. - Каким ты меня видел, Арвид?
– спросил Андрей.
– Точнее. - Не могу ответить исчерпывающе, командир. Ты был похож на себя и совершенно не похож. Одновременно. В тебе было что-то нечеловеческое. Твой комбинезон был порван и местами обгорел, вся левая часть лица представляла собой одну сплошную рану. - Андрей, - задумчиво проговорил Дэви, - я видел тебя таким же, точно таким же. А Арвида - с той только разницей, что его лицо было сильно обожжено. - А я вас... Что это может значить, Дэви? - Кто-нибудь видел себя в зеркале?
– спросил Дэви.
– Я - нет. - Я тоже, - ответил Андрей. - И я, - ответил Арвид. - Это о чем-то говорит... - О чем? - Пока рано делать выводы... Галлюцинации могли быть материализованными. - Объясни. - Положим, мы попали в какую-то естественную или искусственную зону воздействия. Воздействие порождало галлюцинации, галлюцинации тут же материализовались. После выхода из зоны все встало на свои места. - Что ж, по-твоему, мы даже не почувствовали, что изменились?
– спросил Андрей. - Как бы мы это почувствовали?
– парировал Дэви.
– Я видел, что мой комбинезон порван, я знал, что на виске у меня рана, но она не болела, как, должно быть, и ваши... Нас настораживало, нас пугало другое, не раны - изменения, которые не могли быть вызваны взрывом. А изменения в себе мы просто не замечали... Продолжай, Арвид. - Я подумал, что с ними можно как-то договориться, но меня беспокоила ваша судьба. Я должен был знать что с вами случилось. Двойник Андрея повел меня в рубку, там был закрыт двойник Дэви. Я решил, что меня заманили в ловушку. Честно говоря, вот тут я действительно испугался... не за себя за всех нас, за людей, и, когда, как мне показалось, двойник Дэви попытался отобрать у меня бластер, я выстрелил... - Я протягивал тебе руку для пожатия. - Извини, я ведь не знал... - Ничего, - улыбнулся Дэви. - Потом мы пошли с Андреем к холодильнику, - продолжил Арвид. - Я понял, что спорить с двойником Арвида бесполезно, - прервал его Андрей.
– Я уже начал догадываться, что он, быть может, вовсе никакой не двойник и сам принимает меня за двойника. Я хотел в этом убедиться и подбросил ему мысль о необходимости отправить донесение на Землю. По тому, что бы он в нем сообщил, я бы судил о всем остальном. - Меня это предложение несколько озадачило, но оно было разумным. Мы вернулись в рубку, и я увидел тебя, Дэви. Живого, невредимого, абсолютно нормального. - И ты, Андрей?
– спросил Дэви. - Да. В первое мгновение я был совершенно ошарашен, но у меня тут же возникла мысль о том, что, создав твоего двойника второй раз, они в гораздо большей степени уподобили его оригиналу. Потом дрогнул воздух, меня куда-то бросило... Все кончилось. - Арвид, о чем ты думал в течение всего этого времени?
– спросил Дэви. Арвид пожал плечами: - О чем?.. Трудно сказать... Обо всем: о корабле, о вас... - О Земле? - Нет, пожалуй, нет. Землю я не вспоминал. - Понятно. - Я недоумевал, что происходит с кораблем... Эти вздутия на стенах, компьютер и все прочее. У меня сердце обливалось кровью, корабль для меня... - Как живой, - улыбнулся Дэви. - Ну да. Что в этом смешного? - Ничего, извини, Арвид, я не хотел тебя обидеть... Они немного помолчали. - Теперь слушаем тебя, Андрей, - сказал Дэви. Андрей детально рассказал о том, что случилось с ним. Когда он закончил, свой рассказ начал Дэви: - Мы шли с Андреем к компьютерному отсеку. Я постоянно думал об Арвиде, об его исчезновении, несомненно как-то связанном с "угасанием" звезд, то есть воздействием на нас чего-то или кого-то. Корабль тряхнуло, раздался взрыв... Очнулся я на стеллаже, и мне было очень холодно. Помню, я подумал о том, что, должно быть, вы решили, что я погиб, и отнесли меня в холодильник. Я попробовал открыть дверь, но дверь не открывалась, а мне становилось все холоднее и холоднее. Меня одолевала сонливость. Очнулся я уже в коридоре, и мое пребывание в холодильнике показалось мне сном или, скорее, галлюцинацией, вызванной все тем же воздействием. Здраво рассуждая, вы не могли вытащить меня из камеры, бросить в коридоре и уйти. Я пошел в рубку. Скоро туда на минуту заглянул Андрей... Арвид довольно точно описал его облик, не буду повторяться. Теперь я не сомневался, что воздействие происходило от Разума. Как и Арвиду, мне казалось, что кто-то читает мои мысли... - Ты решил, что переносишь приступ галлюцинаций?
– спросил Андрей. - Да, что-то в этом роде, галлюцинаций, которые, материализовываясь, порождали новые галлюцинации... Дверь из рубки оказалась закрытой... - Я заблокировал дверь, - сказал Андрей. - На экране обзорной системы был только серый туман, все вокруг несло на себе отпечаток каких-то странных изменений. Я уселся в кресло и начал размышлять. Чем больше я над всем этим думал, тем все в большей степени склонялся к мысли, что они нас изучают... - Почему, Дэви? - Создав иллюзию некой экстремальной ситуации, полагал я, они рассчитывают, что мы проявим, раскроем себя в ней в наиболее полной мере. По нашему поведению, по нашим мыслям в ненормальных условиях они бы судили о нас, понимаете? Значит, я должен был дать им о нас как можно лучшее представление. И я стал думать о Земле, о людях в их обыденной обстановке, о желании человечества контакта с внеземными цивилизациями... - Подожди, Дэви, - прервал его Андрей.
– Если все это так, как ты предполагаешь, то они вынесли о нас не очень-то лестное впечатление... Он бросил быстрый взгляд на Арвида. Лицо Арвида помрачнело. - Он защищал корабль, - мягко сказал Дэви.
– И потом, мое предположение может быть неверным. - Ладно. Дальше. - После того как Арвид... Когда я пришел в себя, в рубке вас не было. Я осмотрел себя - ни одной раны, даже прежняя, на виске, бесследно исчезла. Комбинезон стал новеньким. Влияние на происходящее Разума больше не вызывало сомнения. Нужно было как-то их попросить, чтобы они прекратили воздействие... Мой взгляд остановился на полке с кассетами. Я выбрал мою энцефалограмму за истекшие сутки и вставил в проигрыватель. Потом пришли вы. Дэви замолчал. - Значит, ты уверен, что это были галлюцинации?
– спросил Андрей. - Вероятно. - С какого момента они начались? Дэви пожал плечами: - Видимо, незадолго до того, как ты заметил "угасание" звезд. - Но бластер в руке у Арвида? - Да, бластер... Галлюцинации это были или нет, пока не столь важно, важно, чем это все было вызвано. - Могло вызвать галлюцинации искривленное пространство-время?
– спросил Арвид. - Ты же сам, помнится, говорил, что наши корабли с подобным не сталкивались, - ответил Дэви.
– Конечно, и это предположение нельзя отбрасывать. Все наши мысли о якобы имевшем место вмешательстве в наши дела Разума могли быть ошибочными, вызванными постоянным подсознательным желанием контакта. К тому же они появились у нас после того, как все мы увидели "двойников", а как мы с вами только что выяснили, никаких "двойников" на "Колумбе" не было. В галлюцинациях или нет. Но тогда чем объяснить загадочный двухсекундный провал памяти у компьютера? Искривление бы только нарушило его нормальную работу, но никак бы не "выключило", как ты думаешь, Арвид? Тот молча кивнул. - Значит, все-таки Разум?
– спросил Андрей. Ему никто не ответил, и несколько минут они молчали. Андрей пытался увязать в одно целое то, что услышал от товарищей, с тем, что знал сам. - Малыш!
– нарушил тишину Арвид. - Слушаю. - Конечно, ты не обнаружил в пределах видимости чужой корабль, так? - В пределах видимости кораблей нет. - И до двухсекундного перерыва тоже не было? - Не было. - Может быть, крупный метеорит? Какой-нибудь материальный объект? - Нет. Последний раз обломок астероида нам попался, как я докладывал, двенадцатого апреля, то есть девять дней назад. - Вот видите. Малыш приметил бы метеорит размером с футбольный мяч на расстоянии в сотню тысяч километров. Любой корабль гораздо больше футбольного мяча... - А если мы столкнулись с нематериальным проявлением Разума?
– сказал Дэви. - Как это? - Позвольте мне вернуться к предположению о том, что мы прошли какую-то искусственно созданную зону воздействия. Зону, в которой любая мыслящая субстанция подвергается обработке... - Какой обработке? - Возможно, нас просто изучали. Наблюдали, как мы поведем себя в экстремальной ситуации. Звезда, к которой мы приближаемся, может быть обжита высокоразвитым Разумом. Любой корабль, подходящий к Звезде, изучается, подвергается определенному тесту... - Послушай, Дэви, - прервал его Андрей.
– Это могла быть зона предупреждения! Защитная зона. Вспомните о взрыве. Возможно, они пытались дать нам понять, что не желают нашего проникновения в систему. Возможно, они показали нам, что нас ожидает в случае проникновения. Реально показали. - А если вся эта система, - сказал Арвид, - представляет некую вполне определенную опасность для любой живой субстанции? Даже несмотря на защитные экраны? И кто-то, какие-то разумные существа, позаботились о том, чтобы нас об этом предупредить, создав вокруг пояс предупреждения? Понимаете разницу? Там никого нет, там только смерть, зараженное пространство, которое нельзя обезвредить. Или еще что-то в этом роде... - Искусственно созданная зона предупреждения или изучения, - задумчиво проговорил Дэви.
– Ее наличие объясняет отсутствие в пределах видимости чужих кораблей, многое объясняет... Если это была зона предупреждения, то таких зон должно быть несколько, по меньшей мере - две, и нас в скором времени ожидает встреча со второй, где, не исключена возможность, мы и на самом деле испытаем на себе все то, что нам только мерещилось. - Ты уже уверен, что нам это только мерещилось?
– спросил Арвид. - Ни в чем я пока не уверен... Если же это была зона изучения, следует ожидать попытки контакта. Так или иначе, но мы не можем исключить огромный риск, которому себя подвергнем, если примем решение продвигаться дальше. - Нужно повысить мощность защитных экранов, - сказал Арвид. - Нужно ли? - Что ты имеешь в виду, Дэви? - Кажется, мы пришли к выводу, что нас хотели о чем-то предупредить... ну, или изучить. Так стоит ли им мешать? - А если мы во всем ошибаемся?
– спросил Андрей. - Значит, нужно повернуть назад и попробовать пройти там еще раз, ответил Дэви. - Зачем? - Возможно, это не повторится. Возможно, все наши страхи окажутся напрасными. - Дэви, черт его знает, что тут возможно, а что нет. Но если мы будем терять время попусту, то проторчим здесь целую вечность. Конечно, мы можем со спокойной совестью отправиться даже домой, на Землю, и никто нас за это не осудит. Пусть другие ломают себе голову все над той же проблемой, пусть другие пройдут сквозь зону или как ее там еще раз, а потом поведут корабль дальше. Ввиду чрезвычайных обстоятельств мы имеем полное право прервать экспедицию. Но что это кому даст? Мы уже выяснили: пройти там можно и другой экипаж, возможно, ничего нового, принципиально нового не узнает, а потом перед ним будут стоять те же вопросы. Так стоит ли зря терять время? Почему мы должны упустить возможность быть первыми? Первыми из людей выйти на контакт? Ну а если там ничего нет, если это был какой-то единичный эффект, то и говорить о возвращении не стоит, мы все проверим на обратном пути. - Андрей, пойми меня правильно, - сказал Дэви, - ты, как командир, должен в первую очередь думать о людях, о тех, кто остался на Земле, о тех, кто пойдет за нами, а не лезть на рожон, чтобы только оказаться первым, не пытаться удивить всех своей отвагой. Извини за эти сентенции... Пойми, что сейчас мы представляем собой все человечество. - Да, конечно, я только... Кстати, нужно немедленно же отправить рапорт на Землю. Андрей подошел к блоку связи. Несомненно, их версия о зоне заинтересует Центр, и он включил ее в сообщение. Потом нажал кнопку выброса информации. Он стоял к товарищам спиной. Вдруг он вспомнил, как Арвид убил "двойника" Дэви... "Почему Дэви уговаривает меня вернуться?" - пронеслось у него в голове, и он подумал, что не знает, кто на самом деле эти люди, да и люди ли они вообще. Перед его глазами возникла камера холодильника, труп Дэви на стеллаже. Он повернулся и столкнулся с напряженным, недоверчивым взглядом Арвида. Андрей посмотрел на Дэви, и ему вдруг показалось, что вот сейчас Арвид выхватит из кобуры бластер и разрядит его в Дэви, и Дэви тут же рассыплется, растечется по полу густой темно-красной лужей. Растечется, а потом, прямо на его глазах, воскреснет... Холод и страх сковали Андрея. Будто перехватив его мысли, Дэви совсем невесело улыбнулся и тихо сказал: - А ведь сознайтесь, каждый из нас так до конца и не уверен, что это все было не на самом деле, что другие не заменены на копии... Никто ему не ответил, и какое-то время в рубке стояла полная тишина. Андрей пытался отогнать от себя мысль о подобной возможности, но чувствовал, что не может целиком и полностью доверять Арвиду и Дэви, что не доверяет им до конца с момента прекращения галлюцинаций... а может быть, и не галлюцинаций вовсе. - Если мы и дальше так будем думать, - решительно сказал Андрей, - то нам действительно лучше повернуть назад. - Значит, ты предлагаешь вернуться на Землю?
– спросил Дэви. - Я предлагаю выбросить это из головы. Мы должны доверять друг другу. Предположим, что все-таки кто-то из нас двойник, внедренный на корабль с какой-то целью. Не сомневаюсь, рано или поздно он себя обнаружит, - Андрей выдержал паузу.
– Возможно, впереди нас ожидает нечто еще более невероятное и крайне опасное. Мы должны быть готовыми к любым неожиданностям, мы не знаем, как проявит себя следующая зона, если она действительно существует. Если принять за основу версию Арвида о зараженном пространстве, то, может быть, мы уже и сейчас как-то подвергаемся ее воздействию. Будьте особенно внимательны к собственному самочувствию. Ты, Дэви, сейчас же займись нашими энцефалограммами за последнее время. Арвид, осмотри компьютер. Торможение начинаем немедленно, перегрузки - не выше нормы. Вопросы? - Успеем ли мы остановиться до входа в пределы звездной системы? - Вполне. - Тогда все ясно. - Если хоть что-то покажется вам подозрительным, немедленно докладывайте мне. Арвид и Дэви ушли. Андрей проверил показания приборов, еще раз запросил компьютер о возможных неполадках и убедился, что полет проходит нормально. Теперь он мог спокойно обдумать сложившуюся на корабле ситуацию. Гипотеза о защитной зоне казалась ему наиболее вероятной. Случайность событий он отвергал, а это значило, что так или иначе в их дела вмешался Разум... Материализованные галлюцинации? Нет, не все так просто...
5
С Андреем связался Арвид. - Я должен тебе кое-что сообщить, - взволнованно произнес он.
– Дэви, ты нас слышишь? - Слышу, - ответил Дэви. - Я думаю, в связи с чрезвычайной обстановкой, сложившейся на корабле, мы обязаны рассказать Андрею о спецпрограмме. - Не знаю, Арвид, имеем ли мы право... - Тут кое-что случилось. - Ладно, давай. - Андрей, видишь ли, тебя взяли в разведку сразу же после окончания Академии, что является скорее исключением, чем правилом. Притом назначили командиром судна... В общем в память компьютера была введена спецпрограмма. Если бы за время нахождения в системе с нами ничего экстраординарного не случилось, то на обратном пути, согласно программе, произошли бы некоторые события... Возникли бы некоторые чрезвычайные обстоятельства, которые заставили бы тебя проявить всю твою сообразительность. В спецпрограмме заключалась имитация аварийной ситуации, понимаешь? В Центре прочитали бы твои энцефалограммы и наши докладные, исходя из которых тебя действительно взяли бы или не взяли в разведку. Но не думаю, что командиром. Обычная процедура, понимаешь? - Что это за программа? Что конкретно должно было случиться? - Не знаю, заранее нас о ее содержании не информировали, мы должны были ознакомиться с ней только на обратном пути. - Черт возьми, может, что-то случилось с компьютером, и он раньше времени выдал нам эту программу? Да еще как-то перестарался? Может быть такое, Арвид? - Исключено. Но самое интересное, на мой взгляд, заключается в том, что после прохождения зоны запись программы в блоке памяти компьютера уже отсутствует. Кто и как ее мог уничтожить? - Послушайте, а эта запись... Она могла быть прочитана ими? Могли они принять ее за руководство к действию? Дэви... - Возможно. - Ну, выкладывай свои соображения. - Я зайду в рубку через несколько минут, и мы это все детально обсудим. Сейчас я занят проверкой энцефалограмм. В моей ничего нет о зоне, только тот же двухсекундный перерыв. - Арвид! - Откуда я могу знать? Ладно, у меня еще много дел, думай сам. Информация, полученная от Арвида, внесла еще большую путаницу в размышления Андрея о недавних событиях. Какое влияние могла оказать спецпрограмма на то, что уже случилось? Не повлечет ли ее расшифровка теми существами каких-либо нежелательных для людей мер? Андрей посмотрел на экран - там по-прежнему спокойно сияли звезды, среди них находилась и та, к которой они неслись, потихоньку сбрасывая скорость. Какие еще неожиданности она таила в себе? Какие сюрпризы готовила? Решив осмотреть корабль, Андрей вышел из рубки. Все вокруг, каждая мелочь, было знакомым. Он остановился около двери в холодильник и открыл ее. На стеллажах, рядом друг с другом, лежали три грубо сработанных муляжа, весьма приблизительно напоминавшие Дэви, Арвида и его самого, Андрея, облаченные в порванные, опаленные огнем комбинезоны. Андрей вызвал команду. За ту минуту, что он стоял в дверях в одиночестве и, не отрываясь, с какой-то болезненной настойчивостью рассматривал изувеченные лица муляжей, Андрей успел прокрутить в мозгу все события этого безумного дня и почувствовал вдруг и понял совершенно определенно, что Арвид и Дэви не могут быть никем иным, как только людьми настоящими, его прежними товарищами. И у него стало легче на душе. - Грубая подделка, - услышал он за спиной голос Дэви, - но мурашки по телу бегут... - Примерно такими я и видел вас, - ответил Андрей. - А я тебя, - сказал Арвид. - Кто и зачем их нам подкинул? - Наверное, - сказал Дэви, - это - предупреждение об опасности, наглядное предупреждение. - Может быть. Арвид, как компьютер? - Полный порядок на данную минуту, но я должен еще кое-что осмотреть. - Обломки материализованных галлюцинаций... Дэви, отнесите в медотсек хотя бы один муляж. Пожалуйста, проверь, из чего он изготовлен. - Нужно будет провести структурный анализ всего корабля, - сказал Дэви. - Зачем? - А вдруг на корабль... обломок материализованных галлюцинаций, как ты только что выразился. - Вот этим всем и займись. Какой из них ты думаешь осмотреть? - Конечно, свою копию. - Арвид, помоги Дэви. Я буду неотлучно находиться в рубке: вполне вероятно, что следующая зона проявит себя сначала точно так же, как первая, - "угасанием" звезд. Но не думаю, что это начнется слишком скоро: они должны понимать, что корабль невозможно остановить мгновенно. Да, проявления второй защитной зоны Андрей пока не ждал. Быть может, они успеют остановиться, так и не достигнув ее. Что он предпримет в этом случае? Возможно, попробует вести корабль дальше, чтобы методом проб и ошибок разгадать тайну, прятавшуюся за защитными зонами, тайну звездной системы КК-6832Ж, даже подвергая экипаж смертельной опасности. Или решит выждать, что-то придумать на месте. Или, скорее всего, сядет в катер и, оставив товарищей на борту "Колумба", попробует прорваться вперед в одиночку. Но катер не был оборудован защитными экранами, подобными защитным экранам самого "Колумба". Значит, риск неимоверно увеличивался... Андрей связался с Дэви. - Что у тебя?
– спросил он. - Любопытные вещи происходят на этом корабле. Ты даже не можешь себе представить, насколько любопытные. Минут через пять я закончу и сразу приду к тебе. Дэви замолчал, и Андрей понял, что мешать ему расспросами не стоит. Он связался с Арвидом. - Ты где? - В компьютерном отсеке. Видишь ли, двухсекундному провалу памяти у Малыша предшествовало десятиминутное уменьшение потребления им энергии. Правда, незначительное, всего на один ватт. - Ну?! - Снижение примерно совпадает с началом помутнения картинки на экране. Но, что самое главное, этого просто не могло быть, не мог он снизить потребление энергии, не мог. Я пытаюсь установить причину. Интересно, что он даже не обратил на это никакого внимания, хотя и оставил запись в блоке контроля. - А после тех двух секунд ничего необычного? - Сразу полный порядок, если не принимать во внимание исчезновение записи спецпрограммы. - Арвид, эта спецпрограмма не дает мне покоя. Ну хоть что приблизительно в ней могло быть? Ты же наверняка слышал о подобных проверках. - Да, конечно. Психологи могли выдумать все, что угодно. - Значит, и появление на корабле двойников? - К чему ты клонишь, Андрей? - Взрыв, пожар, "набухающие" стены? - Не мог компьютер раньше времени выдать эту программу, никак не мог. - Ни при каких условиях? - Ни при каких. - Даже в области деформированного пространства-времени? - Муляжи, по-твоему, это тоже из спецпрограммы? Андрей немного помолчал. - И все-таки, - настаивал он, - мне важно знать, какие обычно ситуации обыгрываются в подобных программах? - Да может быть и взрыв, и пожар. Нападение на корабль и защита. Еще вопросы есть? - Всего один, Арвид. Ты можешь установить на катере защитные экраны? - Зачем? - Потом расскажу. - В принципе да. Но на это уйдет много времени. - Сколько? - Часов десять. Да и защита будет не очень эффективной. - Займись этим сразу же, как только появится возможность. До связи. - До связи. Андрей откинулся на спинку кресла. Скосил глаза на часы: восемнадцать десять. Прошедшие с момента выхода из зоны три часа подарили им несколько сюрпризов - возможно, что-то новое они узнают уже в течение ближайших же минут. Что ему хотел сообщить Дэви? Дэви пришел в рубку не через пять минут, как обещал, а через полчаса. Едва взглянув на него, Андрей понял, что узнал он нечто очень и очень важное. - Муляжи изготовлены из материалов, неизвестных людям... - Этого и следовало ожидать. - Я провел структурный анализ некоторых материалов корабля, все они неземного происхождения. - Что ты этим хочешь сказать?
– побледнел Андрей. - Этот "Колумб" уже не прежний "Колумб", материалы, из которых он изготовлен, только внешне напоминают земные, причем все органические. - Ты не мог ошибиться? - Не мог. - Но это значит... - Да, катастрофа или что-то другое, о чем мы пока не догадываемся. Я взял у себя несколько анализов. У меня третья группа крови... и был, понимаешь, был положительный резус-фактор. Теперь отрицательный. - Ты считаешь, что они заменили тебя двойником? - Почему только меня? Почему заменили? Может быть, просто восстановили? Если "Колумб" действительно попал в катастрофу... Ну пусть это будет та же зона, только зона, сразу же убивающая все живое. Вспомни, всем нам казалось, что был взрыв. Все мы теряли сознание. Мы могли погибнуть, а они могли нас воссоздать по нашим же представлениям. - Ты хоть понимаешь, что ты говоришь?!
– воскликнул Андрей. Он был готов наброситься на Дэви с кулаками.
– Ерунда, не может быть. - Может, - спокойно отозвался Дэви, - только не очень хочется в это верить. - Каким образом они смогли бы нас скопировать? Как они смогли бы нас воссоздать? - А что мы знаем об их возможностях? - Ладно, пусть они нас скопировали, но почему тогда не совсем точно, во всяком случае тебя? Почему они изменили твой резус-фактор? Не смогли скопировать положительный? - А если это входило в их планы - дать нам понять, что в нас что-то изменилось? - Неужели нельзя было предупредить нас, сообщить нам о нашей гибели как-то иначе? Просто рассказать каким-то образом обо всем? - Думаю, это не так-то легко... Если ты хочешь, могу высказать некоторые свои соображения на этот счет. - Я тебя слушаю.
6
– Что мы знаем о Разуме? О его формах, проявлениях? Наконец, типах? Пока мы не обнаружили в космосе ни одной цивилизации, хотя и открыли множество различных планет, в том числе и таких, на которых существует жизнь. Ну а если мы все же сталкивались с Разумом, но так и не смогли, не сумели этого заметить? Понять? Наши представления о контакте весьма туманны, они основаны на древнейшем опыте первооткрывателей новых земель. Но тогда люди встречались с пусть отличными от себя по языку и культуре, традициям и уровню развития, но все же людьми. А тут ведь космос. Космос! Что такое Разум? Способность понимания, образования идей, способность творчества. Все это так, но... До сих пор мы судили о разумности по материальным проявлениям идей и творчества. А разве можно говорить о неразумности какой-то жизни только потому, что она не умеет, а возможно, и не хочет строить дома и ракеты, спать в постелях и писать книги? Разве нельзя представить себе Разум, который никогда бы не проявлял даже стремления к материальному воплощению своих помыслов? Во всяком случае в привычных нам формах. Разума, совершенно нам непонятного, с непонятной нам логикой, знаниями и законами, с совершенно непостижимой для нас организацией мыслительного процесса? Природа должна была обеспечить разнообразие (и довольно обширное!) форм Разума, не внешнее, пойми меня правильно, а глубинное. Земля - только крошечный островок в безбрежном океане Вселенной. Если в процессе эволюции окажется несовершенной и погибнет одна форма Разума, выживет другая. - Ты сказал: "непонятными нам законами". Но разве дважды два для них будет уже не четыре? Разве мы не сможем найти общий язык посредством той же математики? - Вот именно - "общий язык"... Человечество обладает, казалось бы, универсальным инструментом общения - языком, речью. Но, если вдуматься, сколь же громоздок и несовершенен этот инструмент! Посредством языка мы порой не в состоянии не только передать другим людям - подобным нам существам - нюансы своих чувств, настроений, желаний, но и более или менее доступно изложить самые простые истины так, чтобы собеседник понял нас совершенно. Мы постоянно вынуждены блуждать в густом лесу бесконечных фраз, мы пытаемся подобрать какое-нибудь слово, чтобы оно точно отражало всю гамму наших ощущений, и знаем, что такого слова в языке нет... И в этом смысле нам кажется вершиной возможного телепатия. Но ведь мы и не каждую свою мысль можем точно определить, выявить, ощущая внутри себя только как бы "привкус" этой мысли. А представь себе разумное существо, разговорным и мыслительным языком которого является язык образов, разумное существо, способное передавать другому такому же существу не мысли даже, а целые образы во всех их мельчайших оттенках, передавать как бы всю свою сущность, все свои знания, чувства, представления о жизни во всех их аспектах... Говорят, композиторы, еще не создав симфонию, уже слышат ее в себе, слышат всю сразу, полностью, одновременно. А писатели как бы "видят" свои ненаписанные книги. Вот этот образ, собранный в комок, но не менее от этого значимый, этот сгусток и мысли, и чувства, и настроения передается мгновенно и при желании всем сразу. Сможем ли мы с таким существом найти общий язык? О чем будем разговаривать? Не покажемся ли ему чем-то вроде собаки, которая вроде бы и понимает, но только сказать не может? Какие уж тут "дважды два"! Смешно, право... Я уже не говорю о том, что они, быть может, не имеют ни малейшего понятия о математике, обходятся без нее точно так же, как мы обходимся без тех знаний, которые кажутся совершенно необходимыми им. Мы достигли определенных результатов в математике только потому, что нам было это необходимо. Математика - это не просто игра ума, математика понадобилась нам для того, чтобы суметь материализовать наши желания. - Ко всему прочему и для того, чтобы объяснить окружающий нас мир, понять его законы. - Объяснить и понять для того, чтобы переделать, перестроить согласно своим потребностям, то есть материализовать наши помыслы. - Значит, ты считаешь, что они не стремятся его познать и перестроить? - Познавать можно различными способами, переделывать вовсе не обязательно. Скажи мне, что такое "интуиция"? Мы пока не знаем, подвластна она каким-то законам или нет. Возможно, они овладели этими законами гораздо лучше, чем мы законами математики, а законы математики для них - все равно что для нас законы интуиции. А если добавить к этому несколько чувств, которых мы лишены, способность совершенно непринужденно перемещаться в пространстве и времени, в других измерениях? Способность материализации представлений, побуждений? Энергию для жизнедеятельности такое существо получает непосредственно из окружающего его пространства, физиологические его потребности минимальны, оно свободно адаптируется к любым, или почти к любым, условиям существования. Ему не нужны ни жилища, ни средства передвижения, ни одежда... Ну и зачем вот такому существу материализовать свои помыслы в том виде, что кажется необходимым нам? Зачем ему математика и вся эта наша техника? Какие они, эти помыслы? Я не могу себе реально представить, как выглядела бы подобная жизнь, мне это чуждо и непонятно. Но непонимание не означает невозможность. Поразительно, еще совсем недавно вполне серьезно говорили о том, что, мол, Разум на Земле - явление исключительное, что человек, как носитель разума, во Вселенной одинок. С чего бы такая исключительность? Наш опыт подсказывает нам: природа не терпит исключительности, исключительность слишком слабое звено в цепи закономерностей: выпади оно, и разрушится вся цепочка. А природа - это цепь закономерностей. Человечество слишком долго дурманило себя идеей своей исключительности, идеей эгоцентризма. И очень болезненно с ней расстается. Теперь нам кажется, что все разумное должно обязательно нам соответствовать. Если не физиологически, то во всяком случае образом мышления, будто природа не могла создать нечто более совершенное. Послушай, ну а если все-таки Человек не венец творения, не его рядовой продукт даже, а некая производственная ошибка? Болезненный гнойник на теле Мироздания? Представь себе, только представь, что Земля, наша мать-Земля, может мыслить. Как бы она оценила всю нашу так называемую разумную деятельность? Не показались бы мы ей самыми неразумными из всех ее обитателей? Ведь все наши младшие неразумные братья за все время своего существования не смогли (да и конечно же никогда бы не захотели) нанести ей, матери, даже миллионной доли того вреда, что нанесли мы за каких-нибудь триста последних лет, испоганив ее моря, материки, атмосферу, опустошив ее недра, вырубив леса, исковеркав ее тело бетоном и металлом. И пусть к нам пришло наконец-то понимание абсолютно очевидного любому неразумному животному факта, что, чтобы жить, нужна среда обитания, пусть мы поняли, что Земля хрупка и может погибнуть благодаря нашим усилиям, погибнуть вместе с нами, с нашим замечательным, исключительным разумом, пусть мы восстановили многое из уже разрушенного, но все так же Землю покрывает густая накипь всего того, что дал нам прогресс, мы все так же продолжаем вторгаться в естественные, разумные жизнеобразующие процессы природы, нарушаем ее взаимосвязи и думаем, что Природа должна подчиняться нам. Но там, где есть подчинение, не может быть гармонии. Говорят же вот, что природа мстит. Нет, конечно, не мстит. Не может мстить мать своему пусть и заблудшему дитяти - природа только раны свои зализывает, только восстанавливает нарушенный человеком баланс. Мы расширяем свое жизненное пространство путем насилия над естеством и первозданностью и никак не желаем понимать, что это ненормально, что все-таки где-то может существовать разумная жизнь, состоящая с Природой в отношениях полной гармонии. Сейчас человек все глубже проникает в глубины космоса, но с чем он туда идет? С готовностью разрушить любые барьеры на пути своего продвижения? С намерением все переустроить согласно своим потребностям? С кем встретится? И что тот, кто с нами встретится, в нас поймет? Не увидит ли в нас лишь агрессора, если будет судить о нас только по нашим внешним побуждениям? В космонавты отбирают людей, готовых к решительным действиям при любых непредвиденных обстоятельствах, людей смелых и волевых, умеющих добиваться намеченной цели. Но может быть, главным достоинством людей, отправляющихся на встречу с Неизвестным, людей, представляющих собой все человечество, должно быть умение любить все сущее во всей Вселенной - живое и неживое? Готовых в любую минуту погибнуть, но не причинить никому и ничему зла? Как знать, может быть, основным критерием разумности во всей Вселенной как раз и является умение жить в полной гармонии с окружающим миром... а не наличие сверхразвитой техники. Я вовсе не призываю разрушить заводы, уничтожить механизмы, вернуться в шалаши и жить дикарями - прогресс необратим, такими нас создала сама природа, но пора, кажется, позабыть о своей исключительности и перестать считать, что Разум - это обязательно вандализм по отношению к природе, а значит, и к самим себе... Монолог Дэви был прерван сухим голосом компьютера: - Прямо по курсу - неопознанный материальный объект, передвигающийся в одном с нами направлении с равной нашей скоростью. - Что это такое?
– встрепенулся Андрей. - Скорее всего искусственное тело, имеющее форму, близкую к яйцевидной. Размеры: триста пятьдесят пять на триста два метра. - Арвид, ты слышал? - Да, командир. - Да. - Вижу огромное черное яйцо. Бегом в рубку! Через минуту Арвид уже сидел в кресле. - Расстояние?
– спросил Андрей. - Около трех километров, - ответил компьютер. - Как он к нам приблизился? - Появился мгновенно. - Вышел из подпространства или мгновенная переброска материи... Андрей направил луч прожектора в центр "яйца" - при соприкосновении с его поверхностью полоска оборвалась. - Стопроцентное поглощение света, - констатировал Андрей. - Если это что-то вроде космического корабля, то непонятно, почему на его поверхности нет ни антенн, ни экранов; такое впечатление, что она идеально гладкая и ровная. Они обследовали "яйцо" в различных режимах - оно не имело ни единого шва, ни единого выступа. Его температура лишь на сотую долю градуса превышала абсолютный ноль. - Яйцо-то не "раскалывается", - пробормотал Андрей.
– Думаю, нам нужно попробовать рентген-сканирование. - А если там живые существа?
– пожал плечами Дэви. - Я не превышу безопасную дозу. - Для нас безопасную, а для них? - Что предлагаешь ты? - Подождать. Возможно, через некоторое время оно себя как-то проявит. - А если нет? - Тело, имеющее такие параметры, могли создать только высокоразвитые существа, - вмешался Арвид, - и поэтому, не сомневаюсь: они способны защитить себя не только от рентген-сканирования. Более того, возможно, это единственный способ установить с ними контакт. - Арвид прав, - заключил Андрей. Но и рентген-сканирование оказалось неэффективным: они так и не смогли узнать, полое "яйцо" или нет, не установили, что в нем находится. - А не попробовать ли нам лазер?
– задумчиво спросил Арвид. - Не думаю, что это сможет причинить ему хоть сколько-нибудь вреда - эта штука поглощает свет с видимым удовольствием. Попытаемся по лучу передать какую-нибудь информацию, скажем, технические характеристики корабля. Луч лазера коснулся "яйца" - и провалился в бездонную пропасть. Компьютер не отметил ни повышения температуры корпуса в точке касания, ни каких-либо других изменений. Андрей плавно увеличивал мощность - "яйцо" не реагировало. И вдруг люди как бы увидели то, что находится там, внутри, за толстым органическим слоем корпуса. Они соприкоснулись с Разумом, и этот Разум позволил им понять нечто такое, что составляло его организацию. - Оно разговаривало с нами!
– воскликнул Андрей.
– Оно разумно. Оно живое! - Гигантский мозг, мириады клеток, заключенные в крепчайшую оболочку, добавил Дэви. - Малыш, это ты выключил лазер?
– удивленно спросил Андрей. - Нет. - Видимо, оно само... - Малыш, а ты отметил хоть что-нибудь исходившее от объекта?
– спросил Дэви. - В моей памяти отпечаталась схема его строения. - Проверь мою энцефалограмму за последние десять минут. Есть ли в ней что-нибудь о строении "яйца"? - Да, - через секунду ответил компьютер.
– Точные данные необходимы? - Спасибо, нет. - Дэви, ты думал, что это начало? - Я просто проверил. Во-первых, эта штука не галлюцинация, а во-вторых, она, насколько я понял, не имеет ничего против активного обмена информацией. - Твои выводы имеют историческую ценность, но ты лучше скажи, что нам теперь делать? Что?!
– Андрей вдруг растерялся, в полной мере осознав, какой груз ответственности лежит на его плечах. Он вспомнил разговор с Дэви... Вот люди и встретились с внеземным Разумом, они трое - экипаж "Колумба", и от того, как они представят собой все человечество, как представят себя этому Разуму, будет зависеть успех дальнейшего сближения обеих цивилизаций. Он вспомнил предположение Дэви о невозможности контакта с некоторыми типами Разума. Что-то холодное проникло в него вместе с этим воспоминанием. Неужели действительно они не сумеют найти общий язык? Неужели вот так, едва соприкоснувшись, и разбегутся в разные стороны? Только потому, что слишком непохожи. Но смогли же они хоть чуть-чуть, хоть как-то и в чем-то понять друг друга за ту долю секунды, в течение которой "яйцо" с ними "разговаривало". Или оно больше не предпримет подобной попытки, поскольку убедилось, что люди ему неинтересны? Нет, не может этого быть... раз оно разумно. Любому Разуму присуще любопытство. Мыслит, значит, стремится познавать. - Объект меняет курс, - объявил компьютер. - Скорость? - Прежняя. - Какие будут мнения?
– спросил Андрей. - Следуем за ним, - ответил Арвид. - Я согласен, - сказал Дэви. - Малыш, следуй за ним. Неужели "яйцо" хочет от нас отделаться? - Мы передали ему некоторые параметры корабля...
– начал Арвид. - Ну и что? - Оно знает наши возможности, хотя, скорее всего, его знания о нас и корабле исходят от нас самих. Честное слово, у меня было такое ощущение, что оно копается в моем мозге... - Ну? - Оно демонстративно изменило курс. Если бы оно хотело от нас отделаться, то исчезло бы точно так же, как появилось. - Ты думаешь, что оно указывает нам дорогу? К какой-то вполне определенной цели? - А ты как считаешь? - А ведь ты прав, Арвид. Да, Дэви? Дэви не ответил, видимо, он что-то напряженно обдумывал. - Малыш, каково изменение курса? - Угол отклонения 2.75 на 0.09 к прежнему курсу. - Мы шли прямо на Звезду, а теперь... Если продолжить траекторию нашего движения, то она, скорее всего, пройдет где-то рядом с одной из планет, так, Малыш? - К третьей планете. - Командир, зачем ему понадобилось тащить нас к какой-то планете? Мне кажется, среда его естественного обитания - космос. О чем ты задумался, Дэви? - Я пытаюсь связать появление "яйца" с тем, что произошло с нами раньше. Трудно предположить, что этот район Галактики населяют несколько цивилизаций. Значит, все то, что с нами случилось, как-то связано и с этим "яйцом". Или другим, ему подобным. Кстати, мы как будем их называть? - Мне больше нравится слово "черепаха". Космическая черепаха. Звучит красиво, - предложил Андрей. - Пусть будет "черепаха", - улыбнувшись, согласился Дэви. - Так что ты хотел сказать? - Эта черепаха... Мне кажется, она ждала нас. Она дала нам немного времени поразмыслить обо всем случившемся, прийти к каким-то выводам и вот появилась перед нами как прямое доказательство своей сопричастности последним событиям. Не знаю, была ли на самом деле первая зона, или это только плод нашего воображения, но теперь, не сомневаюсь, впереди уже не будет никаких зон. Нужно только следовать за ней. - Значит, теперь можно передвигаться дальше, ничего не опасаясь?!
– скорее подтвердил слова Дэви, чем спросил, Андрей.
– Конечно, какие теперь могут быть зоны? И почему только мы так в них уперлись? Хотя, наверное, в логике нам не откажешь. Арвид, ты знаешь о результатах проведенного Дэви структурного анализа корабля? - Да. - И о том, что резус-фактор... - Дэви обо всем рассказал мне подробно. - И что ты об этом думаешь? - Дэви проверил мою кровь... - Ну? - Группа прежняя, резус-фактор изменился. Я уверен - Дэви прав; мы попали в катастрофу. Ну, скажем, в какую-то область пространства, которая мгновенно убивает все живое... - А корабль? - Корабль могло разрушить деформированное пространство-время. - Ты возвращаешься к нашим первоначальным предположениям. - Пока неважно что, - заметил Дэви. - Так вот, за какое-то мгновение мы прошли сквозь смерть, воскрешение и всю эту сопутствующую им чертовщину. Нас собрали, сделали, вылепили, родили - назови это как хочешь - заново. С одной стороны, это вроде бы и неприятно, но с другой... Что для нас в сущности изменилось? Многие люди живут с искусственными органами. Корабль тоже не пострадал... Знаете, он стал мне как-то даже дороже. С Малышом все в порядке... И если все это так, то, может быть, мы должны даже радоваться? Что, если перед нами, перед кораблем откроются новые возможности? Если наши новые тела практически бессмертны? - А что, если вместе с новыми бессмертными телами нам подсунули и новые мозги, предварительно введя в них некоторые изменения? Ты можешь с уверенностью сказать, что эти изменения не скажутся как-то отрицательно на нас, на всех людях? Вот мы вернемся домой и привезем с собой что-то вроде заразы, скажем, моральной инфекции... - Ну почему мы должны везде и во всем видеть своих потенциальных врагов? горячо возразил Дэви. - Я говорю не о врагах, а об элементарной предосторожности. - Хорошо, если предосторожность не граничит с агрессивностью. - Ну да, ты говорил, что они могут прочитать наши побуждения и неправильно их истолковать, но...
– Андрей вдруг замолчал, потер ладонью лоб. Прочитать побуждения... Материализация побуждений... кажется, так ты говорил. Они ведь действительно могли попытаться материализовать наши побуждения... и материализовали спецпрограмму, заложенную в мозг компьютера! Вот она, отгадка. И то, что должно было произойти с нами, со мной на обратном пути в виде некой иллюзии, обыкновенной проверки, случилось на самом деле, взрыв и пожар или что-нибудь в этом же роде. Дэви и Арвид переглянулись, они были сильно взволнованы. - Это объясняет многое, если не все, - сказал Дэви.
– Вспомним строение черепахи - мириады клеток, мозг под крепчайшей оболочкой. Она могла принять (может быть, и сейчас принимает!) наш "Колумб" за живое существо. За живое существо, себе подобное, с единым мозгом, клетками которого, частями которого являемся все мы, а также... компьютер. Более того, она не отделяет наши воспоминания от общих "воспоминаний" корабля, от общей памяти корабля, в частности сокрытой в многочисленных кассетах с мнемофильмами из библиотеки! А спецпрограмма могла показаться ей как бы нашим конечным побуждением! - "Угасание" звезд, - вставил Арвид, - было вызвано прямым воздействием на нас черепахи. Она приступила к изучению, возможно, она "изъяла" нас из временного потока... - Ну, дальше!
– с азартом в голосе сказал Андрей. - Дальше тоже все более или менее понятно, - ответил Дэви. - После взрыва черепаха принялась восстанавливать "Колумб", все так же принимая его за единое целое, за единый организм. То, что с нами произошло, не было галлюцинациями. - Почему же тогда она не восстановила и корабль, и нас сразу же в нашем прежнем, нормальном виде?
– спросил Андрей.
– Почему мы не были похожи на людей? - Сейчас попытаемся понять и это. Давайте начнем со сбоев в работе Малыша. Черепаха "изъяла" нас из общего потока времени и приступила к изучению. Компьютер связан со всеми службами корабля, он отвечает за нормальное функционирование корабля, то есть, по представлению черепахи, единого живого организма. Вероятно, она решила, что, выключив его память, сможет безболезненно покопаться во всем "Колумбе", не оставив при этом ни следа своего вмешательства. Что-то вроде анестезии. Компьютер "отключился", и соответственно вышла из строя связь. Вот почему мы не могли связаться с Арвидом. Я его искал, но он находился в нижнем отсеке энергоблока. Потом она попыталась материализовать наши побуждения, то есть побуждения "Колумба", и материализовалась спецпрограмма. Приступив к восстановлению, она не могла знать, что для нас, для "клеток" общего организма, важны внешние характеристики этого организма, и приводила в порядок лишь функциональные связи единого целого. Восстановила нас, не позаботившись о нашем внешнем облике, не придав ему никакого значения. Но общий фон разума "Колумба", если так можно сказать, сильно изменился: мы, "клетки", чувствовали себя очень неуютно, нас что-то беспокоило, что-то не давало нам возможности работать нормально. Черепаха это отметила и начала вносить коррективы... - Нужно учесть и тот факт, что, например, перед моими глазами постоянно стоял мертвый Дэви, - сказал Андрей, - обезображенный взрывом и пожаром. Мое воображение невольно искажало его черты... - А она посчитала, что именно такая "клетка" Дэви тебе и нужна, раз ты ее себе так представляешь!
– добавил Арвид. - Вот именно, - сказал Дэви. - Интересно, что она о нас подумала, когда Арвид уничтожил эту "клетку"? - Наверное, она попыталась понять, что привело его в состояние такой нервозности. - И, придя к определенным выводам, восстановила тебя снова, уже совершенно нормальным. Кстати, Дэви, как ты объяснишь все то, что происходило с тобой? - Видимо, восстанавливая "Колумб", она продолжала его изучать: сначала посмотрела, что будет, если вернуть к жизни только одну "клетку" - тебя, а меня и Арвида хоть и материализовала, но не оживила. Ты отнес меня в холодильник. Общий фон разума корабля не соответствовал норме. Тогда она оживила меня, но я не мог долго жить в холодильнике. Черепаха материализовала меня в коридоре, я пошел в рубку. Наша встреча не восстановила общий фон разума, и тогда она оживила Арвида. Наконец, мы собрались все вместе. И тут одна "клетка" уничтожила другую, что, мягко говоря, оказалось для нее, думаю, полной неожиданностью... Ну дальше все вроде бы понятно. Прокрученная мною моя же энцефалограмма за истекшие сутки помогла ей восстановить "Колумб", все в нем в нормальном, привычном для нас виде. - Получилось довольно гладко, - сказал Арвид, - и тем не менее это только наши предположения. - Конечно, - подтвердил Дэви, - и мы должны будем выявить истину. - Как мы ее сможем выявить?
– взволнованно спросил Андрей.
– Как? Ты в течение получаса старался убедить меня в том, что мы не сможем найти общий язык, что никогда не придем к взаимопониманию. - Ну, во-первых, это тоже только предположение, а во-вторых, даже если и не придем к взаимопониманию, то узнать друг о друге все же кое-что сможем. Я боюсь, что черепаха получила о нас слишком превратное представление. Вспомните о спецпрограмме. За кого она нас приняла, за камикадзе? Ведь наши, так сказать, помыслы были направлены на самоуничтожение. Откуда ей знать, что это только учебная программа? И как мы ей это сможем объяснить? Далее, можно не сомневаться, что вместе со всем остальным она "прочитала" и все находящиеся на борту "Колумба" мнемофильмы, которые восприняла как нашу общую память или как наше подсознание. А в библиотеке, кроме всего прочего, находятся и такие, как "Ричард III" и "Ромео и Джульетта" Шекспира. Что она могла там понять? Могла ли она понять наши чувства, вызываемые этими произведениями? Могла ли хоть как-то разобраться в моральных терзаниях человека и человечества, в наших поисках истины? Не увидела ли только потоки крови и все ту же жажду самоуничтожения? Так за кого она нас, "Колумб" принимает, за чудовище, которое и на самом деле лучше как можно скорее уничтожить? Ни Арвид, ни Андрей Дэви не ответили. - Почему же тогда она не уничтожила нас сразу?
– через минуту спросил Андрей. - Если она продолжает воспринимать "Колумб" как единое целое, то, вероятно, собирается выяснить место, район Вселенной, где обитают другие "колумбы". Скорее всего, я не точно выразился, сказав "уничтожить", быть может, как-то изолировать. Если она все-таки сумела догадаться о том, что "клетки" в гораздо большей степени индивидуальны и могут существовать вне общего организма корабля, то... - Вознамерится уничтожить или изолировать всю Землю?
– воскликнул Андрей. - Ну уж это ты хватил! - Нужно ей помешать!
– сказал Арвид. - Как? - Оружие?
– Арвид посмотрел сначала на Андрея, потом на Дэви.
– Самим уничтожить черепаху? - Пока я не говорю о нравственном аспекте подобной акции, - ответил Дэви.
– Но давайте просто представим себе, что из этого может получиться. Мы попытаемся и не сумеем ее уничтожить. В ответ, предположим, она уничтожит нас. Ладно, пусть... Но где гарантия того, что она уже не знает дорогу к Земле, сумев расшифровать и понять находящиеся в памяти компьютера навигационные карты? Где гарантия того, что она тут же не отправится к Солнечной системе? - К тому же нельзя забывать о том, что мы можем просто во всем ошибаться, - сказал Андрей. - Нет, ни в коем случае не насилие, - заключил Дэви. - Может быть, нужно немедленно уничтожить все, так сказать, агрессивные записи? - Нет. - Почему? - Не уничтожить, а объяснить, все объяснить. - Как? - Надо придумать. Рассказать ей о людях, о Земле, о наших мечтах, о наших действительных помыслах... - Мы можем передать ей по лучу лазера все, что захотим, - сказал Арвид. - Даже наши чувства?
8
– Объект исчез. Курс прежний?
– взрывом прозвучал в рубке голос компьютера. - Что значит "исчез"?
– воскликнули все трое. - Был и нет. - Ну и болван!
– Арвид не проявлял особой почтительности к своему подопечному.
– Куда он исчез? - Отсутствие информации. - С кораблем все в порядке? - Все системы в норме, в норме, в норме... - Начинается, - прошептал Андрей. Космос вокруг "Колумба" снова затянул серый туман. Точно так же, как и в прошлый раз. Только теперь туману не предшествовало "угасание" звезд - их просто не было видно. И вдруг Андрей почувствовал, как дрожит, как трепещет корабль. Все вокруг едва уловимо изменилось, что-то тревожное расплылось в воздухе. Он вжался в кресло и зажмурил глаза, пытаясь усилием воли отогнать наваждение. - Все в порядке, - услышал он голос Дэви.
– Черепаха собирается с нами поговорить. Думайте о желании контакта, представляйте себе "Колумб" плывущим рядом с ней в глубины космоса. Старайтесь показать свою доброжелательность, свою любовь ко всему живому... Корабль лихорадило все сильнее. Они услышали тонкий вибрирующий звук, исходящий от стен, которые на их глазах превращались в ожившие, дышащие органические образования. Пульт управления оплавился, дверь лопнула, и ее проем заполнили стены, опускался вниз потолок. Корабль наваливался на них всей своей многотонной массой, готовясь раздавить, вплавить в разбухшие стены... Но они почувствовали, что их тела стали легче, изменили привычные формы, раздались вширь, ввысь, коснулись приблизившихся стен, слились с ними, образовав тело новое, и корабль стал частью их, их внешней крепчайшей оболочкой. Им стало легко и просто общаться друг с другом: их общий мозг свободно оперировал такими понятиями, о которых они раньше не подозревали, он впитывал в себя незнакомые им прежде впечатления, которые дарил ему вдруг изменившийся, как бы оживший космос: реликтовое излучение казалось теплым ветерком, нежно ласкавшим его большое, послушное тело (у этого тела не было глаз и все-таки оно умело видеть), он впитывал каждой своей клеточкой свет далеких звезд, он чувствовал, что теперь является неотъемлемой частью огромного мира, в котором все-все, даже скрытое от него бесконечностью расстояний, вдруг стало как-то понятнее и ближе. Андрей, Арвид и Дэви увидели свой "Колумб". Они знали: что-то позволило им заглянуть в прошлое и еще раз стать свидетелями разыгравшейся на импровизированных подмостках космоса драмы. Теперь они одновременно и принимали в ней непосредственное участие, и были сторонними зрителями. Они увидели в стороне от "Колумба" огромное черное яйцо-черепаху. Исходящий от нее яркий пучок света накрыл сферой корабль. Один за другим, во много раз увеличенные, к черепахе поплыли Арвид, Дэви, Андрей... стеллажи и блоки компьютерного отсека. Отсек осветил другой, более мощный луч - корабль треснул, полыхнуло пламя, и в разные стороны полетели обломки. Словно показанный им фильм пустили в обратном направлении, обломки тут же стали собираться в корабль. Они проникли в его помещения и еще раз стали свидетелями всех последовавших событий... - Все более или менее понятно. Почти именно так, как мы и предполагали... Ничего особенного, просто корабль собрали заново, а нас воскресили из мертвых. И во всем этом виновата спецпрограмма, будь она неладна! Перед ними в космосе снова появился "Колумб", рядом с ним - черепаха. Вот она начала отдаляться... дальше, дальше. Совсем исчезла. Появилась около, снова начала отдаляться, но теперь не исчезла, а приблизилась. И так несколько раз. - Она спрашивает нас: уйти ей или нет? Что мы ответим? - Думайте о нашем желании продолжить знакомство. Представляйте себе "Колумб" плывущим за ней следом. Нужно ей дать понять, что нас необходимо оставить вот в таком состоянии. Ее язык - язык материализованных образов, будучи уподобленными ей, рано или поздно мы овладеем этим языком... Черепаха опять поплыла прочь, но тут же ее стал нагонять "Колумб"... - Она нас поняла! Мы обязательно найдем общий язык, обязательно, ведь они чем-то очень похожи - эта черепаха и наша Земля, люди которой, как клеточки мозга черепахи, только все, вместе взятые, и образуют Разум...