Ничего себе, сходил на рыбалку
Шрифт:
Конечно, первый, увидел врага и убил его. Так и надо поступать настоящему воину.
— Хорошо, а теперь слушайте продолжение истории. Враги сумели, прячась, подойти к первому городищу, захватили его, убили всех воев, а всех баб и детей взяли в полон и увели в неволю. Ко второму же городищу враги подойти не сумели, тот воин, который ушёл от врагов, успел предупредить, что опасность близка, все жители взяли оружие и сумели разбить врага. Теперь скажите, кто из этих воев достоин похвалы, тот, который умер в бою и не защитил своё городище, или кто сумел предупредить всех и этим спасти жителей?
Молчите? А я вам и так скажу, что воин должен жить
Для этого и служит самострел, который мы сегодня смотрели. Конечно, у меня получилось не самое лучшее оружие, но я думаю, мы с Могутой сумеем сделать его лучше. А пока мы поступим следующим образом. Вышеслав каждый день будет выделять несколько человек, и они будут тренироваться в стрельбе, метании гранат и другом воинском умении. А то скоро забудете, что вы вои. Дом мы построили, сейчас будет полегче, дальше сможем справляться малыми силами, а вы тренируйтесь и помните самое главное — умирать должны враги, а не вы.
Хороший получился разговор, я со стороны смотрела, слушала, люди немного пришли в себя, вспомнили, где находятся. Немного пришлось понервничать, когда начали про оружие спрашивать, но Витёк пообещал сделать новые арбалеты и копья для всех. Ну и научить всех гранаты кидать. Пока другого оружия нет. Самое главное, его не из чего сделать. Правда, нашёлся кто-то из воинов, хотел попробовать сделать луки, никто не возражал, но я больше надеюсь на арбалет, сама стреляла, любая баба из него стрелять сможет.
Нет доспехов и нет оружия, хотя и нельзя нас, конечно, назвать беззащитными, но достаточно большое количество нападающих нас просто задавит числом. Ножи у каждого появились только недавно. Наверное, остаётся надеяться на общую неприступность места и гранаты. Как-то неуютно становится в таких условиях.
С утра, отправив Путяту доделывать печи в доме и всех остальных по работам, засели мы с Могутой за проектирование нового арбалета. Пусть он будет такой же, несмотря на все недостатки, он на тридцати метрах остановит кого угодно, хотя у меня есть соображения, как его можно сделать помощнее. Но тут всё упирается в пружину. Можно, конечно, попытаться по классике сделать стальной лук, но для этого не хватит железа. Его и так осталось немного, да и в запасах в машине нет ничего подходящего. Придётся тянуть проволоку, а сначала надо будет кричное железо перевести в сталь. Вот с этого и начнём.
— Значит так, Могута. Нам с тобой сначала надо получить хорошее железо, у нас его называют сталь. Для этого мы с тобой попробуем поступить так. Сначала прокуём одну крицу, чтобы удалить из неё всё лишнее, это называется шлаками. Затем возьмём небольшой кусок, поставим в горшке на огонь вместе с углём и будем смотреть, что получится. Как у нас говорили, если долго держать такое железо с углём и при этом металл будет светло красный, то железо превращается в сталь.
Вот примерно этим мы и занимались с неделю. И после этого у нас получилась, как её называли, томлёная сталь. Выйдя из кузни,
Вокруг уже бушевала золотая осень. День был ясный, солнце стояло по–осеннему невысоко, но воздух был прозрачный, и оттого окружающее воспринималось по–особому ясно и пронзительно. Золото берёз, краснота осин, строгая зелень сосен после сумерек кузни производили, в сочетании с достигнутым результатом, буквально опьяняющее воздействие. Рядом на бревно уселся Могута, его видно охватило такое чувство, что он не выдержал и произнёс
— Лепота!
Практически все вспомогательные сараи были построены, крыша на доме заделана, значит, Путята поставил там печи. Житко заканчивал строительство бани, всё намеченное оказывалось практически выполненным, и мне пора было возвращаться к обычной жизни и прерывать свой творческий уход от действительности. Об этом я сказал Могуте, что покажу, как тянуть проволоку, а когда он получит достаточное её количество, объясню, как делать пружины. До конца дня мы сооружали какое-то подобие волочильного стана и разнообразные по диаметру калибры, но сумели получить первую пружину.
Отожгли её, потом сняли с оправки и закалили в масле. Пружина получилась вполне рабочая, можно сказать — могучая пружина. Сказав Могуте сделать ещё несколько штук из проволоки разного диаметра, но чтобы каждой пружины было по две одинаковых, я пошёл в общество. К этому моменту народ уже понял, что творческий запал проходит, и со мной можно общаться, чем и не преминул воспользоваться. После ужина вокруг собрались все и с любопытством смотрели на меня. Пришлось для удовлетворения провести небольшую политинформацию.
— Значит так, люди. Мы получили сталь. Неважно, что вы не знаете, что это такое. Просто запомните — у нас есть сталь. Из неё можно делать очень прочное оружие, гораздо лучше того, что есть сейчас, из неё получается лучший инструмент, топоры, пилы, ножи — всё будет лучше. Конечно, сталь не самая хорошая, но мы сделаем её лучше, а пока мы можем начать делать новые самострелы и скоро будем их испытывать. Так что всё у нас получилось. Осталось немного.
— Вик, — сказал Житко, — дом готов.
— Вижу. А почему не заселяемся?
— Команды не было, — ответила Галка. — Я сама такое скомандовать не могу, все ждут, когда хозяин войдёт, осмотрит всё и примет работу. Попробовала к тебе подойти, а ты смотришь на меня, ничего не видишь и как заклинание бубнишь: — Цементация, цементация. Плюнула, повернулась и сказала, что ты занят. Так что командуй.
— Вот завтра и осмотрим, заодно оценим, что сделано, и назначим, когда будет новоселье.
— Вик, всё, что ты говорил, мы сделали, — опять вступил в разговор Житко. Что дальше будем строить?
— А вот завтра и решим, всё осмотрим и поймём, что нам нужнее. Вышеслав, а ты что молчишь? Неужели у тебя вопросов нет?
— Есть, конечно, но я уже понял, тебе их лучше сразу не задавать, а немного подождать, ответ на них скоро сам появится. Вот только всё-таки хотел спросить, а как нам воев готовить, чем лучше заниматься? По твоим словам с новым оружием как-то совсем по–другому воевать надо.
— Хорошо, покажу и объясню, что знаю. Но я не воин, поэтому много не скажу. А сейчас я пойду спать, что-то после всей этой работы глаза сами закрываются.