Ничейная земля. Никополь
Шрифт:
– Ну что, нравится тебе здесь?
Тот только безразлично повернул голову к хранителю и снова отвернулся.
– Молчишь? Это хорошо, может, научишься не распускать язык тогда, - Хранитель поднял палец вверх, словно указывая на его жизнь там, где-то над этим миром, - если ты думал, что твоё предательство останется не замеченным, то, как видишь, глубоко ошибся.
Наар шмыгнул носом, изумлённо рассматривая тело Оруны, которое под плащом оказалось полностью обнаженным. Так получилось, что Наар сидел в центре между Никой и Сенгуром, а Оруна, распахнув плащ, села прижавшись к нему.
Хранитель резко повернулся в сторону раздавшегося звука, встал. Он вытянул руку в сторону и в ней оказался пылающий меч. Не сводя глаз с тёмного пятна у подножия скалы, он уверенными шагами направился к нему. Когда между путниками и хранителем осталось менее ста шагов, где-то в высоте раздался пронзительный крик, больше похожий на крик орла.
Хранитель поднял голову, крик повторился. Он разжал руку и меч исчез. Потом из-под белого плаща раскрылись крылья, и он взмыл вверх, постоянно поглядывая в сторону тёмного пятна. В высоте его ждали ещё три хранителя. Когда взлетающий хранитель присоединился к ним, то они с большой скоростью умчались в сторону зарева на горизонте.
Лишь когда все четверо скрылись из виду окончательно, Оруна встала с колен и запахнула свой плащ, который опять посветлел.
– Ты чуть нас не погубил, их было четверо, - разозлилась на Наара Оруна.
– Я?
– Да, ты, - она хоть и не хотела повышать голоса, но так и не сумела себя сдержать - чего шмыгаешь?
– Но, но, ...ты же....
– Наар до сих пор не мог прийти в себя после увиденного.
– Что, женщины никогда не видел? Мне, как служанке этого света, не положено носить нижнего белья, а спасать ваши души нужно.
– На полупрозрачном лице оруны засветились пунцовые крапинки по щекам - Здесь все души носят только верхнюю одежду. С одним хранителем ещё можно справиться, но если их четверо, то даже копьё Урсана не поможет, - и Оруна кивнула на Нику, - ...что-то случилось, раз они собираются все вместе, - она немного остыла.
Оруна встала на камень и пристально смотрела в ту сторону, куда улетели хранители.
***************
Ратик немного пришёл в себя. Его пронизывала сильная боль в области груди, именно туда, куда Сермион вонзил свой демонский меч. Он провёл рукой по телу, но раны не было, а боль была. Он был очень удивлён, когда не увидел ни капли крови на своей одежде. Только потом он стал оглядываться по сторонам. Он ожидал увидеть пещеру, Нику, Мэлнона, Сермиона, зерзона.... Вместо этого Ратик обнаружил себя лежащим на каменном полу в какой-то небольшой непонятной комнате. Стены, пол, потолок - всё было из монолитного камня песчано-коричневого цвета без окон, без дверей - один сплошной монолит. Не смотря на это в комнате было светло, но источника света не было видно.
– Ерунда какая-то, - подумал Ратик, - должно быть я брежу или у меня галлюцинации.
Одна стена стала таять в воздухе, Ратик встал в полный рост и едва не упёрся макушкой в потолок. Как только стена растаяла, то в комнату вошёл хранитель с бумагой в руке.
– Ратамир Аскартон Варт?
– спросил хранитель, не поднимая балахона с лица.
– Да, я.
– Пойдём.
– Куда?
– На суд.
– На какой суд?
– Суд жизни и смерти. Ты умер и теперь тебя нужно судить.
– Как это, "умер"?
– Сейчас посмотрим "как" - хранитель развернул свиток, - убит ударом меча демона в грудь. Н-да, невесёлая смерть. Кстати, Сермион тоже здесь, вернее, на другом суде. Так что давай поторапливайся, сейчас я один, а вас много.
– Никуда я не пойду, я хочу знать, что происходит и где моя жена!
– повысил голос Ратик и уверенно сделал шаг вперёд, намереваясь схватить этого непонятного за грудки.
Хранитель лишь махнул рукой и Ратик отлетел в противоположную сторону и ударился головой о стену.
– Даже не пытайся, я здесь не для того, чтоб меня всякие человечишки пугали, - он расправил крылья и вытащил из-за спины огненный меч, - а это для особо непонятливых. Так что шевелись, время не ждёт, хотя у тебя теперь будет его очень много.
Хранитель сложил крылья и убрал меч. Ратик послушно последовал за ним. Оказалось, что комната выходит в длинный коридор. Как только он вышел, то стена за ним вновь появилась. Через пару шагов было отчётливо слышно, как в комнате раздался крик, а потом затих.
– Вот видишь, времени мало, свежеиспечённый или свежезарезанный прибыл, - и хранитель рассмеялся. Смех его был заразительным, но каким-то странным.
Хранитель остановился, пропуская вперёд Ратика. Как только Ратик прошёл, то свёрток из рук хранителя вылетел, и полетел вслед за Ратиком. Он обернулся, хранитель стоял на месте:
– А куда мне идти?
– Ратик понял, что дальше идёт один.
– Иди прямо и никуда не сворачивай, - после чего шагнул сквозь стену и исчез.
Ратик остался в коридоре в одиночестве, рядом с ним витал список. Делать нечего, нужно идти по коридору, который был таким же, как и комната, в которой он очнулся. Только сейчас он начал понимать, что умер. Он никогда не боялся смерти, но не искал с ней встреч, а она, как обычно, пришла внезапно. Песчано-коричневый коридор был неимоверно долгим, казало, бесконечным. Как бы ни старался Ратик разглядывать его стены, но ни окна, ни двери - ничего.
Но тут показался поворот. Ратик зашёл за поворот и очутился в огромном зале. Он был тёмный, а посередине луч света, исходящий откуда-то сверху. Свиток отлетел от Ратика и помчался в темноту.
– Войди в свет!
– раздался чей-то громогласный голос.
Ратик понял, что здесь лучше не показывать характер, а делать то, что велят. Он вошёл в луч света. Голос продолжил.
– Ратик Аскартон Варт. Вновь прибывший, третья жизнь. Сейчас упрощённая процедура в связи с неожиданными обстоятельствами. Что ты можешь сказать о своей жизни?
– В каком смысле, сказать о жизни?
– Говори как хочешь, то, что посчитаешь нужным сказать.
Ратик задумался и стал перебирать в голове моменты своей жизни. Он вспоминал сначала своё детство, потом побег из дому ради странствий, потом встречу с Сенгуром в лесу после своей учёбы у одного старого воина, потом возвращение к родительскому дому. Вот здесь он остановился, вспомнил, как увидел разрушенный дом, а рядом две могилы своих родителей. Невольно он попросил у них прощения за то, что не появлялся дома и не давал весточки о себе. Потом он вспомнил встречу с Никой, их свадьбу и тихую семейную жизнь, он вспомнил свои мечты о детях.... Но Ратик не знал, что всё, о чём он сейчас думает, видно прозрачном облаке над ним.