Ничейная земля
Шрифт:
— Ты действительно хочешь знать, что я об этом думаю?
— Нет. Вообще-то не хочу.
— Так я и думал, — губы Джека растянулись в улыбке. — Мы даже не знаем, как незамеченными пробраться в город.
— Точно. Кругом — голое поле и ни единого гребаного дерева, за которым можно спрятаться. Ну а ты, Хавьер, — вновь повернулся он к мальчику, — ты случайно не знаешь, как незамеченными пробраться в город?
Мальчик посмотрел на него такими глазами, как будто тот спрашивал, знает ли он, как играют в футбол.
— Конечно, знаю, — ответил он, слегка обидевшись. — По большой канаве.
— Ты серьёзно? — спросил сержант.
— Конечно, — повторил тот. — Именно по канаве я прохожу в город и обратно, с тех пор как его заняли солдаты.
— И... где же эта канава?
— Прямо за домом, — ответил мальчик, указывая себе за спину. — Она выходит из Кодо и тянется почти до самого города, точнее — до монастыря.
Райли снова взял карандаш и прочертил на карте линию, тянущуюся от фермы до маслобойни, вдоль заброшенного монастыря Святого Августина.
— Вот так? — спросил он, указывая на карту. — Вот так она проходит?
Хавьер убежденно кивнул.
— Сейчас она высохла, — печально ответил он, — потому что уже несколько месяцев не было дождя. Когда она полна воды, мы с кузенами там часто купаемся.
Райли снова взглянул на друга, и на этот раз на губах у него проступила лукавая улыбка.
— Итак, выход найден, — произнес он почти с энтузиазмом. — Не желаешь прогуляться?
Галисиец ответил ему такой же улыбкой.
— А я думал, что ты так у меня и не спросишь.
12
На самом деле большая канава не совсем пересохла, как сказал мальчик. По самому ее дну все же протекал небольшой ручеек, и ноги интербригадовцев то и дело вязли в вонючей грязи, налипающей на подошвы, словно клей. Не говоря уже о том, что оказалось крайне сложно, согнувшись в три погибели, пройти больше километра по казавшейся бесконечной канаве.
— Уже почти пришли, — прошептал Райли, оглядываясь.
— Почти час добирались, — также шепотом ответил Джек. — Кстати, который час?
Алекс посмотрел на часы, подставив их под слабый свет звезд, отражающийся от металлического браслета.
— Двадцать минут второго.
— Черт! — поморщился галисиец. — Больше трех часов потеряли.
— Светает в половине восьмого. Так что в запасе у нас целых шесть часов.
— Ровно через шесть часов мы должны быть на месте.
— Я знаю. Идём.
Они продолжили путь, по-прежнему сгибаясь в три погибели, пока наконец не добрались до монастыря святого Августина.
Окна маслобойни выделялись черными прямоугольниками на фоне кирпичных стен, словно провалы на месте выбитых зубов. И хотя со стороны казалось, будто внутри никого нет, Райли не сомневался, что в темноте, за стенами, притаились вражеские солдаты.
С удвоенной осторожностью они вновь двинулись по дну канавы, под прикрытием невысокой стены вокруг маслобойни, идущей по краю канавы. За стеной прятаться оказалось намного удобнее, к тому же на нее можно было опереться и передохнуть, не опасаясь попасться на глаза караульным.
— Я боялся, что на дне канавы расставлены ловушки или какие-нибудь сигнальные устройства, через которые придется перешагивать, — прошептал Джек, прислонившись спиной к стене рядом с Райли.
Лейтенант повернулся к нему.
— Так вот почему ты так настаивал, чтобы я пошел первым?
— У тебя лучше зрение. И ты удачливее.
— Мог хотя бы предупредить.
Джек невинно улыбнулся в ответ.
— Я не хотел тебя пугать, — сказал он.
— Ты очень любезен, — фыркнул Райли, притворяясь обиженным. — К счастью, мятежникам, видимо, не пришло в голову, что кто-то захочет проникнуть в город.
— Люди не настолько глупы, как ты думаешь. Кстати, что касается дураков... Я не заметил, чтобы кто-то выглядывал из окон. Как думаешь, могут они быть настолько беспечными, чтобы не выставить дозорных?
— Я тоже никого не видел, но уверен, они прячутся внутри. Вот чует моё сердце.
— И что же оно чует?
— Это просто так говорится. Идем, — произнес он, кивком указав на восток. — Давай, шевелись. Нам еще нужно добраться на другой конец города.
Они медленно двинулись вдоль стены, пригибаясь и прислушиваясь, замирая при малейшем шорохе, пока не оказались перед фасадом заброшенного монастыря, вознесшим пики высоко над городом.
Прямо перед ними стена обвалилась, и в ней зиял провал шириной в несколько метров. Если бы они решились пересечь этот открытый участок, то тут же оказались бы на самом виду у возможных наблюдателей.
— Что будем делать? — прошептал Джек в спину Райли. — Ты что-нибудь видишь?
Тот, высунувшись в пролом, долго вглядывался в широко открытые окна монастыря, но так ничего и не разглядел в непроглядной темноте.
То место, где они затаились, просматривалось лишь из четырех окон, находящихся прямо напротив, но, если бы кто-нибудь в эту минуту выглянул, их бы моментально обнаружили.
Хотя по-прежнему казалось, что внутри никого нет.
Они выжидали почти целую минуту, прислушиваясь к каждому шороху, пытаясь засечь малейшее движение, которое выдало бы присутствие часового, но вокруг было по-прежнему тихо. Как это ни удивительно, но похоже, за черными окнами и впрямь никого не было.
С другой стороны, они тоже не могли сидеть здесь вечно, а потому решились собраться с духом и все же пересечь опасный участок.
Однако, не успели они сделать первый шаг, как порыв ветра донес отчетливый запах табака.
Райли неподвижно застыл, вглядываясь в черную мглу окон, и явственно разглядел в одном из них крошечный огонек сигареты.
— Что будем делать? — шепотом спросил Джек. — Это единственный путь в город, обогнуть никак не получится.
— Хорошо бы как-нибудь отвлечь этого типа. Или типов. Вряд ли он там один.