Ничьи котята
Шрифт:
— «Белая роза» на площади Касивы… — прохрипел золотой Замаха. — Завтра в полдень. Передам, господин…
— Прекрасно. А теперь забирай своих подручных и убирайся, — он взглянул на Карину, перевел взгляд на все еще упорно барахтающегося человека в майке и едва заметно приподнял бровь. Пожав плечами, девочка убрала манипуляторы, и бандит, тяжело дыша, поднялся, переводя непонимающий взгляд с Дзинтона на отдувающегося Замаху и обратно. Несколько секунд спустя к нему присоединился пошатывающийся и все еще нетвердо стоящий на ногах орк. Со страхом оглядываясь по сторонам, они помогли золотому предводителю подняться на ноги и втроем вывалились за ворота. Дзинтон задумчиво посмотрел им вслед.
— Вот так прошлое настигает в самый неожиданный момент, — сказал он радостно ухмыляющемуся Палеку, и улыбка того внезапно погасла. — А ведь ты и увязнуть-то толком не успел. Представляешь, что случилось бы, влипни ты во что-нибудь серьезное?
— Я же бросил! — угрюмо буркнул тот, ковыряя пальцем босой ноги землю.
— Я знаю, — кивнул Дзинтон. — Но запомни: оступиться легко, выправиться куда сложнее. Ладно, со всей историей я разберусь. А вам с Яни еще уроки делать. Кара, тебе тоже заниматься надо. Но сначала топайте в ванную, мыть ноги. Скоро Цукка вернется, она проверит, как вы учитесь. Давайте, мелочь пузатая, займитесь делом.
Когда дети, возбужденно переглядываясь, покинули двор, Саматта подошел к валяющемуся на земле пистолету, поднял его и небрежно покрутил в пальцах.
— «Кэндза-3». Дешевка, — презрительно хмыкнул он. — Выглядит внушительно, но прицельная дальность не дальше двух десятков саженей, кучность никакая, затвор переклинивает от малейшего чиха… Только лавочников и пугать. Да он его даже с предохранителя не снял, когда вытаскивал! И чистил в последний раз, похоже, год назад. И он других фраерами называет?!
— Ну, бандиты на поле боя и не воюют, — пожал плечами Демиург. — Сделай милость, выкинь ствол куда-нибудь. Или дезинтегрируй. Наверняка он грязный, с историей, незачем его у себя держать. Не возвращать же хозяину, верно?
— Дезинтегрировать… — Саматта задумчиво посмотрел на пистолет. Тот слегка приподнялся в его ладонях. Потом его внезапно окружил абсолютно черный овальный кокон, через секунду с легким хлопком растаявший в воздухе.
— Полегче, — посоветовал Динтон. — С такой мощностью ты танк распылить можешь, не только пистолет.
— Я еще не совсем освоился с системой, — дернул бровью Саматта. — Не все получается, как хочется. Я хотел гораздо слабее ударить. Кстати, я был готов парализовать всех троих в любой момент. Но твое представление оказалось куда эффектнее.
— Мое представление еще и поможет завтра стрясти серьезные деньги с одного мелкого авторитета, — фыркнул Демиург. — Вот уж кому мозги с удовольствием промою, так это ему. Не переношу уголовную мразь! Как вши — мало того, что кровь пьют, так еще и заразу разносят.
— Деньги… — Саматта с осуждением посмотрел на него. — И ты возьмешь деньги у бандитской сволочи?
— Разумеется, — кивнул Демиург. — Мати, пойми — я не занимаюсь чисткой вашего общества от подобного рода проблем — ни от бандитов, ни от коррупции, ни от преступной глупости. Их можете и должны решать вы сами. Я всего лишь использую обстоятельства в своих целях. Бывает, что и чищу по ходу дела, но такое редкость. А систематически пусть полиция разбирается. Ну, а что до денег, то они хотя и не главное, но достаточно важны даже для меня: более удобный инструмент и представить сложно. Я, разумеется, могу создать из ничего любые суммы, хоть на банковском счете, хоть бумажками. Но мы избегаем вбрасывать в общество из пустоты крупные денежные суммы, они плохо влияют на экономику. Так что по возможности мы пользуемся деньгами, уже введенными в оборот — а их нужно у кого-то изымать. И лучше, если их лишится бандит, а не честный человек или даже биржевой игрок. Понимаешь?
— Я бы предпочел просто свернуть ему шею, — упрямо нахмурился Саматта.
— Его место тут же займет кто-то еще, — пожал плечами Демиург. — У одного давно исчезнувшего народа на сей счет имелась хорошая поговорка — «Священный трон никогда не пустует». И что? Сворачивать шеи, пока не перебьешь половину населения, а вторую не запугаешь до полусмерти? Не проще сразу планету в распыл пустить? Дело не в Касаме, а в социально-экономическом устройстве общества, которое делает существование касамов возможным. Измените его, чтобы ликвидировать саму возможность существования рэкета, и жить станет легче.
— Как?
— Откуда я знаю? — удивился Дзинтон. — Ваше общество, вам и пути искать.
— Ладно, тебе виднее, — сдался бывший солдат. — А что ты там сказал Лике про прошлое?
— До того, как попасть ко мне, он приворовывал, — пояснил Демиург. — Ничего серьезного — кошельки и пелефоны из карманов в таскал, но по кривой дорожке уже двинулся. Я ему мозги вправил, так что, надеюсь, больше он к криминалу никогда не вернется. Но вот, кстати, еще одна проблема. Кара.
— Кара?
— Да. Она храбрая девочка. Слишком храбрая и самоотверженная. Ты видел, как она приготовилась одна драться с тремя бандитами, чтобы меня защитить. А в день штурма она намеревалась в одиночку драться со всем твоим отрядом, драться — и умереть.
— Да, действительно, — Саматта задумчиво потер подбородок. — Если она станет соваться в каждую заварушку, плохо кончит. Дети не понимают, что такое смерть…
— Именно. Зато ты прекрасно понимаешь, что на войне гибнут в первую очередь новобранцы. А ведь она еще и эффектором пользоваться не стесняется. Ну ладно, тем клоунам я восприятие затуманил, они не сообразят, почему запинались так неудачно на ровном месте. Но если такое повторится в мое отсутствие, зато в присутствии наблюдательной личности…
— И что ты предлагаешь?
— Надо подумать. Есть у меня идейка, но надо понять, как не обидеть Лику. В общем, пусть поварится в голове немного. А сейчас я, пожалуй, займусь делами. Мне нужно испариться на несколько часов, так что не теряйте. Кстати, если тебя утешит — Касам для меня неудобен. И мне нужна показательная жертва. Так что ему конец. Его либо убьют свои же, либо он сядет всерьез и надолго и не переживет тюрьмы.
И, кивнув Саматте, Дзинтон ушел в дом. Бывший капитан проводил его взглядом, подобрал и выбросил через забор сиротливо валяющийся отрезок трубы и вышел в сад. К моменту, когда охранная система оповестила о приближающихся вооруженных людях, ему оставалось пробежать еще больше двух верст, и дневную норму не отменял даже такой интересный визит. И Саматта твердо намеревался побыстрее разделаться с нудным занятием.