Ничто не разлучит нас
Шрифт:
– И оно мое.
Гейли вздрогнула и оглянулась на двери, ведущие из старой кухни в колоннаду. Там стоял Брент, а немного позади него – Джеффри. Брент в упор глядел на Гари, выражение его лица было более чем суровым. От его взгляда просто бросало в дрожь.
– Что случилось? – спросила Гейли.
Он не дрогнул ни единым мускулом. Казалось, что он перестал дышать. Это продолжалось довольно долго, Гейли готова поклясться – больше минуты. Она уже хотела повторить вопрос, когда Брент поглядел на нее и моргнул:
– Что такое?
– Нет, это я спрашиваю,
– Ничего. Гм. Да тут пахнет хворостом. – Он встал за спиной у Гейли и положил руки ей на плечи. – Интересно, что пахнет лучше, Гейли или печенье?
– Печенье, старик, печенье. Во всяком случае, сейчас, – рассмеялся Джефф. – Я страшно проголодался.
– Но я тоже, – шутливо возразил Брент.
– Ты не можешь проголодаться, потому что никогда не насыщаешься, – пошутил Джеффри.
– Господи, Гейли, что ты ему рассказываешь о семейной жизни в рабочее время?
– Ровным счетом ничего, Брент. Он все выдумывает.
– Конечно. У меня богатое воображение, – невинно промурлыкал Джефф. Все рассмеялись, а Мери принесла угощение. Ужин прошел весело. Диск «Битлз» сменился диском группы «Полис». Уже было съедено горячее, и на столе появилось долгожданное кокосовое печенье. Гейли перехватила взгляд мужа, сидевшего по другую сторону стола, они улыбнулись: вечеринка удалась на славу.
Вскоре Мери пришла пожелать доброй ночи. Гости попрощались и пообещали убрать за собой посуду. Гейли сказала, что нет нужды – она завтра утром все уберет, – но по окончании трапезы друзья перетащили грязные тарелки и бокалы в новую кухню, где за них принялась хозяйка. Джефф остановился возле Гейли, которая споласкивала столовое серебро, чтобы поместить его в посудомоечную машину.
– Ты видела новую вещь, над которой работает Брент? – как бы невзначай спросил он.
– Разумеется. Ведь я ему позировала.
– Я хотел спросить, ты видела, что получилось? Гейли смущенно покачала головой:
– Не понимаю, о чем ты?
Джефф облокотился на столик и стащил кусочек сыра с подноса.
– Я сам не понимаю.
– Что это значит?
– На этом полотне ты странно одета. Этот немыслимый начес…
– Какой еще начес?
Джефф нетерпеливо тряхнул головой:
– Похоже, ты ничего не видела. Наверное, мимоходом взглянула на наброски, и все. Я полагаю, он пишет исторические полотна. А тебя изображает в облике леди из позапрошлого века.
Гейли тупо уставилась на Джеффа, а он пожал плечами:
– Как бы то ни было, его картины по-прежнему великолепны. Брент согласился в этом году устроить еще две выставки. На первой будет показана военная серия, а потом мы вернемся к сегодняшнему разговору.
Гейли не могла прийти в себя, и тогда Джефф тронул ее за подбородок:
– Эй, я сказал, что картина отличная. Что с тобой?
– Ох… Да ничего. – Она взяла себя в руки. Что на нее нашло? – Право, ничего. Идем, я все приготовила. Только прихвати тарелку с сыром и крекеры, хорошо? А я возьму кофейник.
Общество переместилось в гостиную и под звуки тихой музыки расположилось кому как удобнее.
Казалось, все полностью расслабились и не хотели ничего, кроме бездумного покоя. Первым поднялся Джеффри и поблагодарил хозяев за прекрасный вечер. Вслед за ним засобирались остальные. Брент помог жене встать, и хозяева проводили гостей к выходу.
Гари и Триш опередили всех, и остальные помахали им вслед. Оставшиеся гости собирались ехать вместе. Чед с Лиз забрались на заднее сиденье, а Тина села впереди. Глядя на подруг, Гейли улыбалась и думала: «Не могу дождаться, когда увидимся наедине! Как они только могли! Этот двойной роман, похоже, длится давно, а ни одна не обмолвилась о нем ни словом!»
Джефф что-то сказал Бренту и уже поравнялся с запасным колесом автомобиля, укрепленным на багажнике, когда Гейли окликнула его:
– Так, значит, прощай Бубс?
– Тише!
– А разве не так?
– Что это, миссис Мак-Келли, допрос третьей степени?
Гейли рассмеялась:
– Пока небольшая проверка, – и, неожиданно для себя, звонко поцеловала его в щеку и обняла. Гейли стало ясно, что в празднике любви участвовали не одни только Чед и Лиз. Замечательно! Тина всегда хорошо отзывалась о Джеффри, и наконец…
– Держи себя в руках, – шутливо пригрозил Джефф и сел за руль.
Брент встал за спиной у жены. Она не могла удержаться от широкой улыбки. Джеффри включил мотор, развернулся, и гости поехали по длинной аллее, ведущей к шоссе. Гейли смотрела вслед, пока задние огни автомобиля не скрылись за воротами усадьбы. Потом она от души рассмеялась приятным мыслям и повернулась к Бренту, сгорая от нетерпения поделиться радостным известием: два любовных романа вспыхнули у них на глазах.
– Брент! – Она взяла его за руки и не заметила поначалу, что он не улыбается, а глаза его, потемнев, стали чернее ночи. – Брент, ты видел? Это чудесно! Теперь все ясно. Подумать только, такие дела! Представляешь, Джефф и Тина…
Она осеклась и вскрикнула – скорее от ужаса, чем от боли, – когда тяжелая ладонь мужа ударила по щеке.
– Брент! – Гейли попятилась, когда увидела выражение его лица: темную ярость и злобу в жестких чертах и мрачный огонь, горевший на дне черных глаз. – Брент, ради Бога, что с тобой?
– Ступай в дом! – прохрипел он.
– Но, Брент…
– С меня довольно. Ты и он… Твое поведение… Ты не сделаешь, слышишь, ты больше не сделаешь этого! – Брент схватил ее под локоть. Гейли была настолько ошеломлена, что ее как бы парализовало. Но едва он стиснул ее руку, она ощутила дикий страх и попыталась освободиться.
– Брент, отпусти меня! Хватит… Это не смешно! Мне это не нравится! – Вырвавшись, она бросилась бежать. Гейли не понимала, что происходит: «Неужто он сошел с ума? Как он мог решить, что у меня интрижка с Джеффри? Но он ударил меня… О Боже, он меня ударил!»