Ничто не стоит так дорого

Островская Екатерина

– Мы долго думали, как вырваться из кабалы нашего инвестора. Злую силу, что веяла над нами, звали… Не важно, как его звали, но душил он нас изрядно. Молодой парень, чуть-чуть старше нас, ворочал миллионами, которые неизвестно как ему достались, вкладывал их в разоряющиеся предприятия, причем условиями его участия были, как полагается, инвестиционный договор и пакет акций – обязательно блокирующий пакет. То есть правление не могло принимать какое-либо решение самостоятельно, без согласия нашего благодетеля… И вот в один момент мы решили, что все – хватит работать на дядю. Мы созвали правление и приняли решение о выплате дивидендов по итогам года. До того дня мы умышленно занижали прибыли, показывали несуществующие расходы, а деньги обналичивали и передавали инвестору. Мы сообщили о своем решении, тот человек не стал спорить, угрожать и все такое прочее,

ответил, что сам приедет и во всем разберется. Прилетел он через неделю. Я накануне развелся с женой и чувствовал себя если не совсем свободным, то не обязанным никому и ничем. Наш благодетель остановился в люксе гранд-отеля «Европа», куда мы с Ромой и направились, взяв с собой Ларису и Марину. Благодетель сам попросил, чтобы мы пришли с девушками, потому что устал от деловых встреч. А так это будет просто вечер отдыха с коротким разговором о наших общих делах. Сначала мы посидели в ресторане, потом поднялись в его номер и там продолжили. Инвестор сказал, что история с дивидендами – это реальная подстава, но он нас прощает на первый раз. Но через год мы должны будем вдвойне, к тому же он предложил нам эмиссию акций, причем с увеличением своей доли. По закону это было невозможно сделать, потому что он был иностранный гражданин, а в то время существовало много ограничений на этот счет… И тогда он сказал, чтобы весь его пакет после эмиссии оформили на Ларису. Никто ничего не понял. Но благодетель объяснил, что теперь она его представитель со всеми полномочиями, то есть Лариса теперь входит в состав правления с правом решающего голоса, участвует в распределении прибыли и так далее. Представляете, каково было нам узнать, что девчонка, которую мы подцепили в баре, теперь будет руководить нашим предприятием и нами? Она не была специалистом ни в финансовых вопросах, ни в производственных. Это Марина училась на экономическом… Она и красавицей не была – только обаяние молодости и непосредственности. Это потом уже…

– Простите, – остановил рассказчика Гончаров, – насколько я понимаю: в тот вечер, то есть в ту ночь, Лариса осталась в номере вашего инвестора?

– Осталась там на три дня, а потом улетела с ним на Кипр, пробыла там неделю… А когда вернулась, прямо с самолета явилась в дирекцию, где для нее уже был приготовлен кабинет…

Андрей Андреевич повертел головой:

– Устал стоять.

– Мы можем посидеть в моей машине, – предложил Гончаров и показал на «Рендж Ровер».

– У Ромы был в точности такой же, – вспомнил друг Курочкина, – то есть он у него до сих пор есть, только он почему-то перекрасил его в зеленый цвет – такой, как у «Дифендера».

Гончаров кивнул. Они забрались в салон «Рендж Ровера». Андрей Андреевич потянул носом воздух и восхитился:

– Совсем новенькая машина…

Гончаров кивнул и вернулся к теме разговора:

– Лариса стала директором предприятия и…

– Заместителем генерального, то есть Романа. И очень скоро, дня через два, как сейчас помнится, перебралась к нему жить, а Марина, с которой наш инвестор встречался, получила отставку. Вот такая у нас Санта-Барбара!

– Ничего особенного, – не удивился Гончаров, – в жизни, в отличие от сериалов, случиться может все, что угодно. Вот, например, вы человек вовсе не ревнивый.

– Я? – удивился Андрей Андреевич. – С чело вы взяли? Хотя сейчас может быть. А раньше все внутри меня кипело. Сейчас к чему ревновать. То есть к кому? К Роману, который был моим лучшим и, можно сказать, единственным другом. Встречался он с Мариной, которую не любил, потом бросил ее. Марина переехала ко мне, а я ее тоже не любил, но ценил за деловую хватку… Причем Марина, в отличие от своей подруги, не действовала через постель. А Лариса спала и с Ромой, и с инвестором нашим. Потом тот человек нашел себе постоянную любовницу, которая вцепилась в него всем, чем можно, и не отпускала от себя далеко, моталась с ним по деловым встречам. Даже к нам Лев Борисович приезжал вместе с ней. И все переговоры тоже проходили в ее присутствии. Ну и догадалась его пассия, что дорогой ее сердцу Левчик еще и с Ларисой мутит. Он почему-то был без ума от стройных блондинок. Еще ему нравилось, когда блондинки были загорелыми. А Лариса как раз злоупотребляла соляриями. И вот между двумя дамочками произошел разговор, вернее, схватка. Никто тогда не победил, но этим дело не закончилось. Ларису тем же вечером подкараулили какие-то жлобы и зверски избили. Сломали челюсть, нос, ребра. Возбудили уголовное дело против той дамочки, потому что якобы нашлись

свидетели, какие-то старушенции, которые уверяли, что видели, как блондинка в норковой шубке высадила из своей машины бандитов и указала им на пострадавшую. И они опознали подругу финансового олигарха по предоставленной им фотографии. Дело, разумеется, замяли. Инвестор перестал к нам приезжать, и скоро мы документально погасили свою задолженность перед ним. Акции так и остались в распоряжении Ларочки. Роман женился на Ларисе, я был на их свадьбе свидетелем. Потом он был свидетелем на моей. С Мариной мы жили спокойно, детей нам бог не дал, как и Роману с Ларисой.

– А потом вы ушли к вашей секретарше.

– Я ушел к своему ребенку, которого та девушка мне родила, тем более что я любил и продолжаю ее любить. Я счастлив, и никаких денег мне не надо. И уж тем более я не пойду на преступление ради какой-то выгоды. И потом какая мне выгода в смерти Ларисы?..

– Последний вопрос. Ваш благодетель, финансовый олигарх Лев Борисович – это, случайно, не Карпоносенко, которого пару лет назад застрелили в загородном доме на берегу Селигера под Осташковом?

– Именно он. Но уверяю вас, Роман к его смерти не имеет никакого отношения. Правда, когда он узнал об убийстве Льва Борисовича, он смеялся, в пляс готов был идти от радости, потом достал из своего рабочего сейфа бутылку какого-то дорогого коньяка, которую он держал на всякий случай, чтобы отметить какую-либо победу на трудовом фронте. Вы уж извините за сарказм, но тогда мы распили эту бутылку с превеликой радостью и удовольствием, хотя нам от этого известия было уже ни жарко ни холодно, но ведь кто-то унаследовал его финансовую империю. Мы уже не были друзьями, и очень скоро я ушел от Марины и с предприятия тоже. Но отпраздновать вместе дарованную нам кончину нашего душителя – дело святое. Ведь у Карпоносенко, по утверждениям аналитиков, был не один миллиард. Кто был заинтересован в его смерти больше нас, не знаю и думать даже не хочу. С той блондинкой, которая организовала нападение на Ларису, он к тому времени, я полагаю, расстался… Да и вряд ли он оставил бы ей все.

– С ней он не расстался и оставил ей кое-что: не так много, впрочем. Охранную фирму, магазин по продаже ювелирных изделий и какой-то торговый дом. Но он и вложил в ее карьеру немало. Теперь она чиновница, птица, так сказать, высокого полета.

– Я пойду, – вздохнул Андрей Андреевич, – а то жена волнуется, смотрит в окно. Увидела, наверное, что сажусь в чужую машину, так совсем…

– Тогда последний вопрос. Ваш бывший друг Роман мог убить Ларису?

Андрей Андреевич задумался. А потом покачал головой:

– Нет. Лариса у него была единственная женщина долгое время. Если бы у него имелась любовница, я бы знал об этом в любом случае. Лариса была не ревнивой. И он никогда ее не ревновал, не вспоминал былое. Не злобный, не вспыльчивый. Особой выгоды убийство Ларисы не могло ему принести, зато он мог влипнуть основательно в случае, если все раскроется. Это сделал кто-то другой, но я не влезал в их жизнь и сейчас думать об этом не хочу.

– Тот, кто был хорошо знаком с их планами, – продолжил Гончаров, – скажите, показания на Рачкову, то есть на ту самую блондинку, пассию Карпоносенко, которая организовала нападение на Ларису, дала, случаем, не ваша жена Марина?

– Так никто и не скрывает этого. Марина поджидала Ларису возле дома: они договорились встретиться у нее. Лариса подъехала на такси, вышла, и, как только машина такси отъехала, тут же подлетел серебристый автомобиль, из которого выскочили двое здоровенных парней и сразу стали наносить удары. Ни слова не сказали, не ограбили. Хотя нет: Марина вспомнила, как из машины высунулась… Как вы ее назвали?..

– Рачкова.

– Так она высунулась и крикнула: «Ты и сама знаешь за что!» И это видели случайные прохожие – абсолютно посторонние люди, которые потом подтвердили это и опознали Рачкову.

– Свидетельские показания, конечно, хорошо, но в моей практике случались разные вещи. Нужны непосредственные улики, записи с камер видеонаблюдения.

– Но тогда камер на хрущевке, в которой жила Лариса с Романом, не было… А сейчас, когда ее убили, на что вы собираетесь опираться? Откуда в лесу камеры и свидетели?

– Так все-таки вам известно, что Ларису убили в лесу.

– Участковый так сказал.

– Во как получается! – возмутился Гончаров. – Учишь людей правильно выполнять свою работу, а они, как назло, выдают тайны следствия всем подряд. У вас кто участковый? Романов? Мы его накажем. Я лично накажу…