Ничто никогда не случалось. Жизнь и учение Пападжи (Пунджи). Книга 1
Шрифт:
Пападжи познакомился с трудами свами Рамы Тиртхи и свами Вивекананды, будучи еще ребенком. Эти учителя помимо писаний и лекций по Веданте выступали с пламенными патриотическими речами. Они оба ездили в Америку, чтобы донести послание Веданты Западу. И оба оправданно заслужили свою известность в Индии. Их почитали за духовные достижения и пламенные политические речи. Эти свами служили для Пападжи примером.
Будучи еще маленьким ребенком, Пападжи сказал своей матери: «Когда-нибудь я тоже поеду на
Так как в семье Пападжи наиболее почитаемым был Рама Тиртха, то его всегда ставили в пример для подражания. Однажды Ямуна Деви собрала всех детей и спросила их: «Кто хочет, когда вырастет, походить на Раму Тиртху?»
Вперед вышел Пападжи, и его ответ был таков: «Я хочу! Я буду таким же, как он, и буду делать все, что он делал!»
Должно быть, такой ответ порадовал Ямуну Деви, так как до рождения первенца она молила Кришну, чтобы он послал ей сына, такого же, как и Рама Тиртха.
Преданные, которые знали как Пападжи, так и Ямуну Деви в 1970-х годах, слышали слова Пападжи: «Перед тем как родить, моя мать сказала своим родственникам: „Если я не рожу ребенка, который станет святым, как Рама Тиртха, то я буду просто свиноматкой, которая рожает поросят“. Она была очень волевой женщиной».
Пападжи повезло, что у него были родители, которые сами интересовались духовной жизнью и могли понять некоторые странные вещи, происходящие с их сыном. Мне уже представлялся случай упомянуть бхаджаны его матери и ее представления раса лилы. У отца Пападжи, Пармананда, были свои духовные пристрастия, а именно: он очень любил выполнять джапу «Джей Ситарам». Сита – супруга Бога Рамы. Эта джапа никогда не замолкала в его устах, даже когда он был на работе. По словам Сумитры, его привычка постоянно выполнять джапу на работе как-то сослужила ему плохую службу:
Отец очень любил повторять святое имя «Джей Ситарам». Он произносил его везде и всегда – шел ли спать, вставал ли утром или принимал пищу. Также он хранил картинку с изображением Кришны и выполнял с ней пуджу. Отец заставлял нас всех повторять «Джей Ситарам» и искренне верил в нее. Даже в конце своей жизни он продолжал повторять «Джей Ситарам».
Однажды его преданность навлекла на него неприятность. Он выполнял пуджу на вокзале во время рабочего дня, и из-за того что был поглощен пуджей, а не поездами, забыл переключить светофор, позволяющий поезду въехать на станцию. Так поезд стоял до тех пор, пока Пармананд не закончил пуджу. Прослышав про это, его начальник временно отстранил его от работы. Отец должен был явиться к начальнику и объяснить причину своей небрежности, но раскаяния не последовало.
Когда его попросили дать объяснение, он ответил: «Я выполнял обязательства перед Богом, в то время как Бог присматривал за моей работой».
Закончилось все тем, что ему объявили выговор.
Хотя такое отношение может показаться безответственным, у Пармананда был по крайней мере один опыт, который оправдывал его веру в то, что Бог присматривает за его работой на железнодорожных станциях. Следующая история исходит из уст Б. Д. Дезая, преданного Пападжи, который знал Пармананда в конце 1960-х.
Как-то я расспрашивал Пармананда о его жизни на работе.
Он ответил: «Пока я работал, Бог присматривал за мной. А когда я делал джапу на работе, Бог вел мои официальные дела. Я никогда не сомневался в этом. Как-то я совершенно забыл, что должен дать сигнал приближающемуся поезду, так как все свое внимание сосредоточил на джапе. Я забыл дать знак, что проезд через станцию свободен, а без него поезду нельзя заезжать на станцию, и его простой становится причиной задержки всех поездов. Когда я наконец-то понял, что не выполнил свою обязанность, я бросился к светофору, чтобы переключить его. Кто-то на платформе сказал мне, что поезд уже прошел. Должно быть, кто-то переключил сигнал без меня, но на этой станции никого, кроме меня, не было. Дело происходило в очень маленьком местечке, где выполнение всей работы было поручено мне. И тогда я подумал про себя: „Бог присматривает за моей работой. Я могу вернуться к джапе“».
И Ямуна Деви и Пармананд страстно жаждали увидеть своих богов, но безуспешно. Пармананд был настолько подавлен своей неудачей, что однажды даже решил покончить с жизнью. Он оставил записку в офисе, в которой он сообщал своей семье о намерении покончить жизнь самоубийством, так как не хотел больше жить, потому что жизнь без в'uдения Бога представлялась ему невыносимой. Он поднялся на мост, по которому проходили железнодорожные пути, с намерением броситься под поезд, который не должен был останавливаться на этой станции. Его спас помощник, нашедший его предсмертную записку. Так как из этой записки было понятно, что планировал совершить Пармананд, помощнику удалось прибежать на мост и убрать его с парапета до того, как прошел следующий поезд.
Когда Пападжи был еще ребенком, его послали учиться в школу-пансион «Арья Самадж». Эти школы были основаны индуистским реформатором свами Даянандой. Видя, что детям не в полной мере преподают историю и культуру их собственного народа и страны в общеобразовательных школах, управляемых англичанами, он начал открывать свои собственные школы. Его замысел оказался успешным, и вскоре были открыты еще несколько школ. Все они были названы «Англо-Ведические школы Даянанды». В большинстве крупных городов штата Пенджаб были открыты такие учреждения. Во время пребывания в одной из таких школ Пападжи получил еще один мистический опыт.
Каждое утро мы садились полукругом во дворе и пели молитвы. Они всегда заканчивались следующими словами: «Ом, шанти, шанти, шанти» (Ом, покой, покой, покой). В заключение молитвы на территории школы поднимался флаг с символом «Ом». После поднятия флага мы все должны были прыгать и кричать: «Слава Дхарме! Слава Матери-Индии! Слава свами Даянанде!»
Однажды утром, в конце молитвы, мы пели: «Ом, шанти, шанти, шанти», и мое тело как будто оцепенело. Меня парализовало, как тогда в детстве, когда в Лахоре, будучи маленьким мальчиком, мне предложили манговый напиток. Я прекрасно осознавал все, что происходило вокруг, и ощущал тот удивительный покой и счастье, но не мог пошевельнуть даже пальцем или отреагировать на что-нибудь. Другие мальчики прыгали и отдавали честь флагу, а я продолжал сидеть на земле в состоянии оцепенения.