Ничто суть всё
Шрифт:
Подобные приспособленческие учения часто обосновываются тем принципом (каким бы он ни был великодушно заносчивым), что «нужно спуститься вниз и встретить всех этих непросветлённых людей на полпути вверх на гору», и таким образом постоянно укрепляют такие двойственные в своей основе, неправильные представления, как иерархия и личная эволюция.
Эта проблема, в свою очередь, представляет собой фундаментальное и подсознательное повторное подтверждение того, что ищущий действительно заблудился и нуждается в спасении. Как Тони Парсонс вновь и вновь говорит в своих книгах, это абсолютно неприемлемо для ума, который никак не может найти тот дом, который он так отчаянно
Однако даже во время этого первоначального изумления спонтанного узнавания часто игнорируется то ощущение невыразимой безличной свободы, которая обнажается в безвременном свете того ничто, которое суть всё. Это не отстранённая псевдосвобода, вызванная «духовно санкционированным» избеганием жизни, а природная непосредственность вспоминания того, что на самом деле никогда и не было никакой отдельной сущности, с которой бы всё это происходило… какая радостная революция!
Речь идёт о крайней степени парадокса и о том, что этот парадокс просто теряет свою видимую силу что–либо скрывать — в свете повторного открытия этой первоначальной невинности, которой и является открытая тайна. Это истинный парадокс в том смысле, что он постоянно полностью всеми проживается и вместе с тем остаётся полностью скрытым в виде важнейшей в жизни тайны, пока есть «кто–то», кто её ищет.
Таким образом, ничего удивительного, что подавляющее большинство мировых учений, включая многие недавние терапевтические ответвления, все стремятся разгадать эту тайну в своего рода последовательной, линейной манере — для индивида, который открыто (или завуалировано, как это бывает в случае с многими популярными псевдонедвойственными учениями) воспринимается как центр вселенной… т. е. как предположительно тот, кто нуждается в озарении и понимании, чтобы стать свободным.
На самом деле эти учения, которые только на словах признают недвойственные концепции, часто представляют собой более тонкое, даже подсознательное признание этого в корне неправильного представления и таким образом неумышленно ещё больше укрепляют иллюзорное ощущение отдельности.
Именно эту вездесущую реальность того, что есть только жизнь… такая, какая она есть… Тони Парсонс и показывает, с такой мощью и прямотой. В этом состоит редкий и уникальный дар Тони: чёткое выражение революционного видения, подпитываемое энергичной «живостью» свободы, которая просто не может и не хочет идти на компромисс. Тони — исключительно меткий стрелок… стрелок по тарелочкам непревзойдённого мастерства… одну за другой уничтожающий все тарелочки с надписью «да, но…», не оставляющий никакого места, куда мог бы полететь ум… не оставляющий никакого места, где можно было бы спрятаться от безграничности Бытия.
Для многих из тех, кто уже долго ходит по разным гуру и сатсангам, выходные, проведённые с Тони, или невыездной семинар с ним — это как глоток свежего воздуха, по мере того как одна освящённая веками нить путаницы за другой распутывается и испаряется в обстановке открытого, непринуждённого юмора, царящего при встрече хороших друзей. Все даётся без какой–либо программы, без каких–либо ожиданий или требований, есть только искренняя радость от разделения с другими этого самого удивительного из всех даров…
Когда готовность услышать столь прямое и неприкрашенное заявление встречается с такой бескомпромиссной ясностью, что–то ещё может выйти из тени становления в тихий и нежный свет безвременной «жизненности», которая и является открытой тайной.
Основная идея этой открытой тайны была полностью освещена в предыдущих трёх книгах Тони, однако этот последний сборник — «Ничто суть всё» — отражает вечно свежее взаимодействие и симбиоз между ещё более тонкими и зрелыми вопросами и, в ответ, естественной отточенной ясностью выражения.
Таким образом, те, кто уже хорошо знаком с захватывающей манерой выражения Тони, найдут здесь многое, чем можно было бы наслаждаться и дорожить, и «Ничто суть всё», несомненно, займёт своё место рядом с другими его произведениями как выдающийся и революционный труд.
Глава 1
До тех пор, пока ваша жизнь не будет утрачена, вы всегда будете вопрошать «почему» ибо то, что ищут, никогда не было утеряно, и то, что ищущий пытается понять, никогда не может быть познано.
Вот почему в открытой тайне нет ничего, что ищущему нужно было бы понять, и ничего, на что нужно было бы претендовать… она не предлагает никаких особых состояний блаженства, тишины или присутствия.
Разоблачается ошибочность того, что нужно достичь искренности, принятия или усовершенствования тела–ума. Вас не пригласят заглянуть вовнутрь себя и обнаружить «свою истинную природу» или то состояние осознанности, которое обещает так много, но которое приходит и уходит так быстро. Здесь вам не предложат никаких духовных леденцов.
Здесь не идут ни на какой компромисс с потребностями ищущего — в руководстве, в процессе «становления» чем–либо или в способствующих этому учениях. Здесь нет никаких специальных мам и пап, никаких духовных семей, которым можно было бы принадлежать. Нет никакой магии, никакой харизмы, никакого переноса… ничего не продаётся, вот только сказка о маленьком «я» может закончиться.
Дар совместного пребывания в этой ощутимой безграничности состоит в том, что то, чем вы уже и так являетесь, видится как целостность, без ожиданий или требований. Неразбериха и сопротивление могут раствориться в свете открытости, и не останется ничего.
Из этой пустоты появляется неописуемая полнота и чудо просто бытия.
+ + +
Так откуда же идёт вся эта информация? Получается, что наш разговор — это мой разговор с самим собой? И я сам себе говорю, что всё это сон?
Это «ничто» говорит с «ничем». И то ничто, которое находится вон там, притворяется кем–то. Всё так просто. Однако слова — эти слова — не обязательно способствуют пробуждению; это просто концепции. Мы обмениваемся словами. В этой комнате происходит нечто гораздо более мощное. Во время этих встреч возникает чувство безграничности. Однако слова могут каким–то образом дойти до сновидящего, и он их преобразует во что–то, что сам хочет услышать. Он не будет слушать, что ему говорят, так как он не хочет слышать, что никого нет. Это слишком угрожающе.