Ничтожный владыка демонов
Шрифт:
— Он первый начал, угрожал мне, — захныкала Настя.
Ах ты вонючая предательница. Хотя, с ней сразу все понятно было.
Жирдяй с покрасневшим лицом двинулся ко мне, закатывая рукава. Блин, в нем больше центнера будет, как такую тушу завалить?
— Просто бей в морду кулаками, — зевнул демон. — Это просто люди, а в тебе уже эйдос от трех сущностей.
Я отскочил от невероятного широкого и медленного замаха толстяка, что успел утомить и самого пузана. Затем послушал демона — просто бил в жирную харя, пока противник не повалился на землю. Все лицо жиртреста
— Ах, ты сученыш! — Фома рванул ко мне, отшвырнув Настю.
Я просто пошел в лобовую, хотя гопник был шире меня и на две головы выше. Его здоровенный кулак размером с половину моей головы никак не мог попасть в меня. Медленно. Огненный шар раз в пять быстрее.
— Да стой ты на месте, пидрила. — в ярости заорал гопник.
Разбежался, урод. Отпрыгнув от очередного до нелепости размашистого удара, я впервые всунул кулак в рожу Фомы. Его голова мотнулась, из рта брызнула кровь, но я тут же захлопнул его пасть ударив в подбородок.
Фома поплыл. Он развел руки, словно пытаясь схватиться за что-то, и пропустив прямой в нос, пластом упал на землю. И вот из-за этого плюющегося юшкой слабака, я месяц не мог выйти из дома?
— Эй, братан дышать не могу, — захрипел гопник, пытаясь подняться. — Помоги, бля, подохну же!
Фома сплюнул на снег кровь и совсем страшно засипел. От возможности сесть за решетку из-за убийства такой твари, я мгновенно растерялся, и на автомате подал руку.
Гопник дернул меня на себя, а в его левой руке блеснул нож. Если бы не реакция, отточенная сотнями смертей, лежать бы мне с пером в пузе. Перехватил в последний момент. Указательный палец попал на лезвие, рассекшее мясо на второй фаланге.
Потом я бил Фому, пока его голова не начала безвольно мотаться туда-сюда от ударов. Лица там уже не было — одна кровь и мясо. Оттащила меня Настя вместе с жирдяем.
— Пошли нахуй, — рявкнул я, отталкивая их.
Зачерпнув снега, чтобы оттереть руки, я ушел. Порез на пальце чутка побаливал, но регенерация от эйдоса делала свое дело. Подумать только, легко разобрался с двумя взрослыми
парнями.
— А что делает выжимка из утопца? Я прям чувствую, как стал сильнее.
— Выводит из тела всю дрянь, отчего сразу стало заметно действие кровавой травы, да и эйдос гораздо лучше поглощается, — ответил Дан. — К тому же повезло, что ты не высрал все кишки после выжимки, бывает и такое.
— Бля, снова демон? — застонал я, заметив, как уже минуту не могу дойти к арке. — И ты пропал, ну конечно.
Я заметил сгорбленную фигуру, мелькнувшую за детской площадкой, и быстро скрывшуюся за углом здания. Что? Он убегает?
— Сбежал, — подтвердил появившийся Дан. — Похоже, рассчитывал, что ты испугаешься. Такие, как он, чувствительны к страху. Это и плохо и хорошо. Мы теперь не интересуем мелочь, и похоже, что стали достаточно вкусны для более сильных демонов. Самый паршивый период.
— Давай, отправляй меня, не хочется стать закуской, — я еще был на кураже от выигранной драки.
За сегодняшний вечер справиться с топтуном не удалось. Но на следующий день, после двадцатой попытки кулак с чавканьем пробил глаз монстра, полностью залив меня черной кровью. Неужели справился?
Туша демона рухнула на землю, распадаясь на мелкие, корявые фрагменты, из которых зародилась.
От крови демона кожу на кулаке немного пощипывало. Но сполоснуть в серной ванночке не вариант — крутой кипяток. Теперь крылатые младенцы оставались ко мне равнодушны, лишь поворачивая головы на звук шагов и скаля мелкие зубки.
— И куда мне? — я остановился перед двумя абсолютно одинаковыми трещинами в стене пещеры.
— Без разницы, — хмыкнул Дан.
Как оказалось, разница была.
Левый проход вел в круглый зал, грубо вытесанный прямо в породе, с шестиугольным постаментов в центре, где возлежал демон, похожий на метровый латексный шар с десятком щупалец, усеянных мелкими часто моргающими глазками.
— Душа сомневающегося, переродившегося в демона, называемого смотритель, — пояснил демон. — Иногда бездействие хуже любого преступления, а сожаление от несделанного жжет сильнее адского пламени. В лимбе таких мало, а в демона превращаются лишь пожираемые совсем невыносимым чувством вины. Они день за днем, час за часом, десятками глаз наблюдают за моментами своей слабости.
Я не стал выходить из трещины в зал, предпочтя осмотреть другой проход. Там оказался точно такой же зал, но постамент пустовал.
— Это же ловушка, да? — скривился я, но демон молчал.
Я вышел в пещеру. Шаг. Второй. Ничего не происходило. Тем не менее, я держался настороже, вслушиваясь в тишину. Был слышен отдаленный шум фонтанов позади, и больше ни звука.
Монстр был настолько большим, я поначалу его не заметил, приняв за выступающую часть стены. Лишь когда гора плоти встряхнула сложенными крыльями и начала медленно разворачиваться, хрустя суставами, взгляд смог вычленить тварь.
Это был невообразимо огромный демон, похожий на топтуна текстурой кожи, составленной из тысяч младенцев, продолжавших шевелиться; голова твари, размером с легковую машину, раскачивала тело, даже будучи глубоко утопленной в плечах, только лысая макушка торчала и черные глаза. Удерживали такую тушу четыре толстых ноги, а из оплывшего тела торчало множество маленьких ручек.
— Если хочешь спросить, что это такое, то я даже не представляю, — прозвучал голос демона. — Встретил его в дальних пещерах лимба, где обитают души из незапамятной древности, жившие сотни тысяч лет назад, когда вы еще не научились разводить огонь.
Древний с силой опустил одну из конечностей на пол, взметнувшийся вспученной землей, с жутким треском протянувшейся ко мне. Ударная волна раскола камень и подбросила меня вверх, сломав обе ноги.
С трудом перекатившись после падения — нижние конечности больше не слушались, я пополз к выходу. Чудовищный топот сзади подгонял меня, но чертовы ноги цеплялись за камни и, сознание от боли отключалось на несколько секунд. Проще было умереть, чем пытаться уползти с переломанными ногами, но я был намерен бороться до конца.