Ничья жизнь
Шрифт:
Но вот только из его позы теперь ушло некоторое напряжение, и батя стал несколько более расслабленным. И вообще, готов поклясться, что втайне от всех он сейчас улыбается, довольный результатом реактивации.
— Докладывает Пилот Аянами, — послышался из динамиков спокойный голос Рей. — Евангелион-00 успешно реактивирован. Все системы работают в штатном режиме. Готова к выполнению запланированных тестов.
— Ну, Синдзи, это нужно отметить! — дружески пихнули меня в бок локтём. — Как считаешь?
— Не, ну вообще-то можно…
— Отлично! Тогда я…
— Майор Кацураги,
— Нет, нет, господин полковник! Как можно!.. — искренне оскорбилась Мисато и уже потише шепнула мне. — Программа-минимум…
— Не возражаю, — так же тихо ответил я.
— Если оперативный отдел думает, что раз будет шептаться, то я ничего не услышу, то глубоко ошибается.
Блин, и откуда у гражданского штафирки-учёного замашки киношного амерского сержанта?..
Тренировочный зал где-то в подземельях штаб-квартиры НЕРВ. Мягкое искусственное освещение, маты, спортивные тренажёры и манекены вдоль стен. Стойки с учёбным оружием, аккуратно разложенные защитные щитки и шлемы для работы в полном контакте, масса прочей экипировки.
Ли проводит для меня и Рей очередную лекцию-занятие, стоя около тренировочного манекена. Вбиванием в наши головы лишь базовых приемов самозащиты мастер явно удовлетворяться не собирался — теперь Ли перешёл к теории и практике атаки.
— Чистый рукопашный бой — нонсенс, — заявил инструктор, и раньше-то не питавший особой любви к этому пункту моей подготовки. — Для того, чтобы в реальной жизни сойтись с противником в рукопашном бою, вы должны оба потерять автоматы, пистолеты, ножи, каски, ремни и всё остальное. А также оказаться на ровной площадке, где не будет ни палок, ни камней, ни прочего подручного материала, который можно использовать в качестве оружия. Запомните — даже обычный карандаш или перочинный нож существенно повышают ваши боевые возможности по сравнению с безоружным человеком. Разумеется, только при условии, что вы умеете с ними обращаться.
Рей и я внимательно слушали китайца, являя собой просто-таки образец идеальных учеников.
—…Если вы вступаете в бой, а не в простую потасовку, — продолжал тем временем Ли. — Стремитесь к тому, чтобы вывести противника из строя максимально быстро и с минимальными усилиями. Действуйте предельно жёстко и чётко, без колебаний или сомнений, потому как от ваших действий будет зависеть ваша жизнь. Всё то, чему я вас учил раньше, годится против тупых хулиганов или в неопасной потасовке. В реальном бою вы должны в первую очередь ВЫЖИТЬ. А достигается это, как правило, за счёт приведения противника в небоеспособное состояние…
Инструктор похлопал по «голове» манекена.
— Удары кулаком в челюсть или ногой в прыжке — это здорово, — усмехнулся китаец. — Но малоэффективно в вашем случае. Учитывая ваши массо-габаритные характеристики, вы должны провести в ближнем контактном бою как можно меньше времени. Но использовать его по полной программе. Наносить быстрые и чёткие удары в самые уязвимые места. Колени, пах, солнечное сплетение, кадык, основание черепа. В клинче, например, довольно эффективен такой приём, как выдавливание глаз…
Ли выжидательно уставился на нас, ожидая, как мы отреагируем на его последние, откровенно кровожадные слова.
Рей флегматично промолчала.
Я осторожно поинтересовался:
— Господин инструктор, а нас случайно не будут тренировать, как некоторые подразделения спецназа?
— А это как? — в свою очередь полюбопытствовал Ли.
— Вот в одном южноамериканском подразделении есть практика, чтобы боец вырастил собаку, а потом собственноручно зарезал её. А в русском спецназе вроде бы есть такое зачётное испытание — поймать зайца, размозжить ему голову о дерево и выпить кровь…
Ли, слегка прищурившись, спросил:
— А вы бы стали это делать?
— Если прикажут, — слегка запнувшись, ответила Рей.
— С большой неохотой, — перекривился от отвращения я, вообще-то не до конца уверенный в собственных словах. Может быть, и не сделал бы — не знаю… Пятьдесят на пятьдесят — или сделал, или нет…Тьфу, млять, гадость-то какая!..
— Нет, таких пунктов в программе ваших тренировок, слава Богу, нет. Для четырнадцатилетних детей — это явный перебор… — покачал головой инструктор. — Так, а теперь быстро, Икари, что ты понял из моих объяснений?
— Противника нужно вывести из строя как можно быстрее и с наименьшими затратами, — браво отбарабанил я. — Уничтожить или покалечить. И желательно не голыми руками, а оружием.
— Верно. Аянами, что является оружием?
— Автомат, пистолет, нож…
— Поправка. Аянами, что можно использовать в качестве оружия?
— Всё.
— Отлично. Крепко-накрепко запомните, что в качестве оружия ближнего боя может быть использовано абсолютно ВСЁ.
Я негромко хмыкнул, вспоминая об одном прочитанном мной легендарном случае времён Великой Отечественной, когда какой-то советский пехотинец в рукопашной схватке забил «фаустпатроном» [30] (!!!) десяток немцев. Вот тебе и подручные средства. Не знаю, правда, сколько в этой истории обычной пропаганды, но родилась она явно не на пустом месте…
30
Немецкий одноразовый противотанковый гранатомёт времён Второй Мировой войны.
…Поднялась новая цепь ростовых мишеней…
Стрельбище тут же утонуло в грохоте автоматных очередей и пороховом дыму. Отдача сильно ударила в плечо, Тип-89 забился в руках, и я мысленно отметил, что сошки — это просто замечательная вещь…
…Отстрелял по своей мишени все тридцать положенных патронов, перевёл туловище из лежачего положения в сидячее. Огляделся по сторонам, машинально поправляя звукоизолирующие наушники.
Десятка два коллег из оперативного отдела лежат по обе стороны от меня и сосредоточенно палят по мишеням. Слева — Мисато, справа — Макото, остальных я просто не знаю… Еще больше стоят за линией огня и дожидаются своей очереди.