Ничья

Риг остановился. Дыхание сбилось окончательно, жар бросился в лицо и наверняка окрасил щеки румянцем. Черт! Да что же такое-то? Он выпрямился во весь свой гигантский рост, до ощущения, что все вокруг – так, ничтожные вошки, расправил плечи и двинулся дальше. Шаг, еще шаг. Сердце припускает быстрее, тяжелый воздух распирает грудь. Ни вдохнуть, ни выдохнуть. Проклятье!

Древний лельхай мысленно выругался как минимум на сотне языков. Прохладная кожа его нагревалась все заметнее. Немного пота выступило на поверхности, напоминая о том, что Риг уродился человеком. Давненько эта часть лельхая не давала о себе знать. За столетия Риг привык к холодной коже, прохладному дыханию и жару лишь там, где требовалось для удовлетворения естественных мужских потребностей. Которые он привык удовлетворять немедленно и так, как хотелось.

Женщины боготворили лельхаев. Неутомимые в постели, язвительные циники или роковые романтики – смотря из каких веков пришли, – существа расы Рига пользовались у слабого пола бешеным успехом. Как и у женщин собственного вида.

Удар сердца – такой, что, казалось, грудная клетка разлетится к чертям, опять напомнил древнему, что он все еще на какую-то часть человек. Черт! Как же не вовремя! Еще одна вереница забористых фраз, находка для филолога и любителя мертвых наречий, пронеслась в голове Рига. Он притормозил, чтобы перевести дух, небрежно засунул руки в карманы черных джинсов, что висели на бедрах, и повел могучим плечом. Женщины в зале замерли – даже те, что пришли с кавалерами, стриптизерши на шестах задвигались еще эротичнее, мужчины реагировали каждый по-своему. Кто-то с раздражением, кто-то с глухой ненавистью к потомку ттахов, избранному и проклятому. А кто-то и с ревностью. Мало ли найдется тут альфа-самцов, что сравнятся с Ригом? Бруталов чуть выше двух метров, с копной соломенных волос, в беспорядке разметанной по плечам, и голубыми, как небо, глазами? Тогда почему он так в себе не уверен?

Оранжевые и синие потеки на стенах двигались, переплетались, образуя диковинные косички, успокаивая и лишая сосредоточенности. На подсвеченном изнутри потолке струились причудливые узоры теней. Пол казался усыпанным крохотными синими кристалликами.

Впрочем, как и столики, кресла, вся мебель ночного клуба Рига. Барная стойка, выполненная в виде полумесяца, с тем же оформлением, что и стены, собрала вокруг себя толпу страждущих. Риг научился отрешаться от навязчивых запахов, которые поначалу, после превращения в лельхая, сводили с ума, лишали воли, бесили. Звуков, что бились в уши какофонией, и красок, чья пестрота ослепляла. Чувства и ощущения лельхаев всегда зашкаливали. Инстинкты тоже. Но удовлетворение их приносило ни с чем не сравнимое удовольствие.

Риг сделал еще пару шагов, притворяясь скучающим хозяином заведения, что неспешно обходит владения, и приблизился к ней окончательно.

Вблизи девушка выглядела еще более нереальной, странной, но притягательной. Собранные в пучок на затылке волосы, нелепая коричневая резинка, трикотажная голубая блузка и черные спортивные лосины. Ну кто так ходит в ночные клубы?

Гибкая фигурка: изящная сверху, с вполне аппетитной грудью, тонкой талией и округлыми бедрами. Длинные ноги в кроссовках дополняли образ. Черт! Она приковывала взгляд даже в таком виде. Одновременно невинная, совершенно домашняя и дикая, непредсказуемая в своей нелепой одежде. Лицо незнакомки Риг разглядел издалека. Сейчас она сидела к нему спиной, но лельхай помнил, что у девушки огромные глаза трепетной лани, как любили говорить давным-давно, маленькие губы тех самых приятных очертаний, которые хочется вначале обвести взглядом, затем пальцем, а потом и языком. Аккуратный носик и острые скулы. Она походила одновременно на девочку и женщину. Треугольный разрез глаз, взгляд – такой, будто незнакомка читает в каждой душе, всех видит насквозь, гладкая кожа и эти детские черты. Безумное сочетание, возбуждающее…

А еще запах: очень слабый, но явно нечеловеческий. Похожий на смесь пряных специй и ванили.

У Рига перехватило дыхание – буквально и полностью. Он сглотнул, облизал губы, чувствуя, что клыки выскочили и нависают над нижней губой. Вот черт! Девчонка сразу поймет, какое произвела впечатление. Ну и ладно! Пусть гордится! Риг медленно опустился на высокий стул рядом с девушкой, наклонился, сложив руки на барной стойке, и… почувствовал укол по самолюбию. Болезненный такой, непривычный и оттого даже немного пугающий. Девушка даже не обернулась. До этого момента Риг не думал о том, как отреагирует на него незнакомка и вообще есть ли ей дело до того, что местный царь и бог, лельхай из совета города, жаждет знакомства. Он был уверен, что любая, каждая первая, упадет к ногам теневого кардинала Рринии. Нового государства, в которое объединились Земля и несколько миров-карманов, оставленных ттахами. Древняя и мало кому известная раса походила на эльфов и вампиров одновременно. Питалась не кровью, но кровь добавляла к напиткам и пище как усилитель магии. Вот почему и лельхаи не могли обходиться без крови. Впрочем, чем древнее они становились, тем меньше крови требовалось подмешивать в еду или питье, чтобы выжить и сохранить магию.

Ходили слухи, что у знати ттахов была голубая кровь, кожа – белая как снег, а тела – гибкие, но сильные. У простолюдинов кровь имела оранжевый оттенок, близкий к человеческому.

Девушка вздрогнула, словно почувствовала внимание, и повернулась. Риг хотел вывалить на нее несколько смачных комплиментов – домашних заготовок для малышек на одну ночь, но так и замер. Сердце ударилось в грудную клетку снова, дыхание прервалось. Губы захотелось облизать сильнее, а клыки ощутимо надавили на нижнюю, выскочив на полную длину. Риг засунул руку поглубже в карман, поправил ширинку и прочистил горло.

– Ты кто такая? – Вопрос прозвучал двояко и как-то неправильно. В любой другой ситуации Ригу было бы плевать, но не сейчас. Лельхай безнадежно тонул в янтарных глазах девушки и пытался отыскать в голове стоящее приветствие. Но нашел только: – Такие к нам редко захаживают.

Его взгляд красноречиво скользнул по одежде незнакомки, коснулся ее бедер, задержался на груди. Риг поменял положение и снова незаметно поправил ширинку рукой в кармане. Черт! Ведь как подросток! Когда в последний раз он так заводился, просто оценивая девушку взглядом? Даже полуголую? Лет в тринадцать, в шестнадцать? В свои двадцать с небольшим, на момент обращения, Риг уже неплохо представлял – что и как делать с женщинами. В его древнем варварском племени этому учились быстро и без смущения реализовывали мужские желания. Слишком коротка тогда была жизнь, слишком многое требовалось успеть между тяготами быта без благ цивилизации, бесконечными войнами и пирами, которые убивали здоровье почище войн. А уж после тысячелетия лельхаем Риг владел любовными техниками почище, чем академик своей наукой.

Обычно, когда лельхай заводился до такого дискомфорта в одежде, он уже снимал брюки, или какая-нибудь красотка делала это на широкой постели. Риг вдруг отчетливо представил рыжую на своем ложе: хрупкую, женственную, естественную – без косметики, маникюра… и голую. От этой мысли кровь бросилась совсем не в голову. Лельхай мысленно выругался на сотнях языков, вспоминая даже те слова, которые давно забыл, и спрыгнул на пол. Сидеть на жестком барном стуле оказалось не слишком удобно. Языческие боги, покровители племени Рига, наградили лельхая весомыми мужскими преимуществами, которые сейчас буквально рвались на волю. Стоять оказалось удобнее, тем более что теперь лельхаю даже не приходилось наклоняться, чтобы заглядывать в лицо девушки. Их глаза очутились почти вровень.

Незнакомка молчала, и Риг впервые за их встречу вдруг осознал, что девушка изучает его: пристально, как ученый свои пробирки-установки. Что-то во всем этом казалось лельхаю неправильным. Наверное, то, что девушка не проявляла к нему интерес как к мужчине, альфа-самцу, ее больше занимало нечто иное – сущность лельхая, раса, особенности.

Укол по самолюбию пришелся совсем некстати и, как ни странно, совсем не погасил пыл, скорее наоборот. Риг прищурился и спросил снова:

– Как ты сюда попала? Без сумочки, денег, виртуальной кредитки? – Он кивнул на руку девушки. Ни браслета-компьютера, ни кольца того же назначения на ней не оказалось. Только кожаный браслет. Винтажный, недорогой, но стильный.

– Случайно забрела. – Ее голос – мягкий, звонкий, певучий – окончательно заворожил Рига, сбил с толку. Следующая фраза безнадежно потерялась в голове, а губы пришлось облизать снова. Сейчас по температуре тела лельхай разве что слегка отличался от человека, а в некоторых местах – не отличался совсем. Риг сам себе усмехнулся. Как мальчишка, ей-богу! Да чем она такая особенная? Но внутри что-то сжималось, все в лельхае вопило: особенная. И эта особенная не слишком-то его жаловала.

Короткий ответ – вот и все, что полагалось королю заведения, тому, к чьим решениям прислушивались все лельхаи города. Про смертных уже и упоминать не стоит.