НИДЕРЛАНДСКИЙ И БЕЛЬГИЙСКИЙ ДЕТЕКТИВ
Шрифт:
— Чем могу быть вам полезен? — спокойно поинтересовался инспектор.
Жан де Турне положил мокрую шляпу на колени.
— Сегодня утром моя дочь Сюзетта выехала поездом из Неймегена. Я ждал ее в своей конторе до обеда. Она не появилась. В вечерней газете я прочитал, что сегодня утром в поезде из Неймегена нашли в купе первого класса убитую молодую женщину.
Он помолчал.
— Боюсь, что эта молодая женщина — моя дочь.
Де Кок внимательно наблюдал за ним. Его удивил холодный тон посетителя — ни тени эмоций. Дрожащими руками инспектор
— Это… она?..
Едва взглянув на фотографию, мужчина молча кивнул. Его лицо стало похожим на стальную маску. Прерывающимся голосом он произнес:
— Это Сюзетта… моя дочь, Сюзетта де Турне…
5
Когда посетитель ушел, Фледдер поплотнее закрыл окна в комнате, и с укоризной обратился к де Коку:
— Почему вы так просто отпустили этого господина, ни о чем его не спросив?
Де Кок прижал руки к груди.
— Какое-то внутреннее чувство меня удержало. Я просто не мог продолжать этот разговор. Человек, который так безразлично отнесся к смерти собственной дочери, мне совершенно непонятен.
Лицо Фледдера изобразило удивление.
— И все-таки я не могу понять вас.
Де Кок глубоко вздохнул.
— Когда отец узнает, — сказал он, — что его дочь погибла от руки убийцы, естественно ожидать взрыва чувств… тут может быть все что угодно: удивление, ярость, печаль, отчаяние… только не равнодушие. — Старый инспектор поморщился. — Но ничего подобного я не видел. Словно я сообщил этому господину биржевые новости, — возмущенно закончил он.
Фледдер с отчаянием отмахнулся.
— Но ведь тут речь идет об убийстве, поэтому нам очень важно выяснить детали, даже если приходится узнавать их от бесчувственного отца!
— Какие детали?
— Ну, например… из-за чего могли убить его дочь… с кем она общалась?.. не угрожал ли ей кто-нибудь?..
Де Кок удивленно посмотрел на своего молодого коллегу.
— Я вижу, вы не придерживаетесь версии Луизы де Колиньи. Если убийство Сюзетты де Турне действительно совершено по ошибке, — медленно произнес он, — тогда нам незачем искать побудительные причины… — Инспектор развел руками. — Любая молодая женщина, случайно оказавшаяся в купе первого класса, могла стать сегодняшней жертвой.
Фледдер смущенно опустил голову.
— Вы правы, — сказал он тихо. — И в таком случае показания отца Сюзетты де Турне не имеют для нас ни малейшего значения.
— Пока… Пока не имеют.
Фледдер бросил на него быстрый взгляд.
— Что значит «пока»?
Де Кок задумчиво потер подбородок.
— Я думаю, нам еще предстоит встретиться с этим господином. — На скулах у него напряглись желваки. — Я в этом уверен. Знаешь, что меня больше всего поразило?
— Ну?
Седой инспектор прищурил глаза.
— То, что отец Сюзетты де Турне ни о чем не спросил меня… даже не поинтересовался, как и почему произошло убийство его дочери. — Де Кок грустно усмехнулся. — Ведь он незнаком с версией Луизы де Колиньи.
Фледдер смотрел на него широко открытыми глазами.
— Верно, — воскликнул он. — Он действительно ни о чем даже не спросил, преспокойно сидел здесь, — Фледдер указал глазами на стул, — и как должное принял к сведению сообщение об убийстве своей дочери, не выразив никаких чувств.
— Возможно, по той причине, что у него их попросту нет… — перебил его де Кок.
Фледдер неудовлетворенно пожал плечами.
— Когда анализируешь поведение Жана де Турне, — произнес Фледдер задумчиво, — то невольно приходит мысль, что убийство дочери Сюзетты его не удивило… что он более или менее ожидал его.
Де Кок повернулся к своему помощнику:
— Очень хорошо, Дик! Если твой анализ верен, тогда что все это означает?
У Фледдера залегли глубокие морщины на лбу.
— Возможно, э-э… — неуверенно протянул он, — что этот господин знает причину убийства своей дочери…
Де Кок одобрительно кивнул.
— Я могу подкинуть вам еще один вопросик для размышления: если Жан де Турне знает причину убийства своей дочери… почему он не сообщил нам об этом… другими словами, почему он промолчал?
Чувствуя на плечах отсыревшую ткань плаща, де Кок медленно шел через Ланге Низел. По своей давней привычке он внимательно наблюдал за прохожими и прислушивался к их разговорам. Это была своего рода игра. Он старался набросать портреты окружающих по их манере держаться, по одежде. Он отлично знал, как иной раз обманчива внешность, но тем интереснее было разгадывать эти загадки. Люди чаще всего совсем не те, кем кажутся с первого взгляда. Ну, например, кто такая эта Луиза де Колиньи? Действительно ли она та самая молодая женщина, которую после смерти Стеллы Бернард выбрали следующей жертвой? Но жертвой-то оказалась Сюзетта де Турне.
Его постоянно занимал один и тот же вопрос: как и почему совершено преступление? Что заставило убийцу, будь он мужчиной или женщиной, пойти на это. Медхозен сказал, что следствие в Энкхозейне не сумело определить мотивов преступления. Убийство Стеллы Бернард казалось абсолютно бессмысленным. А раз не установлена причина, следствие зашло в тупик.
Значит, убийство Сюзетты де Турне тоже бессмысленно? Или в обоих случаях убийца придерживался определенной тактики? Может, просто в чьей-то голове возникла маниакальная идея, что обе эти женщины не должны жить?
Седовласый инспектор покосился на Фледдера, шагавшего рядом.
— Итак, вы все еще не ответили на мой вопрос, юный друг?
— Почему промолчал отец Сюзетты?
— Да.
Молодой следователь задумчиво покачал головой.
— Жан де Турне, — с нажимом произнес он, — деловой человек, а деловые люди, как известно, не отличаются эмоциональностью.
Де Кок с любопытством взглянул на него.
— Ты полагаешь, что Жан де Турне, услышав о смерти дочери, просто постарался не проявить своих истинных чувств?