Нифилимы
Шрифт:
– Вы говорите в Мирах?
– Да. В других мирах. Их много, но только Сила может перенести кого угодно в Миры.
Было удивительным то, что люди, живущие на уровне чуть выше первобытного строя, были осведомлены о наличии параллельных миров. И самое поразительное было в том, что они действительно существовали.
– Скажите, пожалуйста, а что за место находится за тем холмом? Я видел там большие камни и круглую площадку?
– Это ворота в Нибиру. Их много.
– Ворота?
– Да. Но, они уже не нужны. Нибиру погибла и ворота теперь поросли травой. А как ты попал сюда?
Я напрягся. Срочно нужно было что-нибудь сказать в ответ, но о книге говорить было опасно.
– В моем мире есть такие устройства, которые помогли мне попасть в ваш мир.
– Устройства? – мужчины непонимающе
– Нет, не только. В моем мире любой человек может свободно попасть в любой мир.
– А зачем?
– Ну, например, чтобы узнать, как живут другие люди.
– У нас тебе не понравится. Ты увидишь только смерть или ее ожидание. Если можешь, то беги отсюда, пока не поздно.
– Не могу. Мне нужно найти своих друзей. Их трое. Вы их не видели?
– Нет. Но, можно спросить в других деревнях.
– А они далеко?
– Нет. Ближайшая всего в трех днях пути.
– В трех днях?! Это же очень далеко. У вас есть лошади?
– Лошади у нас есть, но нам запрещают на них выезжать за пределы деревни. Только поблизости.
– А если полететь на Гомидене?
– Ты что?! На Гомидене летать нельзя! Если об этом узнают Нифилимы, то Гомидена заберут навсегда. И больше никогда не разрешат его держать.
– Так что-же делать?
– Мы покажем тебе дорогу и ты пойдешь туда сам.
– Сам?
– Конечно. Нам запрещают выходить за пределы деревни по нескольку человек сразу. Только по одному.
– Почему?
– Не знаю. Но, так хотят Нифилимы.
– Вам почти ничего не разрешают.
– Но, нам разрешают ловить рыбу и держать скот.
– И чего это вам стоит?
– Один раз в год мы отдаем троих мужчин и одну женщину Нифилимам. Они попадают под землю и работают там до самой смерти, а потом их съедают Драконы.
– Они добывают золото?
– Да.
– А зачем Нифилимам золото?
– Не знаю. Но, так было всегда.
– И много там работает людей?
– Много. Очень много.
– А сколько всего Нифилимов?
– Несколько тысяч, но точно не известно. Раньше их было больше, но они постепенно умирают.
– А сколько они живут?
– Некоторые по три тысячи лет, но большинство по две-две с половиной.
– А новые Нифилимы рождаются?
– Сейчас очень редко. Без Силы их раса все равно вымрет, но раньше можем вымереть мы. Нифилимы сделают все, чтобы выжить за наш счет.
– Почему вы не объединитесь с амореями?
– Это невозможно. Они кочевники и никогда не сидят подолгу на одном месте, а мы живем оседлой жизнью. Кроме того, их Колдун хочет абсолютной власти и нам с ним легче не будет.
– Понятно. А какие трудности меня могут ожидать в пути?
– Многие. Но, самое страшное – это беглый Дракон.
– Как это понять?
– Беглые Драконы – это одиночки. Они разбежались во все стороны еще тогда, когда их привезли с Нибиру и расплодились. Нифилимы не всех Драконов смогли отловить и теперь они постоянно нам угрожают. Иногда даже в деревню залетают и поедают наших буйволов. Убить такого Дракона практически невозможно. Но, они подчиняются заклинаниям, которые знают только Нифилимы. Поэтому Нифилимы их не боятся и Драконы им не мешают. А мы постоянно страдаем от их налетов. Гомиден не может справиться с Драконом, если тот дышит огнем.
– А что есть такие, кто не дышит огнем?
– Есть и такие. Они самые старые и у них мало осталось сил, но и в таком виде они опасны. Даже если удается его смертельно ранить, он еще долго сопротивляется и успевает наделать много бед. Ведь у него три головы, а это втройне опасно. Но, у него есть и одно слабое место.
– Какое?
– Драконы не любят яркого света. Им больше по душе вечер или ночь, в крайнем случае, пасмурный день. Поэтому, если на небе яркое солнце мы знаем, что в это время Дракон не прилетит.
– Вы говорили, что Нифилимы летают на Драконах. Значит ли это, что днем их тоже трудно встретить?
– Нет. Я говорил только о Драконах-одиночках. А Нифилимы одевают на головы своих Драконов специальные шлемы, которые не пропускают солнечный свет.
– А как же они летают вслепую?
– Они все видят, только плохо. Зато у них отличный нюх. Поэтому, тебе нужно обмазаться речной грязью, чтобы он тебя не унюхал. Но, если ты будешь неподвижно стоять, то Дракон тебя может и не заметить.
– Но, хоть какое-нибудь оружие у вас есть?
– Нам запрещают иметь оружие, но ты можешь взять хлыст для буйволов и выломать большую палку.
– Как-же я буду драться с Драконом палкой? Это же смешно.
Мужчина вздохнул и ответил:
– Ничего большего я тебе предложить не смогу. Советую полагаться на свои ноги и собственную осторожность. Только так ты сможешь выжить. Мы так живем постоянно. А теперь пошли в деревню. Ты, наверное, хочешь есть?
Я кивнул ему в ответ и мы направились по направлению к шалашам.
Деревня состояла примерно из пятидесяти одинаковых шалашей, которые отличались только временем постройки. Почему люди здесь так бедно живут? Неужели им и нормальные дома строить запрещают? Наверное, так и есть. Я проходил между этих убогих жилищ и видел в какой нищете приходится проводить всю свою жизнь этим несчастным. Каждый шалаш кишел противными насекомыми, которые, должно быть, ночами не давали спать этим людям. Крыши шалашей зияли большими дырами, которые слабо защищали от дождя, а на полу вместо теплой подстилки валялись охапки полусгнившей травы. Лишь некоторые хибарки были обмазаны глиной, а в основном, это были продуваемые всеми ветрами халабуды. Хотя климат здесь был мягким, а днем и вообще было жарко, я не думал о том, что здесь все время так хорошо и уютно. Посреди деревни раскинулась широкая вонючая лужа, в которой сидели голые дети и обливались водой. Рой комаров кружился над ними и пронзительно жужжал. Тощая собака лежала в тени большого глиняного кувшина и грустно на меня смотрела, даже не надеясь на вкусную подачку. Видимо, ей приходилось есть еще реже, чем Гомидену. Воздух в деревне пропах навозом и это было просто невыносимым. Сточная канава, прорытая прямо через всю деревню, содержала в себе всяческие нечистоты и не добавляла хорошего впечатления от увиденного мной до этого. Большинство людей даже не обращало на меня внимания. Они были настолько забиты и утомлены своим существованием, что их уже ничего не интересовало. Повсюду я наблюдал ноги, торчащие из шалашей и слышал храп. Люди целыми днями просто спали. Их буйволы самостоятельно паслись поблизости и все текло своим чередом. Лишь немногие из них были заняты полезным делом. Одни ловили рыбу, другие следили за скотом. Женщины при моем приближении, вообще, старались быстро спрятаться, чтобы я их не увидел. Через несколько минут меня подвели к одному из шалашей и предложили в него зайти. Мне очень не хотелось этого делать, но нарушать законы гостеприимства я не стал. Внутри царил полумрак и пахло чем-то кислым. Скудная глиняная утварь валялась на полу. Я уселся на кучу сухой травы и принялся ждать угощения. Мои спутники присели рядом и я сделал для себя вывод, что это были отец и сын. Уж очень сильно они были похожи друг на друга. Через минуту пришла пожилая женщина и принесла кувшин с молоком, а также черствую лепешку непонятного происхождения. Мне ничего не оставалось, как попробовать все это на вкус. Лепешка, и в самом деле, была не первой свежести, а вот молоко показалось мне довольно вкусным. Молча перекусив, я обратил внимание на свои обожженные солнцем руки. Они были ярко-красными и горели огнем. Перехватив мой взгляд, женщина вышла наружу и вскоре принесла какие-то лопухи, которые тут-же прилепила на мою кожу. Я почувствовал приятный холодок на руках и решил пока не выбрасывать эти чудодейственные растения. Так было легче. Теперь можно было подумать о дальнейших действиях. Есть-ли у меня шансы найти Стена, Свенсена и мистера Лири? Может они, вообще, остались в Чикаго? Вполне вероятно. А может быть, они в каком-нибудь третьем мире и тогда мне придется остаться здесь навсегда. Об этом и думать было страшно. Этот мир пока мне совершенно не нравился. Здесь меня могли в любой момент съесть, я рисковал сгореть на солнце или мог подцепить какую-нибудь инфекцию, от которой у меня нет никаких лекарств. Я буду вынужден в одиночку идти, не зная куда, без всякой надежды на благополучный исход. Но, и сидеть без дела я не хотел. Оставаться в этой деревне на ночь нет смысла. Чем быстрей я начну что-то предпринимать, тем выше возможность разыскать своих друзей. А вдруг они где-то рядом?