Нигде
Шрифт:
— Добро пожаловать на кухню! Вернее, в наш лучший мир!
Глава 24
Спорщики
Второй уровень оказался западней. На третий было уже не вернуться, на первый — не попасть. Тыца целыми днями сидел за компьютером, а в перерывах предавался с Максом философским беседам.
— Твоих программистов, Макс, надо полностью уволить. Надеюсь, этих бездарей уже пожрали распоясавшиеся мутанты. Без них, поверь мне, новый мир будет гораздо лучше!
— Тыца, если бы у меня были плохие программисты, то мы бы не сидели на этом уровне столько времени.
— Да я не об этом.
— Ты неправ, Тыца. Мы решили отказаться от всего этого, и попытались воссоздать досконально земную реальность. Даже не нашего времени, а рубежа двадцатого — двадцать первого веков. Мы понимали, что если людей разбаловать, то, когда они высадятся на планете, это будет весьма жестокий удар для них. То есть, проще говоря, мы могли бы сделать всех счастливыми, но когда личности снова окажутся в реальных телах, то у них, по любому, начнутся отрицательные эмоции. И, представь, как бы чувствовали себя люди, оказавшись в жестокой реальности, а не в мире грез. Упрощали все сознательно. Были даже разговоры о том, стоит ли делать открывающиеся двери. Ведь в том мире, который мы начнем строить, вряд ли на первых этапах кому-то будет нужно делать такие двери. И потому в электронном мире ты сам открываешь дверь. Ну большинство из них. Это не недоработка, это целая идеология.
— В чем-то я начинаю понимать Вайса, — усмехнулся Тыца.
— А теперь расскажи, хороши ли программисты были в постройке файерволов?
— Более-менее. Закрыто все. Уже пару сотен обходных путей выдумал, но все бесполезно. Но могу тебе сказать и другое: ты прав. Им тоже сюда не высунуться. Будь хоть узкая щелочка с той стороны, можно было бы с ней работать. А пока работать не с чем. Придется сидеть здесь. Жаль, раньше хороший был мир, симпатичный. А сейчас инфляции, безработица, перенаселение. Понаехали эти дикие с третьего уровня…
— Какая инфляция? Какая безработица? Ты с ума сошел?
— Ну шучу. Нет пока никаких сторнирующих явлений экономики. Но ты не забывай, что только несколько дней прошло. А дальше что? И, кстати, про диких граждан с третьего уровня я не шутил. У нас так себя не ведут, согласись. Бросают мусор на улице, орут, будто в лесу, считаные дни здесь, как ты верно заметил, а уже умудрились пару магазинов ломануть.
— А почему ты считаешь, что их ломанули именно люди с третьего уровня?
— Ну, Макс… Ты же работал в полиции. Много магазинов тогда грабили, скажи мне?
— Ну то есть, у нас грабителей быть не может, — Воронов зло усмехнулся.
— Ты не передергивай. Может. И были. И есть. Но только не в таком количестве, согласись.
— Ладно, без передергиваний. Ты прав. Абсолютно прав. Если не брать во внимание один небольшой нюанс. Эти люди, с третьего уровня, ничем, по сути, не отличаются от людей со второго уровня. И даже, не побоюсь тебе заявить, от людей с первого уровня. Даже от нас с тобой. За исключением одного нюанса: последние годы они жили в очень плохом мире. В мире, где сами естественные условия проживания вели их к черствости, равнодушию, преступности, злу. Человек, любой человек, он как луковица,
— Макс, что-то ты разбушевался.
— А ты, Тыца, не говори глупостей.
— Я никаких глупостей не говорил. Ну, конечно, не считая тех, что ты мне приписал. Про «остаются там» и так далее. И вообще, у меня пропала охота с тобой спорить в таком тоне.
— Ну и не спорь, — Воронов встал, и, хлопнув дверью, вышел из комнаты.
— Что он так завелся, Лера?
Лера пожала плечами:
— Долго объяснять. Я лучше тебя вот что спрошу. Я же по лицу вижу, что ты что-то придумал?
— Что-то придумал, — улыбнулся Тыца. — Теперь надо проверить, сработает это или нет.
— Макс! Макс!!! — закричала Лера. — Иди сюда!
— Что еще? — раздался недовольный голос из-за двери.
— Ну иди сюда, сказала!
Дверь осторожно приоткрылась и появилось настороженное лицо Воронова.
— Я мириться не собираюсь, так как не ссорился.
— Вот что, — сказал Тыца, — есть такая идея. Отсюда мы на первый уровень не попадем. И потому вопрос: можно ли с нашего резервного уровня попасть на резервный уровень первого?
— Молодец, — мрачно сказал Макс. — Думаю, можно.
— О, вот там вас, спорщики, и помирят. Когда будем пробовать? — Оживилась Лера.
Макс осторожно оглянулся назад, вошел в комнату и прикрыл за собой дверь.
— Хоть сейчас. — И, кивнув в сторону закрытой двери, добавил: — Вот только не хочу, чтобы Катя в этом участвовала. Пусть здесь посидит. Все это слишком опасно. Тебе этого не предлагаю, так как к семейным скандалам отношусь сугубо отрицательно.
— Правильно, — кивнула Лера.
Дверь осторожно приоткрылась. В проеме возникло внимательное лицо Кати:
— Чувствую, за моей спиной плетутся черные интриги.
— Понимаешь ли, Катя. Толку там от тебя, в принципе, ноль. А лишнего риска станет сразу на порядок больше. И к тому же я бы не хотел еще раз терять дочь. Одного раза мне вот так хватит!
И Макс провел ладонью себе по горлу.
— Нет, папа, так не годится. Я, заметь, только что обрела отца и мать, и вы мне сразу предлагаете с моими родителями расстаться, даже не зная, увижу ли я их когда-нибудь еще. Да я просто с ума сойду без вас. Впрочем. — Катя махнула рукой, — можете решать что угодно. А я все равно пойду с вами. Точка. Чего бы мне это ни стоило.
Макс с Лерой переглянулись.
— Ну, в общем-то, наверное мне будет немного поспокойнее, если она будет рядом с нами, — мягко сказала Лера.
— О слабая женская воля, — улыбнулся Макс. — На все что угодно согласится.
Но было видно, что ему это решение тоже приятно.
— Ну пошли, что ли? — Посмотрел Макс на Тыцу. — Ты можешь прямо здесь сделать портал?
— Могу, конечно, — Тыца заглянул в экран. — Но нет ли у вас подозрения, что, например, Максима Александровича схватят на первом уровне сразу, как только он там появится. Или вы считаете, что вам достаточно подойти к дворцу Вайса, или где он там живет, хлопнуть в ладоши, и вся эта шайка, захватившая руководство, стремглав бросится бежать?