Нихил
Шрифт:
– Ты имеешь в виду, когда ты родился? Ладно, я поняла.
– Эта бусина, – Нихил коснулся янтарно-красного шарика в глубине косы, – представляет мою мать и её род, который продолжается во мне. А эта, – коснулся он янтарно-зеленого шарика над ним, – обозначает моего манно и его род.
– Манно... твой отец?
Нихил на мгновение задумался.
– Если отец означает мужчину, от чьего рода ты происходишь, то да.
– А что представляет эта бусина? – спросила она, касаясь большой темной янтарной бусины, в которой
– Меня. Если я буду благословлён потомством, я смогу взять часть этой бусины и перенести на него или её, подтверждая, что это – мой отпрыск.
– И они смогут унести эту часть тебя с собой. Навсегда.
– Да.
Мак задумалась об этом на мгновение и поняла, что хотела бы иметь нечто подобное от своего отца.
– А остальные бусины?
Нихил продолжил рассказ о своих бусинах: о том, как он зарабатывал их; о том, как за некоторые достижения он получил ещё больше бусин. Большинство его бусин были нанизаны на его косы и почти доходили до его клипса. Нихил отказался вдаваться в подробности о том, как он их заслужил, и только сказал, что это были его боевые бусины. Дедушка Мак был точно таким же в отношении своих медалей. Он рассказывал ей о том, в каком сражения их получил, а также называл имена всех погибших отважных людей, но сверх этого не рассказывал ничего.
– Как насчет этой? – Мак коснулась единственной косы, что не была перекинута через плечо. Мужчина поднял свою огромную руку, что лежала на кровати, и взял единственный шарик. Белый шарик, с зеленым вихрем внутри.
– Это моя бусина Эша, – сказал он ей приглушённым тоном.
– Бусина Эша...
– Да, это – единственная бусина, что я могу предложить женщине, с которой хочу завести потомство. Если она примет её, она станет моей Эша, моей Госпожой.
– Но... тогда, почему все обращаются ко мне как к Эша? Почему ты назвал меня своей Эша? Откуда это, – она подняла локон с бусиной – сосново-зелёным шариком с белыми искрами, кружащимися в нём, – в моих волосах?
Маккензи нахмурилась, когда, вместо ответа, Нихил неловко промолчал.
– Нихил?
– Это – бусина моей истинной пары.
– Истинной пары?
– Да.
– Зачем ты надел её мне?
– Я не надевал.
– Что значит, ты не надевал?
– Я не могу отдать женщине бусину своей истинной пары.
– Что?
– Только бусина принимает решение.
– Бусина... Она живая? – Мак слегка дернулась.
– Не в этом смысле, – быстро успокоил её Нихил. – Это трудно объяснить. Суджа-бусины являются отражением того, кто носит их. Они поглощают его энергию и реагируют соответствующим образом.
– Что ты имеешь в виду?
Нихил выбрал несколько из своих косичек и показал их ей.
– Видишь, там шарик на конце каждой из них?
– Да.
– Это мои Изначальные бусины. Они всегда остаются в нижней части всех моих косичек.
Мак осторожно прикоснулась к тёмным бусинам, и хотя они были тёплые, они, казалось, не реагировали на её прикосновения, как бусина в её волосах.
– Хорошо.
– Бусины над ними – бусины достижений. Они отражают мои достижения и периоды моей жизни. Высота бусин на косичках свидетельствует о ценности этих достижений и периодов.
Мак протянула руку, поднимая его косы. Бусины в центре косы касались изначальных бусин, поскольку там их было больше, и они поднимались выше, чем на любой другой косичке.
– Эти косички тоньше, – погладила она косички в центре.
– Я был во многих боях, – тихо сказал он. – Если считается, что я выполнил... хорошо, тогда я могу получить больше бусин, когда это происходит, новые бусины помещаются на одну из моих существующих косичек. Потом Изначальные бусины делятся и формируется новая косичка, с новыми бусинами, переходящими на эту косу.
– Это... это удивительно.
– На Земле не так?
– Нет. Даже близко не так.
– Тогда как вы можете знать, имеете ли вы дело с кем-то достойным?
– Ты должен доверять тому, что видишь, и своим инстинктам.
– То, что ты видишь можно подстроить.
– Да, можно, – в прошлом Мак были два парня. Дерек выглядел хорошим парнем, но оказался полным кретином.
– Ты в порядке? – спросил Нихил.
– Да. Так что, это нельзя подстроить, как ты говоришь, или удалить?
– Можно, но только на короткий период. Не более суток.
– Что ты имеешь в виду?
– Если я хочу тщательно очистить волосы, я расстегиваю мой суджа-клипс, и тогда могу снять бусины. После того, как закончу, я верну их.
– А как ты сможешь вспомнить, где все они были расположены?
– Я не запоминаю, это делают они. Пока я мою волосы, бусины объединяются. Я разделяю волосы на множество косичек, затем помещаю в конце каждой Изначальную бусину. Они присоединяются, затем я возвращаю клипс и другие бусины. В течение дня они будут делиться, а затем примут своё истинное положение.
– Это... это удивительно. Ты часто делаешь это?
– Нет. Простого очищения обычно достаточно, так как бусины можно слегка подвинуть. Я снимаю их полностью только после тяжелого боя или перед важным событием, на котором должен присутствовать.
Мак тихо лежала несколько минут, позволяя всему, что он сказал, уложиться в голове, её пальцы легко перебирали его бусины. Некоторые из них были тёплыми; некоторые бусины, казалось, сияли, а другие – искрились. Но было несколько, в основном тех, что были расположены на тонких косах, которые были холодными и заставляли её думать о насилии и смерти. Нихил поднял свою руку и осторожно убрал её пальцы.
– Ты не должна касаться их, – сказал он ей тихо.
– Почему они ощущаются не так, как другие?
– Как я и говорил, это – мои Бусины битвы, некоторые... отражают моменты боя.
– И ты должен нести это в себе?
– Каждый воин должен, носит ли он Бусины битвы или нет.
– Я полагаю, это должно быть правдой, но мне очень не хочется думать о тебе, несущем весь этот груз в одиночку.
Нихил прислонился лбом к её лбу, чувствуя, что его грудь защемило в ответ на её слова. Маккензи видела больше, чем просто славу в Бусинах битвы; она видела, что ему пришлось сделать, чтобы заслужить их, что это бремя он будет нести до конца своей жизни. Но Нихил не хотел, чтобы девушка волновалась.