НИИ особого назначения – 2
Шрифт:
Профессор и шаман подошли к большому камню посреди площадки. В кадр попало еще несколько фигур – любопытные ребятишки, дурашливо прячущиеся друг за друга, согбенная старуха, неодобрительно что-то бормочущая. Или одобрительно, кто их разберет? Просто вид у нее был… Ну, еще более ведьмовский, чем даже у шамана.
Шаман взмахнул в сторону детишек откуда-то взявшимся в его руках бубном. Те отскочили подальше, но совсем не ушли. Бабка осталась стоять рядом, потрясая клюкой.
Шаман склонился к камню. Легонько постучал в бубен. Губы его тоже шевелились. Он медленно поднялся, отставил
– Вот сейчас, смотри! – азартно прошептал Роман.
Камень вдруг пошевелился, как раскачивающийся зуб. Вывернулся из дерна и начал медленно подниматься над землей. Поднялся примерно на метр и замер. Шаман посмотрел на профессора и с гордостью указал на дело рук своих. Профессор несколько секунд стоял с ошарашенным видом, схватившись рукой за бороду. Потом что-то спросил. Шаман пожал плечами и снова указал на камень.
Профессор подошел к камню. Посмотрел в камеру и заговорил. Слышно не было, но вот тут не надо быть чтецом по губам, чтобы понять, что именно за слова он произносит. Мол, смотрите, проверяю со всех сторон, что это не фокус или какой-то трюк.
Он встал на четвереньки помахал рукой под камнем. За рукав его штормовки зацепился пучок травы. Он досадливо поморщился, стряхнул мусор и встал. Спросил что-то у шамана, тот кивнул. Профессор навалился на камень всем своим весом. Потом забрался на него и встал.
– Собственно, это все, – Роман нажал на кнопку и остановил хронику. – Дальше на камень будут залезать все подряд, чтобы проверить, какой вес эта конструкция способна выдержать. Профессор, еще супруга и еще трое ребятишек. Больше просто не влезло.
– И не шелохнулся? – спросил я.
– Ни на сантиметр! – Роман сделал круглые глаза.
– Да уж, интересными делами занимались сто лет назад, – хмыкнул я.
– Лабораторные успехи в телекинезе были сильно скромнее, – Роман отошел к окну и убрал с него блэкаут-экран обратно в тубус под потолком. – А сейчас от них вообще отказались, как от бесперспективного направления.
– Даже странно, – я прошелся вдоль стола, взялся за угол и, задумавшись, попытался его приподнять. – Вроде такие свидетельства есть. А еще какие-нибудь материалы сохранились?
– С материалами Кудасова вообще приключилась интересная штука, – Роман покривил губы, то ли презрительно, то ли улыбнуться пытался. – Они не вписывались ни в одну теорию. Представляешь, сидит такой метапсихик в лаборатории, его подопытные научились двигать по столу бумажки, а тут какой-то деревенщина лишает веса камень в тонну.
– Ну так просто может подопытные попались неудачные, – пожал плечами я.
– В тридцать седьмом Кудасова расстреляли, – рассеянно сказал Роман. – С архивом обошлись варварски, большая часть его записей была утеряна. А на то, что осталось, научный мир с некоторых пор начал смотреть как на некую фантазию. Мол, неизвестно, как Кудасов этого всего добился, но человеком он был странненьким, так что давайте на всякий случай считать, что никаких записей и не было.
– Культура отмены в полный рост, – хмыкнул я. – Еще до того, как это стало мейнстримом.
– Что?– Роман быстро заморгал.
– Да это я так, о своем, – усмехнулся
– Не торопи меня, я к этому подвожу, – Роман двинулся обратно в сторону комнаты отдыха. – Ты есть хочешь? А, да, я уже спрашивал. Сейчас соображу что-нибудь…
– Да ты лучше рассказывай! – я уселся обратно в кресло.
– Давно, еще в старшей школе, я читал мемуары одного исследователя Африки, – Роман медленно сел в кресло напротив меня. На меня не смотрел. Сложные какие мысли у него в голове. К чему он меня так старательно подводит, интересно? – В числе всего прочего тот рассказывал, как присутствовал на ритуале, где оживляли мертвеца. Делали из него зомби. Знаешь, что это такое?
– Конечно, – кивнул я, не вдаваясь в подробности, что смотрел кучу всяких сериалов и фильмов по этой теме.
– На самом деле, колдуны хитрили, конечно, – продолжил Роман. – Поднять любого мертвеца они не могли. Только того, кого перед смертью напоили особым зельем. Рецепт, ясное дело, секретный, но преград для ученого нет, так что рецепт они заполучили и принялись с ним экспериментировать уже в более спокойной обстановке. Схема у колдуна была простая – он проводит ритуал, пока делает эту отраву. Потом как-то скармливает ее своей жертве. А потом снова устраивает ритуал, и – вуаля! – у него имеется тупой и послушный исполнитель.
Роман вздохнул и посмотрел на меня.
– Я уже почти дорассказал! – он виновато развел руками.
– Не понимаю, зачем ты оправдываешься, – усмехнулся я. – Мне даже интересно. Все лучше, чем отвечать о очередной раз, где я был во время взрыва.
– Наш ученый был человеком образованным, – продолжил Роман. – Он сразу смекнул, что все это мракобесие, типа плясок с бубном и выкрикивания заклинаний, значения не имеет. И смысл только в том, чтобы смешать отраву и влить ее в подопытного, Потом подождать, и он оживет. Но ничего такого не случилось. Подопытный просто умер. И второй. И третий. Тогда ученый снова пришел к колдуну. Колдун при нем все повторил, только с заклинаниями. И все сработало. Такие дела…
– Что-то я пока не вижу связи… – нахмурился я.
– Я не этнограф, – сказал Роман. – И даже не метабиолог. Я физик. И в своих исследованиях исхожу из того, что все можно измерить. Если над цикутой, смешанной с жабьим ядом и еще какой-то природной отравой постучать в бубен, и состав меняет свои свойства, то это не мракобесие, а просто недостаток измерительных приборов! Понимаешь?
Он подался вперед и заглянул мне в глаза.
– Понимаю, – я кивнул. Я не физик, конечно, но подход Романа мне показался вполне логичным.
– Мы с коллегой провели ряд вычислений и почти подошли к решению, – совсем другим тоном продолжил Роман. Задумчивым таким. – Почти. Утомлять тебя расчетами и выкладками не буду, но мы почти изобрели антигравитацию. Пазл сошелся, но чего-то не хватает. Шаман в этой записи говорит о том, что пользуется силой сейда, – Роман махнул рукой в сторону все еще висящего на стене экрана. – И я подумал, что если воспроизвести весь опыт целиком и провести надлежащие замеры, то…
– А откуда велся репортаж? – спросил я.