НИИ ядерной магии
Шрифт:
— Уже некоторое время я не думаю ни о каких леди, — сказал Роман с серьёзным лицом. — Потому что могу думать лишь о вас.
Лицо женщины вытянулось, недоумённое «что-о-о?» застыло на губах.
— Я пытался бороться с этим, Светлана Степановна, — пошёл Роман в наступление. — Бог свидетель, я сопротивлялся своим чувствам до последнего. Но я пал. Пал перед любовью и готов пасть пред вами, — он действительно рухнул на колени перед ней и, вцепившись пальцами в скользкую ткань комбинезона, выдохнул со всей страстью: — Светлана Степановна!
— Ромчик, ты офигел?! — завопила
— Никак нет, Светлана Степановна! — Роман прильнул к штанине коллеги и громко втянул аромат ткани.
— Ромчик, ты чего?! — она выдернула штанину из его дрожащих пальцев и отступила на два шага назад, прижимая к груди бумаги. Казалось, ошеломлённая женщина была в секунде от того, чтобы перекрестить его.
— Нет, не уходите, Светлана Степановна! — женщина не послушалась и с грохотом выбежала за дверь, похрюкивая от ужаса. — Ну или идите в жопу, — добавил он спокойно и поднялся на ноги.
Довольный тем, что отвадил назойливую коллегу минимум до конца дня, Роман вернулся за стол. Кулон с лисой лежал там же, рядом с микроскопом. Готовый, чтобы его тайну разгадали.
Роман напряг память:
— Мам, что за имя тупое? — выпалил Ромка, семилетний рыжий пацан, когда его мама уже нажала на звонок рядом с калиткой.
То были высокие чугунные ворота, заросшие цветущими вьюнками. На каждой створке была выведена огромная буква «Б» тонкой ковки.
— Ну вот такое имя, малыш, — ответила женщина и чуть нахмурилась, — Совсем не тупое! Где ты слов таких набрался?
— От тебя, — честно ответил мальчик.
Мама его засмеялась и присела перед ним на корточки. Перед конопатым носом качнулся любимый мамин медальон: лиса и месяц. Молодая женщина с такими же ярко-рыжими волосами, как и у сына, заправила тому непослушную прядку за ухо. Её вытянутое лицо выглядело мягким и добрым, зелёные глаза сияли.
— Всегда нужно начинать с себя, да, малыш?
— Да, — бесхитростно подтвердил Ромка.
— Умница. Маме тоже нужно об этом помнить.
По высоким скулам женщины бежали веснушки, а в ушах раскачивались крупные тяжёлые серьги. Украшавшие их изумруды весло подмигивали Ромке.
Наконец, раздалось тихое жужжание: одна из створок ворот сдвинулась в сторону, пропуская визитёров внутрь.
Роман Игнатьевич цокнул языком: дальше в памяти был провал. Он знал, что в тот день впервые познакомился с Красибором, и на этом всё. И то, первую встречу их он даже не помнил. Просто знал, что было вот так. Его друг знал не больше: его воспоминания обрывались примерно в тот же момент. Последнее, что помнил Красибор — это как раздался звонок от ворот. Какое-то время, открыв для себя это совпадение, друзья пытались восстановить хронологию событий и заполнить брешь в памяти. Разговаривали с отцами, сёстрами, пробовали достать записи с камер наблюдения — но всё без толку. Это был последний раз, когда Роман видел маму.
После того вечера потянулись бесконечные дни поисков, общения с полицией, неверия в случившееся. Потому что на следующее утро его мама пропала.
А полгода назад пропала и мама Красибора. Лишь сейчас Роман задумался — совпадение ли это? Чуйка кричала, что нет, не совпадение. Пусть и прошло почти двадцать лет, а Алису Бурнастову уже давно никто не ищет, что-то связывает этих женщин и их исчезновения.
Роман поднёс кулон к глазами, внимательно вглядываясь в маленького зверька и сырную поверхность луны. Мама обожала этот кулон, никогда не снимала. Тем страннее, что маленький Ромка нашёл его у себя под подушкой в своё первое утро без мамы.
«Да что-то же должно быть в тебе, а? Не бесполезная же ты зверюга», — сердито подумал он.
«Нет, совсем не бесполезная», — ответила ему Чуйка.
Роман прекрасно знал, если Чуйка обретает голос — он близок к какому-то важному открытию.
«Раз так, посмотрим-ка на тебя поближе».
Мужчина осторожно вытащил приборное стекло из-под линзы микроскопа и поместил вместо него кулон. Выставил самое низкое увеличение и взглянул в окуляры. Сначала он, как водится, видел прекрасное размытое ничего. Затем поиграл с приближением объектива, пока не поймал чёткую картинку.
— Ну что ж, ну что ж, — бормотал он вслух, медленно перемещая украшение на предметном столике. — Вау, даже шерсть есть!
Роман выглянул из-за окуляров и взглянул на лису: невооружённым взглядом узор шерсти практически не был заметен. Он присвистнул, поражённый тонкостью работы мастера, и вернулся к увеличенной картинке. В какой-то момент ровный узор шерстинок был нарушен сумбурными чертами и даже завитками. Будто именно в этом месте — на задней лапке — что-то с лисой случилось нехорошее. Заинтересованный, Роман достал смартфон и зачем-то оглянулся. Хотел убедиться, что никто не видит, какой ерундой он занят. Однако, в кабинете мужчина был один, а потому со спокойной душой поднёс камеру телефона к окуляру и, поймав изображение, сделал снимок. Потом чуть передвинул кулон, чтобы увидеть вторую часть беспорядочных штрихов, и повторил фотосессию. Таких фотографий у него получилось пять.
«Всё верно делаешь», — хвалила его Чуйка, когда Роман накладывал друг на друга распечатанные фотографии.
Он совмещал чёрно-белые распечатки так, чтобы увидеть финальный рисунок целиком. Это заняло у учёного некоторое время, но в результате он внимательно уставился на непонятный ему, но определённо специально нарисованный узор. Зигзаги сменяли острые пики треугольников, а после все они закручивались в спирали. Под всем этим великолепием Роман с удивлением прочитал слово, собранное из маленьких чёрточек-шерстинок: «извет».
«Нашёл, нашёл!» — ликовала Чуйка.
«Нифига не понятно,» — расстраивался Роман.
Он в восьмой раз набрал поочерёдно Красибора с Фимой — и в восьмой же раз услышал лишь гудки да сообщение о том, что абонент и не абонент вовсе. Тогда он обратился к давнему другу, который крайне редко его подводил и всегда был в зоне действия сети: к онлайн-поисковику.
— Окей, Гульнар, «извет значение», — пробормотал Роман и нажал ввод.
ИЗВЕТ — ИЗВЕТ, извета, муж. (книжн. устар.). Донос, клевета. Толковый словарь Ушакова. Д.Н. Ушаков. 1935 1940