НИИ ядерной магии

Гращенко Анна

Первым делом Фима нашла глазами тётушку — та сидела на полу, облокотившись на стену и тяжело дышала.

— Тётушка! — девушка подбежала к ней и приобняла. — Ты как?

— Ох, твою ж кочерыженьку, — выдохнула женщина. — Это было красиво, но высосало из меня все силы, детка. Надеюсь, было полезно?

— Ещё как, тёть, — Фима азартно улыбнулась. — Я точно знаю, что от нас пытались скрыть.

Глава 16

Приборы без конца пищали, но мужчина, за которым они так внимательно следили, оценить их стараний не мог. Ему вспомнилась китайская пытка капающей водой — примерно так он себя ощущал, слыша непрестанные «пи-пи-пи» и не имея сил проснуться. В какой-то момент он испугался, что впал в кому и до старости будет слушать этот мерзкий писк, пока близкие будут рассказывать ему, как сыграл «Динамо-Владивосток» и кто выиграл на очередных президентских выборах. Боже, надо просыпаться!

— О, глаза открыл! — услышал он прежде, чем зрение сфокусировалось.

Размытая картинка постепенно формировалась в хорошенькую девушку, нависшую над ним. Она внимательно вглядывалась, пытаясь понять, действительно ли мужчина проснулся, или это была разовая акция. Рефлексы там или ещё какие фокусы. Не дождавшись вразумительной реакции, она подбежала к двери и громким шёпотом практически прокричала кому-то в коридоре:

— Позовите Аметиста Аметистовича! Тут пациент очнулся.

Упомянутый пациент улыбнулся: что ж, шептать она совсем не умеет.

Фима вернулась к кровати и крепко сжала мужскую ладонь:

— Эй, ты как? Я очень ждала твоего пробуждения, — и она, не задумываясь, прижимает его ладонь к своей щеке. — О, а вот и твой доктор.

— Спасибо, юная леди, я сам представлюсь.

В палату зашёл высокий — да что же за великаны встречаются ему в последнее время?! — мужчина с хищной улыбкой. Он зачесал отросшие тёмно-каштановые волосы назад и закрепил причёску гелем, но одна прядь всё же выскочила и болталась тугой пружинкой у него на лбу.

— Добрый день. Я — ваш лечащий врач, Ночной Аметист Аметистович. Как себя чувствуете?

— Ниже среднего, — прохрипел мужчина и сам понял, что давненько не использовал горло.

— И это, должен признаться, не удивительно.

Врач листал историю болезни и хмыкал.

— Хочешь пить? — Фима очутилась рядом и протянула пациенту бутылку воды, в которую предусмотрительно вставила трубочку.

Тот благодарно принял угощение, дискомфорт в горле слегка уменьшился.

— Что со мной случилось?

— Вас накрыло взрывной волной и обсыпало осколками, Красибор Баженович. Повезло, что помощь быстро подоспела. Эта девушка — ваш ангел-хранитель, цените её.

— Правда, она меня туда и привела, — хрипло усмехнулся Красибор.

— Извини, — Фима виновато уставилась на свои ноги.

Красибор скосил на неё глаза: девушка выглядела по-настоящему подавленной. Он тут же пожалел о своих словах, совершенно не хотелось её расстраивать.

— Как бы то ни было, юной леди пора покинуть помещение, — Аметист Аметистович многозначительно указал ей на дверь. — А то упадёт ещё в обморок при виде полуголого мужчины.

— Да кому он сдался, — закатила глаза Фима и поспешила ретироваться, чтобы никто не заметил, что она действительно слегка покраснела.

Оказавшись за дверью, девушка прижалась к стене и шумно выдохнула. Она физически ощутила, будто сердце стало меньше весить, а из лёгких ушёл свинец. Опомнившись, Фима достала смартфон и быстро настрочила весточку остальным причастным: сообщила о хороших новостях Роману и тётушке Негомиле. Последняя всё ещё отдыхала в их доме, проводя целые дни на лежаке рядом с кустами малины, которые стараниями Фимы как раз начали плодоносить в марте, ломая законы природы. А рыжий коллега в ту же секунду ответил, что уже в пути, и добавил примерно миллион бегущих смайликов.

«Великолепные новости, зайка!» — пришёл ответ от тётушки Негомилы. — «А Саша как?»

Фима прижала телефон к груди, не зная, что напечатать. Ответа у неё не было. Девушка побрела дальше по коридору, где, в крайней палате, лежал её близкий человек. Из-за опущенных жалюзи в палате был полумрак. Аметист Аметистович просил держать окна прикрытыми, чтобы уберечь глаза Александра, когда тот проснётся. Слишком яркий свет мог его напугать.

Фима заглянула внутрь: всё там было по-прежнему. Цветок в горшке, который она поливала утром, тоскливо тянулся к спрятанному солнцу. Александр же лежал на больничной койке, датчики послушно передавали приборам его показания: все в норме. И это, признаться, было очень страшно. Потому что несмотря на то, что приборы были довольны состоянием организма Александра, а все анализы были отличными — мужчина не просыпался.

Фима присела на табурет рядом и сжала его ладонь. Она чуть растёрла его кожу, будто пытаясь согреть, а потом неуверенно поцеловала подушечку большого пальца.

— Саша, — прошептала она, — просыпайся, пожалуйста. Ты мне очень нужен. Несмотря ни на что. Я тебя…

Завибрировавший телефон грубо перебил девушку. Она выудила смартфон и взглянула на экран: да Роман не шутил! За сколько он добежал? Минуты три?

Фима выглянула в коридор и помахала коренастому коллеге.

— А ты чего не у Краса? — выпалил тот ещё на подходе.

— Его врач осматривает, — объяснила она.

— А-а-а, — Роман размашисто кивнул. — А этот твой приятель… Никак?

Фима поджала губы и молча помотала головой из стороны в сторону.

— Скоро подтянется за Красом, — попытался её успокоить рыжий. — А красопет наш как, в адеквате проснулся или типа «Какой сейчас год? Поднимите мне веки»?

— В адеквате, — девушка прыснула, глядя, как её коллега изображает зомби. — Ворчит там чего-то.

— Я тогда схожу за кофе и возле палаты подожду, пока к нему пустят. Тебе взять чего-нибудь попить или погрызть? Перепёлок? — он игриво поднял и опустил брови.

— Кофе было бы здорово, — Фима мечтательно обхватила щёки ладонями. — Латте с малиновым сиропом.

— Если бездушный бариста, который сидит внутри автомата на втором этаже, такое умеет — принесу.

Роман отсалютовал и поспешил ретироваться. Фима ощутила, как некоторая лёгкость и даже веселье — неуверенное, трогающее лапой воду перед прыжком — вытянуло из палаты вслед за рыжим коллегой. И она вернулась к человеку на больничной кровати.

— Я не знаю, что сказать, — призналась она.