Ник Картер против доктора Кварца (сборник)
Шрифт:
Ник нетерпеливо пожал плечами.
Он еще смотрел на дверь, как вдруг выдвинулись две стальные двери, очевидно скрывавшиеся в стене, и закрыли выход, так что находившиеся в комнате были заперты в ней. Когда сыщик невольно в изумлении посмотрел на доктора, обе двери опять отодвинулись и выход опять открылся.
– Вы видели? – улыбаясь, спросил доктор Кварц.
– Конечно, ведь я не слепой.
– И что же, мистер Картер, вы ведь не думаете, что успеете выйти из комнаты, прежде чем я закрою выход?
– Вероятно, не успею, – гласил холодный ответ.
– Как вы нехотя соглашаетесь с этим, между тем как тут ведь факт налицо. Милейший Картер, вот эти иглы и те двери представляют собой только две ловушки, а я таких ловушек наготовил множество для нашего торжественного приема.
– Ничуть не сомневаюсь в этом.
– А сам этот дом – только один из многих, в которых вас ожидают такие же точно сюрпризы. Вы, конечно, не будете настаивать на том, чтобы я указал вам месторасположение этих домов.
– Меня крайне интересует, почему вы, собственно, оборудовали все эти штуки. Ведь вы, должно быть, потратили на это много времени
– Неужели вас интересует обогатиться познаниями в этом отношении?
– Конечно.
– Тогда слушайте же. В водах Тихого океана я владею маленьким островком, куда я когда-нибудь удалюсь, для того чтобы провести остаток моих дней в непрерывных занятиях наукой при помощи моих книг и аппаратов. Мой конек – это вивисекция человеческих тел. Вы знаете, в чем тут дело: такая жертва науки приводится в беспомощное состояние, а затем с него сдирается кожа, потом обнажаются жилы, снимаются мускулы за мускулами с трепещущего тела, и таким образом операция продолжается, пока обнаружится внутренняя жизнь тела, причем последнее еще живет. Круговорот крови и деятельность сердца должны оставаться в действии, иначе опыт должен считаться неудавшимся. Я уже населил мой маленький островок своими будущими подданными, и вы не можете себе представить, милейший Картер, каким великолепным местопребыванием будет для меня этот остров. После, когда-нибудь, прежде чем я с вами покончу, я, пожалуй, расскажу вам об этом еще что-нибудь. А на сегодня будет с вас и того, если вы узнаете, что я отправлюсь на тот остров, после того как я покончу с делом Ника Картера. Вы видите, мистер Картер, я дал обет, что за каждый час мучений, доставленных вами моему предшественнику, я заставлю вас страдать в тысячу раз больше. Я дал обет, что вы лишитесь всего, что вам дорого и мило. Прежде всего вы лишитесь славы и почета, потом вы потеряете ваше состояние, ваших друзей, а потом и вашу честь. Я дал обет, что все те, которых вы больше всего любите, будут оторваны от вас один за другим и что трупы ваших помощников, а за ними и тело вашей двоюродной сестры Иды будут отправлены в какой-нибудь музей наподобие пяти трупов в товарном вагоне. Чтобы увенчать мое дело, я заставлю вас, Ник Картер, служить мне живым объектом для вивисекции в качестве второй жертвы. Вы обожаете одну женщину, ее зовут Кармен. Так вот, она в качестве первой жертвы будет подвергнута вивисекции на ваших глазах.
Раздосадованный Ник Картер вскочил со своего места, как бы собираясь кинуться на дьявольски улыбающегося доктора. Но в ту же секунду кресло, на котором он сидел, приподнялось под ним, как будто весом его тела была выключена какая-то скрытая пружина, пришедшая теперь в действие. Вместе с тем Ник Картер почувствовал, как острые иглы вонзаются в его тело. Он закачался, пошатнулся и в следующую секунду свалился без сознания.
Когда Ник Картер открыл глаза, он с изумлением увидел, что находится в той комнате, которую он нанял после своего прибытия в Канзас-Сити, хотя он тщательно старался скрыть свое местопребывание.
Он пытался приподняться, но безуспешно, и снова упал назад. Он понял, что страдает еще от последствий наркотического средства, столь ехидным способом привитого ему в доме того демона. Его собственная квартира была расположена на расстоянии не менее двух миль от дома доктора Кварца. Сюда его принесли, очевидно, еще в то время, когда он был без сознания. С трудом он стал вспоминать все то, что произошло и что им было пережито в течение последних часов.
«Что за отъявленный негодяй, – думал он, с нетерпением выжидая момента возврата всех телесных сил, – сомневаюсь, чтобы в той гостиной находилась хотя бы одна вещь, которая не была бы снабжена ловушками и западнями для ничего не подозревающих посетителей. Садясь на стул, я, очевидно, включил какую-нибудь тайную пружину, и стул должен был подняться подо мной, как только я встал. Право, это довольно интересный опыт. Как ни воображаешь себя умным, опытным и знающим, все-таки наталкиваешься на случаи, где снова приходится дорого платить за науку. К счастью, нет ничего плохого, что не имело бы и хорошей стороны. Теперь я, по крайней мере, знаю, как мне понимать этого доктора Кварца. Этот человек не произносит хвастливых угроз. Каждое сказанное им слово он может подтвердить фактами, и я охотно верю, что он внимательно следил за мной и моей деятельностью. Почему же и нет? На его месте я вряд ли стал бы поступать иначе, и, во всяком случае, его образ действий соответствует в точности тому методу, который был бы применен проклятой памяти доктором Кварцем. Что мне думать о всем том, что мне наболтал этот мерзавец? Он говорит, что потратил десять лет своей жизни на то, чтобы изучить меня и мои привычки, причем он умел держаться в стороне, да так хитро и умно, что я все это время и не подозревал о его существовании. Кажется невероятным, чтобы какой-либо человек был способен на это, да и я сам назвал бы это басней, если бы я не знал, что люди кварцевского склада действуют основательно и обдуманно. Несомненно, он в эти годы жил поблизости от меня, но старался не навлечь на себя моего внимания. Он, несомненно, располагает громадными средствами и наверняка содержит целую армию сыщиков, которым вменено в обязанность тщательно следить за всеми моими действиями и мероприятиями. И вот теперь я понимаю, почему именно за последние годы происходило много такого, что влияло на мои планы, и почему оказывались препятствия на моем пути там, где я их меньше всего ожидал. Часто уже у меня возникала мысль, что у меня есть могущественный враг, которому доставляет удовольствие препятствовать мне и вырывать у меня плоды моей деятельности. А теперь я знаю, что такой враг у меня есть – и это не кто иной, как доктор Кварц. За десять лет он мог многое подготовить и сделать. Во всех городах мира он мог навербовать шпионов, служащих в самой полиции и доносящих ему о всех секретах власти,
Нику Картеру удалось немного приподняться на постели, на которой он лежал, и он увидел на столе исписанный лист бумаги.
– Кварц оставил мне письмо, следуя примеру своего страшного предшественника, – пробормотал сыщик.
Одним движением он вытянулся и сейчас же встал на ноги. Сразу почувствовал, как к нему вернулось его обычное спокойствие. Он вполне оправился, и одурманивающие последствия привитого ему яда исчезли.
Он подошел к столу и взял в руку лист бумаги. Это действительно было письмо доктора Кварца.
Оно было написано красиво и казалось литографированным. Содержание письма было следующее:
«Милейший Картер!
Вы полагаете, что у меня та же ахиллесова пята, как у того человека, о котором мы с Вами беседовали. Если наш общий знакомый имел слабость, то, безусловно, она состояла в том, что он писал слишком много писем. Несмотря на это, я осмеливаюсь писать Вам и вместе с тем разрешаю Вам извлечь из моего поступка те выгоды, которых Вы можете достигнуть при Вашей изумительной ловкости. Вы имели несчастье упасть в обморок в моем доме, а потому я оказал Вам дружескую услугу проводить Вас до Вашей квартиры, где Вы будете пользоваться тем уходом, который, по-видимому, Вам необходим. Надеюсь, что Вы оправитесь вполне к тому времени, когда прочитаете эти строки. Я, конечно, вполне сознаю, что Вы от души желали бы, чтобы я проболтался в этом письме, что могло бы оказать Вам известную услугу впоследствии. Но я не намерен делать этого. Мое сегодняшнее письмо, скорее, преследует цель лишний раз доказать Вам мой интерес к Вам и повторить мое обещание, что ни одна малейшая тайна в Вашей жизни и деятельности не останется нераскрытой. Когда я исполню долг, еще задерживающий меня здесь, и приготовлюсь к отъезду на тот восхитительный остров в Тихом океане, о прелестях которого я дал Вам слабое описание, тогда я надеюсь иметь удовольствие видеть Вас своим спутником, причем Вы не откажете мне в Вашем ценном содействии при моих научных опытах. Я состою в тесной связи с наукой, милейший Картер, а ее высшим наслаждением является изучение человеческой природы на самом человеке, правда, не совсем безболезненное. Возможно, что Ваши умственные способности позволят Вам читать между строк, по крайней мере я так думаю. Тем временем я надеюсь не менее твердо, что Ваш милый молодой помощник Патси, если только Вы его когда-нибудь еще увидите, даст Вам новое доказательство того, что я существую и на что я способен. Мне не нужно подписывать это письмо, так как Вы и без того знаете, от кого оно исходит».
Ник Картер, наморщив лоб, положил письмо обратно на стол.
«Что это опять значит? Что этот дьявол хочет сказать своим намеком на Патси?» – спрашивал себя сыщик.
Он посмотрел на часы и испустил крик крайнего удивления. Он быстро подошел к окну, отодвинул занавеску и посмотрел на улицу.
– Боже праведный, – бормотал он, – я пролежал без сознания несколько часов. Теперь уже настало утро. Прошло часов пятнадцать, пожалуй, даже больше, с тех пор как меня ранил тот подлый стул. Когда я лишился сознания в комнате этого дьявола-доктора, было около девяти часов вечера, а теперь уже полдень.
Он отошел от окна и озабоченно осмотрел комнату.
«Патси должен был зайти ко мне на квартиру в полночь, – подумал он, – а имя его в этом письме может иметь только одно значение! Боже мой, это чудовище взяло в плен бедного Патси, и он теперь находится в его власти! Когда я свалился без сознания, Кварц доставил меня сюда, потом он выждал прихода Патси. Конечно! Я вижу это все совершенно ясно! Патси пришел в то время, когда преступник находился здесь, и, пока я лежал без сознания на постели в беспомощном состоянии, Кварцу не стоило большого труда завладеть юношей!»
К сыщику тем временем вернулись его обычная сила и способность размышлять. Очутившись лицом к лицу с неожиданными и грозными фактами, он сразу занялся ими всецело.
Он прежде всего вышел из комнаты, сошел с лестницы и открыл парадную дверь. Это он сделал для того, чтобы посмотреть, заходил ли Патси наверх в квартиру и оставил ли он в дверях условленный еле заметный знак, по которому сыщик узнавал о его приходе и уходе.
Одним взглядом Ник Картер убедился, что Тен-Итси не заходил в квартиру, зато на дверях находился знак Патси: число «12», из которого сыщик усмотрел, что его молодой помощник вошел в дом в полночь. Если бы Патси обычным путем вышел потом из дома, то число «12» было бы зачеркнуто и рядом с ним помечен час ухода. Патси писал красным, а Тен-Итси зеленым мелом.