Ник. Цикл
Шрифт:
А вот сейчас… Старый дуб – точный аналог земного дерева на небольшом холме в несколько обхватов вдруг задрожал, осыпая листьями и веточками прижавшегося к стволу Ника и стоящих чуть поодаль, но все равно под кроной, девушек. Возмущенно закричали потревоженные птицы, а из нор выскочили какие-то грызуны и быстро убежали в сторону ближайших деревьев. Птицы, правда, как-то быстро успокоились, и пара штук даже села на плечи и голову Ника. Остальные расселись на ближайшие деревья чуть в стороне и, иногда перечирикиваясь, с любопытством стали смотреть на происходящее.
Скоро Ник отошел назад, не спуская взгляда с дерева. И как только не споткнулся, пятясь по пусть и пологому склону, но на котором встречались там и сям камни! Дерево же продолжало дрожать,
Ни один корешок при извлечении дерева, судя по всему, не пострадал. А когда огромное дерево полностью вылезло из земли и повисло на большой высоте, оказалось, что его корневая система сильно превышала крону по своей раскидистости и объему. Как оно умудрилось выпростать корни, не сильно повредив землю вокруг холма, за пределы которого они уходили довольно далеко, оставалось загадкой.
Довольно ощутимый шорох кроны, корней и осыпающейся земли наконец стих. Сзади Алиела слышала возбужденное дыхание девочки-гномки, но не обернулась, сама завороженная происходящим. На нос упал и прилип какой-то летающий мусор. Алиела смахнула его и тут же звонко чихнула. Ник оглянулся на нее и ухмыльнулся.
– Будь здорова!
– Обязательно, – буркнула она, закинув руку за голову, чтобы шея не затекла.
Под деревом воздух был слегка мутный от осыпающегося мусора, но тут подул ветерок, и дышать стало легче.
Сэлия начала что-то быстро говорить, но Алиеле это не понравилось – та явно вносила диссонанс своей болтовней в этот момент. И тогда Алиела решила немного скорректировать ситуацию. В конце концов, ее уже не держат правила «цивилизатора», как она в шутку когда-то называла свою работу. Да и Ник не особо стесняется применять свои способности. Поэтому веганка внешне только мельком повела взглядом в сторону девочки-гномки, но та мгновенно замолчала, чуть не подавившись словами. Испуганно расширила глаза, но так ничего и не поняла. И это было хорошо, так как не придется делать сильную ментальную коррекцию.
На этом ничего не закончилось. Холм стал как-то слоями раздаваться в стороны. Сначала быстро, а потом все медленнее и медленнее. Рядом вздохнула гномка. Было чему удивляться – в воздухе, аккуратно очищаясь от земли и собираясь вместе, висели человеческие косточки. Ник долго стоял на месте, глядя на них. Алиела постаралась закрыться от него, но помогло мало – сильное чувство грусти, тягучей, прилипчивой, хоть и светлой, пробивало барьер. Вздохнув про себя, она убрала его и послала Нику свою мысленно-эмоциональную поддержку. На самом деле чувства и поведение Ника ее радовали – если он чтит память и свои чувства о тех, кто был ему дорог, то так оно будет и с теми, кто с ним сейчас рядом и кто будет в будущем.
Ник очнулся и чему-то кивнул. Вокруг висящих невысоко косточек земля пришла в движение, она стала как вода стекаться к ним и в какой-то момент образовала параллелепипед, укрывший их полностью. Затем произошло что-то непонятное, но земля, сформировавшая своеобразный гроб, как-то изменилась, стала сильно меньше. Алиела кинула быстрый взгляд на свой сканер и поняла, что каким-то образом Ник превратил землю в твердый камень с непонятным энергетическим фоном. Рядом, кстати, лежало что-то металлическое, на что Алиела сначала не обратила внимания, но сейчас оно зашевелилось и, раскидывая землю, выбралось на свет. Это оказался металлический квадрат почти в рост человека, и когда с него осыпались остатки земли, на его поверхности проявилась яркая картина, на которой была изображена симпатичная девушка. Как поняла Алиела – гномка, и скорее всего,
Дальше все произошло в обратном порядке – холм собрался обратно, закрыв внутри себя своеобразный гроб, затем сверху опустился дуб, зарываясь корнями в землю. Алиела с интересом посмотрела на мощные корни, легшие с обеих сторон от него – они вели себя как живые. Правда, земля просто расходилась под ними, так что они не закапывались, как сначала казалось, а просто погружались в нее, хоть и совершали какие-то движения.
После того как дерево вернулось на свое место, оно немного еще покачивалось, будто усаживаясь поудобнее, и скоро наконец замерло. Висящая все это время рядом с Ником пластина с картиной, на которую он не отрываясь смотрел, подлетела к дереву и как бы вплавилась в ствол. Дерево будто поняло и приняло задачу, чуть втянув ее в себя и образовав по периметру бортики из коры. И снова от картины и дерева пошло что-то, что ее сканер определил как слабое незнакомое энергетическое излучение, да и сама она чувствовала что-то непонятное. Алиела что-то ощущала вокруг, на грани чувств, но что – никак не могла понять. Птицы, осмелев, вернулись на свое дерево, а вот грызуны, спугнутые – с их точки зрения – катаклизмом, так и не появились.
Наконец, Ник повернулся к ней, и веганка почувствовала в душе Ника совершенное спокойствие и умиротворенность. И Алиела тоже успокоилась, подошла к нему, и они, почувствовав необходимость в этом, обнялись.
Ник
После того как я побывал на могилке Тишь и поправил ее, я со спокойной душой попросил Сэлию наконец отвезти нас в столицу, а Дорзен до сих пор сохранял за собой это звание, хоть и прошло много лет. Вообще, я немного преувеличил насчет своего спокойствия, на самом деле что-то в душе улеглось. Но не до конца – я понял, что надо сделать еще кое-какой путь по некоторым местам, что неслышно звали меня. Не знаю, зачем мне это надо, но, судя по результатам посещения могилки Тишь, что-то в этом правильное было. И, наверно, полезное – после того, как старый дуб скрыл под собой останки девушки, на грани ощущений я почувствовал какой-то вздох или же удовлетворенный выдох, что ли, который сделал… я бы сказал – мир, но, кажется, я придаю слишком большое значение некоторым своим ощущениям и самомнению.
Дорзен за прошедшие годы сильно разросся, раз эдак в десять, если не больше. То, что я помнил, теперь, как и в любой уважающей себя цивилизации, в которой города живут столетиями и развиваются, называется Старым городом. То есть его центральной частью, хотя тут скорее боковая – разрастался город неравномерно и немного в сторону. А еще разрушался, снова восстанавливался, но вот старая часть даже во время войн устояла.
Все-таки гномы – консервативный народ. Современные строения ничем особо не отличались от древних, хотя стиль, конечно, немного поменялся. Утонченней, что ли, стал. По словам нашего вольного гида, на вкусы гномов сильно повлияла дружба с эльфами, и как-то так получилось, что сейчас уже никто – ни гномы, ни эльфы – даже не вспоминают, что когда-то они жили изолированно друг от друга. У них произошло нечто вроде синергии как в магии, так и в жизни. И снова толчком этому стала организация Университета интеграционной магии.
– В центре есть музей, посвященный тому времени, – улыбаясь и размахивая руками, говорила Сэлия, совершенно не реагируя на реакцию прохожих на ее поведение. Эта девчонка мне все больше и больше нравилась. – Многое не сохранилось, тем не менее кое-какие личные вещи первого дабл-ректора университета остались…
– Что такое даблректор?
– Ну, – гномка пожала плечами и взяла булочку с открытого лотка уютной уличной кафешки. При этом она не заплатила, а продавец лишь кинул на нее мимолетный взгляд, – Криса их’Дрим организовала университет при всемерной поддержке эльфийской принцессы Эль… – Сэлия замерла с поднятой рукой, в которой находилась булочка, – не помню как ее полностью звали. Ну и руководили потом им вдвоем.