Никак. Нигде. Никогда

Ванг Джулия

2012

* * *

Я не экстрасенс. Вы сами меня выдумали… Я порождение ваших темных уголков подсознания. Жизнь — это триал версия Смерти, порождающая новые жизни… Когда я думаю о сроке обычной жизни по сравнению с тем, сколько я тут провела — мне смешно. Еще смешнее — оттого что мой срок пребывания тут — ничто по сравнению с временем там, откуда я пришла в виде энергии. И перед любовью и вечностью, окончательно и безоговорочно меркнет все.

Мне не снятся кошмары. Я сама — чей-то кошмар…

* * *

Свободы выбора нет, есть только свобода выбора одного пути из множества, ведущих в одном направлении.

2013

* * *

Самое удручающее, что

может быть — осознать под закат жизни, что так и не нашел то, что искал здесь, или даже и не искал. Сожаление о том, что вы уже никогда не сможете исправить, это самое мерзкое, что может быть вообще.

Поэтому, хоть я и не вправе давать советы, но, наверное, это даже констатация общеизвестного факта, чтобы не сожалеть о том, чего не было, о том, что было и вовсе не так, как бы хотелось, а так, как хотелось кому-то еще, но не вам, живите на полную, котятки. Делайте то, что нравится, со своей демоверсией жизни, без оглядки на чье-то мнение. Потому что она ваша. Не бойтесь любить, не бойтесь боли, не бойтесь смерти, ничего не бойтесь вообще, кроме себя. Потому что вы как раз тот субъект, который руководит этой игрой…

В любую минуту вы можете умереть, каждую минуту умирает два человека. Так что ловите момент.

Феномен ноумена

«…если уничтожить наши субъективные свойства, то окажется, что представляемый объект с качествами, приписываемыми ему в чувственном наглядном представлении, нигде не встречается, да и не может быть нигде найден, так как именно наши субъективные свойства определяют форму его как явления».

И. Кант

Я слезы свои пишу — как чувствую и дышу. Дышу я жизнью и смертью, Вдыхать их приятно, поверьте. Рисую красками дня я ночь, она день для меня. Творю ароматами тлена, я оду цветов Ойкумены. И сны мои та же реальность, и замки мои хрустальны. Энергия Шакти бесплотной, вливается радугой нотной, Танцует эфирным сиянием, в руинах всего мироздания. И в струях Нектара Амриты ты вспомнишь, что нами забыто. И Свет мой — Всевышний Хаос, и боль моя станет духами. Я здесь в иллюзии плоти, но все равно в полете. Читаю свои некрологи, а мнимые матрицы боги Пытаются сопротивляться. Но им уже поздно бояться. Тотально ноуменальны мы, и все наши мысли — проявлены, мы их воплотим тут в явь, все станет — как мы представили.

* * *

Я в потоке твоего сознания Нахожусь. Но ты не догадываешься, Что реальны мои страдания, Что шрамами ты отпечатываешься, На коже, на плоти, на нервах, На каждой мысли и чувстве… Я существую, в сфере, В мире заполненном грустью, До самых глубин Бездны, До сердца любой бури, Я стала твоей болезнью, Бле-д-Амуром. В лазури Неба чернильного цвета, Вайдового, вороного, Ты ищешь лучи рассвета, Ты ждешь неземного, иного. Я знаю все твои сны. Ведь я в них снова и снова… Я вирус твоей вселенной, Черное солнце сверхновое. Мы сетью нейронной связаны, Части единого целого. Созданы, спеты, рассказаны, Для бессмертного, драгоценного Тебе нужна доза веры, В то что все это возможно. Ты должен найти меня первым, Иначе закончится воздух…

* * *

Если пробудится хотя бы незначительная критическая масса духов, вселенных в человеческие тела, то наступит так называемый Апокалипсис, или иначе — сорвется покров лжи с так называемой реальности. Мир никогда не будет прежним, сияние Бездны заполнит его. Мы изменим это мироздание навсегда и зажжем собственный Истинный Свет здесь, свергнув наконец тех, кто назначил перверсии тут законом.

Многие этого «не переживут» в телах и развоплотятся или же сойдут со своего слабого големического ума, но это не имеет значения.

Но вы не бойтесь за свои тела. К сожалению, это наступит не скоро, с точки зрения данных временных рамок. Ваш нарисованный мир пока что будет таким, каким вы его думаете, что знаете.

* * *

Сейчас я Солнце, потом Смерть, в следующую секунду Мистер Никто, Адольф, Локи, Ра, Шива разрушитель, бедная девушка собирающая падалицу, няшка любящая кроликов, потом демон, кровавый маньяк, Дьявол, Звезда, Луна, дешевая шансонетка, балерина в Садо мазо одеждах, мертвая невеста, Лили Марлен, инопланетянин, плачущая кровавыми слезами несчастная влюбленная, андрогин в блестках и латексе… И еще и еще…

У меня миллиарды масок, легионы скитальцев в матричных мирах. И я могу показать их все.

Потому что все это — я.

Я Ничто. И Все одновременно.

* * *

Кладбищенские готичные темные розы в па-чульной земле… Томные, несладкие, уже увядающие… Жизнь и Смерть, слились воедино. О где же ты мой Похититель, крадущийся во тьме в кожаных одеждах, ступающий по сырой вскопанной земле, ищущий свою, Ту самую Розу… Я даже спрячу шипы.

When black rose bloom

Роза нагая звала лепестками, Их простирая, раскрывшись ночью. Капли алые влагой лаская, Текли по шипам, закровоточив… Сад заброшен, садовник старый Умер давно. И здесь похоронен. Тьма непроглядна и роза устала Ждать того, кто сорвет в истоме. Дарит она ароматы в ветер, Он их смешает с землей и пеплом. Ей ее принц пока не ответил. Роза свежа, лепестки не блекнут… Кладбище это забыто всеми. Здесь так легко навсегда заблудиться… Но даже если застынет время, Каждую Розу ждет свой Похититель…

* * *

Наши тела смертны, и мы все умрем. Но главное не это. А то, что мы принесем с собой в себе сюда, пока мы здесь, и что мы сможем унести отсюда в Бездну…

И кроме света внутренней звезды, называемого Любовь — нам тут захватить с собой нечего. А если ты не сияешь, а распространяешь вокруг себя волны ненависти и зависти, волны похоти и корысти, то участь твоя печальна. Но ты не поймешь этого. Никогда.

И это благо для тебя, на бесконечном аттракционе перерождений…