Никаких принцесс

Сакрытина Мария

А я ведь никогда серьёзно не задумывалась: могу я с этим ужиться? Порталы, помощь духа или покорность демона - это замечательно, когда нужно снять проклятье, ну или выбраться из какой-нибудь Тёмной Твердыни. Разово, так сказать, с положительными последствиями в виде спасения королевства. Но если мы - в перспективе - поженимся (лет через, допустим, десять, но всё-таки). Как я отнесусь к порталу в Астрал в нашей спальне? К заляпанным кровью простыням? К скелету на стене вместо портрета? Ха, да что там портрета - к скелету вместо плюшевого мишки Самсона! Потому что всё это, кажется, составляет образ жизни Дамиана.

Мне нужно очень серьёзно об этом поразмыслить - и в самое ближайшее время. Помощник-демонолог - это замечательно, прекрасный принц - ещё лучше, но что если я просто переношу на Дамиана мой идеал «парня-с-которым-хочу-встречаться»?

Такие вот философские мысли лезут в голову, когда замечаешь над кроватью своего принца распластанное нечто, отдалённо напоминающее летучую мышь, только раз в пять больше, мохнатое и с головой телёнка. Вдобавок, эта образина пришпилена (а точнее, прибита) к стене серебряными гвоздями, дёргается, свирепо смотрит на меня фосфоресцирующими глазами и истекает зелёной кровью.

Это у Дамиана, я так понимаю, вместо настенного ковра. Или шкуры медведя. Действительно, зачем демонологу шкура, если можно повесить на стену настоящего монстра?

Я перевожу взгляд на кровать, и мне делается тошно. Такое чувство, что Дамиан на ней кого-то вскрывал. Да, прямо на атласном чёрном покрывале, вышитом серебряными символами. Причём вскрывал неоднократно - потому что ошмётки... м-м-м... плоти и... м-м-м... всего остального разбросаны по всему одеялу, а что-то валяется и на полу. Похожую картину я видела только у мясника да у крёстной на кухне. Но даже они не додумывались делать это на кровати.

Зато под покрывалом лежит скелет чего-то, напоминающего миниатюрного динозавра. Мило так, трогательно лежит, как я обычно Самсона «спать» оставляю: голова на подушке, всё остальное укрыто одеялом, чтобы без меня не простыл... Дамиан делает то же самое - со скелетом.

– Виола, кровать, - напоминает Габриэль.

И укладывает Дамиана рядом с этим «динозавром» - когда я, рывком и, стараясь очень уж не смотреть, срываю с кровати покрывало вместе с его содержимым. Хочу выбросить и «динозавра», но тот неожиданно щёлкает на меня зубами и поудобнее устраивается под вторым одеялом.

Да, мне нужно серьёзно подумать, хочу ли я делить свою постель и Дамиана с... этим.

Залитая солнцем - когда я распахиваю тяжёлые бархатные шторы, чтобы впустить в комнату свет и найти, где Дамиан держит воду - комната выглядит ещё омерзительнее. Пол покрыт пентаграммами весь: схема наслаивается на схему, потом на ещё одну, так что уже не понятно, что там нарисовано. Погасшие свечи валяются повсюду, и всё вокруг: мебель, найденный мною кувшин с водой, кожаная сумка и какие-то ящики, - всё заляпано воском и кровью. И чем-то ещё, цветным, тоже засохшим и вонючим.

Я торопливо открываю окно и впускаю в комнату ещё и свежий воздух.

Габриэль с усмешкой следит за мной из тёмного угла (тут их полно).

– Что, принцесса, рассказать тебе, где прислуга держит щётки и метлу?

– Зачем?
– я сажусь на кровать рядом с Дамианом, достаю платок, макаю его в воду и принимаюсь обтирать моему демонологу лицо. Белый, кружевной платочек тут же становится красным.

Габриэль улыбается.

– Уборка, принцесса, - и, когда я поднимаю на него удивлённый взгляд, объясняет: - Во всех семьях волшебников, за которыми я наблюдал, женщины делают одно и то же. Обычно вам не нравятся пентаграммы на полу и кровь на кровати, несмотря на то, что ваш муж, быть может, потратил на изобретение формулы целый месяц, сделал около тысячи расчётов и забил вашу любимую кошку... Именно поэтому демонологи так редко женятся.

– Хватит, - прошу я.
– Это комната Дамиана, пусть сам в ней и убирается. Габриэль, ты можешь исчезнуть на часок?

Демон бросает на меня последний странный взгляд и пропадает, а я устраиваюсь на кровати удобнее, скидываю туфли на пол и устраиваю голову Дамиана себе на колени.

– Фы-ы-ы-ы!
– говорит летучая-мышь коврик надо мной.
– Фы-ы-ы!

– Захлопнись!

Солнечный луч падает на лицо Дамиану, но ресницы не дрожат и - я только сейчас замечаю - грудь Дамиана не поднимается и не опадает в такт дыханию.

Я принимаюсь перевязывать его окровавленные запястья и никак не могу избавиться от мысли: а если он когда-нибудь уйдёт в свой Астрал и не вернётся? Мне туда дорога закрыта, разве что с помощью Габриэля, но, боюсь, это чревато последствиями. Одно дело помогать по мелочи - это высший демон, быть может, ещё воспринимает как игру. Но вот если я начну разбрасываться желаниями покрупнее, вроде «сделай и меня крутыми демонологом»? Ничего хорошего из этого точно не выйдет.

Может быть, мама права, и нам с Дамианом действительно не по пути? Мы же разные: вот он чёрный цвет любит, а я - сиреневый и зелёный. У него комната насквозь пропахла смертью, моя - цветами и сладостями. Я в детстве никогда не оперировала никого крупнее дождевого червя (и не напоминайте мне об этом никогда!), а Дамиан, вон, монстра над кроватью вешает. Я люблю свою сестру, а Дамиан завидует брату. И этот список можно перечислять долго, и всё равно получится одно: мы разные.

Что мне в нём так нравится, кроме его, безусловно, соблазнительной, внешности? Что он снял с меня проклятие? Да, после этого моя жизнь стала интереснее, но почему-то не счастливее и не радостнее. И не благодарность ли я принимаю за любовь? Моё сердце не замирает, когда я его вижу - а все книги и фильмы говорят, что должно. Я не думаю о нём постоянно, когда он не рядом. Мне без него не так уж и плохо.

А правда ли я его люблю? Да, Дамиан мне дорог, он милый и заботливый - но разве этого достаточно?

Передо мной сейчас весь мир, и любой принц, хоть трижды прекрасный, любой рыцарь, любой... Да кто угодно! С такой внешностью, как у меня, с этими моими чарами... Зачем мне демонолог со скелетом в кровати?

Мы ведь можем остаться просто друзьями.

Я вздрагиваю, когда рука Дамиана неожиданно сжимает мою. Он вздыхает - глубоко и тяжело. И только потом открывает глаза.

– В-виола?

Я просто смотрю на него, а Дамиан, с трудом сфокусировав на мне взгляд, переводит его на окно.