Никаких следов
Шрифт:
— Наташа, ты тупа, как постельный клоп! Да тебе не в милиции работать, а пустыню пылесосить надо!
— А что это ты орешь на меня? Если есть что сказать — говори толком, — неожиданно спокойным голосом ответила Наташа.
Я поздравила себя с тем, что я не только неплохой детектив, но еще и приличный психолог-любитель.
— Ну так слушай, — зажав трубку между плечом и ухом, я пыталась отыскать в баре недопитую бутылку белого вина — раз уж мой поход за лимонадом откладывается, то рюмочка белого вина мне не помешает, — отвечаю по пунктам.
Во-первых, Зайцев ушел с работы и отсутствовал минут пятнадцать, не больше. Как уже говорила, этого
Теперь пункт второй — кровь на рукаве. Он мог испачкать его, когда обнаружил труп вместе с Надиной мамой. И ничего странного, что он не упомянул об этом в своих показаниях, он просто мог этого не заметить. Я почти уверена, что если вы осмотрите одежду Ольги Петровны Кузнецовой, ту, в которой она была в день убийства, то, несомненно, обнаружите такие же следы крови. Кстати и не только на рубашке или кофте, но и на ботинках и брюках. Ведь ты же мне сама говорила, что там была лужа крови. Все-таки Наде разбили череп. Так что, как видишь, вторая улика тоже ничего не стоит, иначе придется признать, что Ольга Петровна была соучастницей убийства собственной дочери.
Теперь третья улика — отпечаток на зажигалке. Ты, точно так же, как и я, знаешь, что Костя часто бывал у Нади, значит, разумно предположить, что он неоднократно пользовался зажигалкой или просто брал ее посмотреть — вещица все-таки необычная. Преступник же наверняка был в перчатках. Сам факт убийства говорит о том, что он очень боялся быть узнанным, следовательно, он предпринял все мыслимые и немыслимые меры предосторожности и, уж конечно, не забыл про перчатки.
Таким образом, в момент убийства он стер часть более ранних отпечатков, оставленных Зайцевым, не оставив своих. А что до самого Зайцева, вы ведь нашли в квартире кучу его отпечатков, уверена, что нашли, почему бы им не быть и на зажигалке? Ну а напоследок мои соображения по поводу расположения этого самого отпечатка. Ты же не куришь, верно?
Следовательно, ты никогда не держала в руках настольную зажигалку. Это очень тяжелая штука, ее трудно держать одной рукой. Поэтому обычно курильщик держит ее одной рукой, а другой нажимает на кнопку подачи газа. Видишь, даже эта маленькая улика имеет вполне реальное объяснение. Ну, что ты на это скажешь?
— Да, вполне разумно, но ведь все эти рассуждения принадлежат тебе, а не зайцевскому адвокату.
— Будь спокойна, адвокат найдет для тебя еще кучу помимо этих. К тому же я не пойму — ты хочешь убийцу найти или посадить в тюрьму первого попавшегося человека, которого тебе вздумалось заподозрить на основании довольно шатких улик? Так что, Наташа, если не хочешь оказаться в дураках, подожди с арестом еще несколько дней, — я понизила голос до шепота, — вдруг что выяснится.
— Думаешь, тебе удастся до чего-то докопаться?
— Чем черт не шутит? А может, и тебе повезет, ты же опытный специалист.
— Ну ладно, меня ты уделала. А как поживает твоя теория относительно того, что Надю убила Ольга Петровна? — язвительно спросила Наташа, словно знала, как лихо я лопухнулась.
— Скончалась смертью храбрых.
— Что, облажалась?
— С кем не бывает. Ольга Петровна скорей всего не виновата.
— С чем тебя и поздравляю! Слушай, Таня, мне уже пора, мы с тобой и так заболтались, но, если ты что-нибудь выяснишь, сообщи, пожалуйста. Хорошо?
— Конечно! О чем речь. Ну, пока. — Я повесила трубку, поставила на стол бутылку, которую мне наконец удалось открыть, рядом с полной рюмкой.
Часы показывали только половину девятого, было еще не поздно совершить набег на магазин. Я встала с кресла и с сожалением посмотрела на рюмку белого вина, к которой так и не притронулась, и вышла из квартиры.
Солнце поднялось уже довольно высоко и грозило невыносимым зноем. Я быстрым шагом направилась в сторону магазина, стараясь держаться в тени деревьев. Кстати, деревья — это самое глупое, что есть у нас в Тарасове. Везде во всем городе полно деревьев, но они все, как одно, тополя. Тополя, тополя, одни тополя! Наверное, на тысячу тополей один вяз, да еще на набережной Космонавтов несколько каштанов. Разве это не глупо?!
Тополь пирамидальный — дерево высоченное, с широченными листьями и давало бы много тени, если бы не было узким и вытянутым вверх, как свеча. Даже ветки у него растут не горизонтально, а слегка вверх. Когда-то давно ненавистный мне учитель географии говорил, что единственное дерево, не дающее тени, — эвкалипт, потому что у него листья растут не параллельно земле, а перпендикулярно и не задерживают солнечный свет. Оказывается, ошибся гад с указкой, я открыла еще одно — тополь. Тьфу ты, да черт с ним, с тополем…
В магазине, кроме меня, было лишь несколько человек, явно пришедших сюда за неизменным утренним портвейном. Наполнив сумку бутылками с водой и несколькими брикетиками мороженого, я направила свои стопы в обратный путь.
Вернувшись домой, я уселась в кресло и приготовилась к очередной схватке с жарой, обложившись бутылками, мороженым и колотым льдом, который в огромных количествах, надрываясь, производил мой холодильник. Остудив организм до температуры, пригодной для разумной жизни, я решила поразмыслить над недавним разговором с Астаховой.
Наташа была уверена, что Зайцев виновен в убийстве Нади. Надо сказать, я тоже подозревала его, но что-то мешало мне перейти от подозрений к твердой уверенности. Да уж, чего-чего, а уверенности у меня не было никакой. Не знаю, что на меня нашло в разговоре с Наташей. Я так убедительно защищала Зайцева, хотя сама уже почти поверила в его виновность. Не знаю, почему я вдруг так рьяно принялась отстаивать его интересы.
Скорей всего, потому, что мне хотелось во всем разобраться самой. Если окажется, что Костя виноват, я с чистой совестью сдам его Астаховой, а если же нет, а его арестуют, мне будет очень неприятно. Неприятно — это еще по меньшей мере.
Конечно, у меня были случаи, когда моим клиентом становился сам преступник, но это всегда заканчивалось плачевно. Как для клиента, поскольку он благополучно садился в тюрьму, так и для меня. Такие случаи всегда выбивали меня из колеи на несколько недель, не говоря уж о накрывшейся оплате работы. Но в случае с Костей Зайцевым меня мучили страшные сомнения.
С одной стороны, все факты говорили за то, что он и есть убийца, но при этом какие-то незаметные мелочи не давали всем остальным уликам сложиться в ясную картину преступления. К примеру, было совершенно очевидно, что Зайцев либо намеренно, либо по забывчивости не упомянул в своих показаниях о том, что он отлучался с работы в момент, когда было совершено преступление. Следовательно, человек, расследующий убийство, со всей уверенностью примет этот факт как очевидное основание для подозрений.