Никарагуа. Hora cero

Колесов Михаил Семенович

«La Prensa» опубликовала комментарий советского посольства к статье «О чем забыл посол СССР» (в связи с его докладом о Великой Отечественной войне 24 апреля в университете). Андрей Сахаров отказался от звания академика.

Кольцов побывал у Абеля Гараче, с которым обговорили «бюджет» и программу акта «деспедиды» («прощания»), и внёс 25 тысяч кордобас на расходы. Затем был разговор с новым кубинцем Павло, Сергей передал ему бумаги по конгрессам и получил взамен его «книгу» (ротапринт) о философии Латинской Америки. Выяснил, что на Кубе и в Москве кое–кто занимается философией Латинской Америки, но серьёзных публикаций пока нет. После обеда разговоры продолжались.

Он узнал, что вокруг его характеристики идут переговоры между Барсуковым и Мирзояном. Вечером он возился с книжными коробками. К удивлению заметил, что исчезло кое–что из ценных никарагуанских «сувениров» (подарок лётчиков — горный камень, усыпанный золотой «пылью» с Атлантического побережья, а также «автограф» одного из генералов Сандино). Во время его отсутствия дверь комнаты оставалась открытой, и любой из соседей мог их взять с полки внутреннего шкафа.

Во вторник в Департаменте Кольцов провёл последнее занятие научно–методического семинара, рефераты предоставили все (хотя некоторые незаконченные). Обедал с Ампаро, обговорили с ней все её «дела». Девочка не намерена сдаваться, и доведёт задуманное ими до конца. Затем он съездил в ГКЭС за зарплатой, которую получил уже в «чеках» Внешпосылторга. Получил аттестат, авиабилет, снялся с партучета. Разговор с Павловым был кратким, но неприятным. Затем был в посольстве — взял паспорт и заверенную справку на Лорку (для советской ветслужбы). Разговор с Барсуковым о характеристике не состоялся. После этого присутствовал на партсобрание ГКЭС: и слушал нудный доклад Павлова о Пленуме ЦК (по газетам) и ещё более занудное выступление Вартана. Дома выпил стакан молока и лёг спать.

Утром Кольцов был у Барсукова по поводу характеристики. Разговор состоялся короткий, в стиле: «я — начальник, ты — дурак». Затем он отправился в «дипмагазин», где купил швейцарские часы для дочери. Вечером он вновь был в посольстве на партактиве (опять по Пленуму ЦК). Докладчик помянул университетские «письма» (листовки) о «серхеистах». Зачем? Прощание Сергея с послом было сухим и коротким. «Мавр сделал своё дело».

Осталось три дня.

В четверг Кольцов попытался писать «благодарственную» речь для акта «деспедиды». Получилось с трудом. Последний раз пообедал в «Rondalle». После краткого отдыха пошёл в кино, смотрел «Человеческий мусор», английский фильм о детском исправительном доме. После этого поужинали с Юрскими в «Интерконтинентале». Из дома Сергей позвонил Грачу: с характеристикой всё без перемен. Перед сном посмотрел по ТВ «Семнадцать мгновений весны» (3-ю серию).

На душе было скверно, очень скверно! Всё–таки «им» это удалось! «Они» его сделали!

31 мая был днём «деспедиды»! Утром Сергей побывал в ГКЭС и посмотрел у Павлова свою характеристику. Всё осталось, как было, то есть «поправку» (фактически означающую «не рекомендацию» к дальнейшей работе заграницей) так и не убрали. На этом настоял Барсуков! По дороге Сергей заехал в парикмахерскую и подстригся (дело здесь редкое из–за своей дороговизны). Из университета съездил в IRENA по поводу попугая и опять безрезультатно.

В университете первый акт (вручение дипломов «слушателям» Кольцова) начался на 40 минут позже. Присутствовали Саша Трушин и его фоторепортёр ТАСС. Второй акт вручения Кольцову диплома «Почётного профессора Национального автономного университета Никарагуа» прошёл в библиотеке лучше, хотя не было ни нового ректора (с которым Сергей не успел познакомиться), ни приглашённого им нового заместителя экономсоветника (работа Барсукова!). В отличие от Векслера инициатива о присуждении Кольцову звания «почётного профессора» исходила от никарагуанского руководства, о чём оно официально (по его просьбе) известило ГКЭС. Потом у Сергея состоялся бесполезный разговор о характеристике с Вартаном, который сказал ему, что начальство согласно на его «продление», если он вернётся вместе с женой. Но Сергей знал, что это уже невозможно.

Вечером

«деспедида» Сергея была продолжена на «нейтральной территории» — в доме «Болонье-2». Началась с запозданием, но прошла очень хорошо. Народу было много. Пришли практически все его никарагуанцы и «интернационалисты», приехали руководители университета Ромеро, Освальдо и Владимир Кордеро. Были также соседи Сергея по дому. Но из преподавательской группы «Планетария» («вартановцы») — никого! Там провожали Нистрюков. Не было никого и из советского руководства. Закончили поздно. Марго впервые выпила много и была на грани истерики! У Сергея же настроение было подавленное. Разумеется, он не мог выпить даже пива. И почти ничего не ел. Не было ни радости, ни грусти! Ничего! Полное опустошение…

Последние события за май:

Из телевизионных новостей: Центральный банк Никарагуа объявил открытым «чёрный рынок». Из Манагуа вылетели на Кубу первые 100 военных советников. США в Совете Безопасности ООН голосовали «вето» против резолюции по Никарагуа. В Манагуа создан Комитет Бедствия (после первых дождей). Даниэль Ортега в Испании встретился с Ф. Гонсалесом и заявил: «Рейган обрекает Никарагуа на голод». Во Франции Даниэль Ортега был принят Миттераном, потом он посетил Италию, Финляндию (всего 14 стран за 25 дней). В Манагуа начал работу I Конгресс Ассоциации экономистов Никарагуа. В своём доме убит Леонель Эчеверия (бывший университетский преподаватель философии, потом работавший в Министерстве внутренних дел). В Италии опубликован список «террористов», которые должны находиться в Центральной Америке.

«Barricada»: Умберто Ортега сообщил, что за первую половину 1985 года уничтожено 1200 «контрас» и предложил Гондурасу военные переговоры. Луис Каррион: 4000 «контрас» готовятся к наступлению в июне. Эден Пастора, после ряда поражений его отрядов, находится в США. Кирпатрик (экс–представитель США в ООН) сравнила «контрас» с кубинскими «гусанос» Плайя — Хирон, обвинив США в их «предательстве». Рейган обвинил Кубу в «коммунистической экспансии» в Центральной Америке. ОАГ в Мексике приняла документ, в котором Советский Союз и Кубу обвиняют в «воодушевлении восстаний в американском полушарии». В Чили появилось утверждение, что советские подлодки и рыболовецкие суда шпионят и доставляют оружие «повстанцам».

1 июня, — 937-й день пребывания Кольцова в Никарагуа, — остался 1 день!

Утром с помощью Юры Богдановича Сергей сложил две книжные коробки. Пообедал в «Rondalla» (ещё раз!). И затем делать было нечего, пошёл в кино, но не выдержал — ушёл. Вечером заехал Марио Дельгадо (тот студент, который написал на него «донос») — попрощаться. Затем с Юрскими были в ресторане «La vista» в отеле «Интерконтиненталь». Ребята пили коктейли, танцевали. У Сергея настроение было грустное: никто не хотел верить, что он не вернётся! Сергей, может быть, тоже. Ведь всё–таки — три года так просто из жизни не выкинешь!

В аэропорт Сергея отвезли итальянцы. Туда же подъехали Франсиско — Серхио с Нормой, Пако Фьерро и Ломбардо. Всё были растеряны, нервно шутили. Создавалось впечатление, что никто не понимал, что происходит.

После регистрации и сдачи багажа, Сергей с Ломбардо и Ренсо отправились на второй этаж получать разрешение на вывоз попугая. Однако предъявленные ветеринарские документы не произвели на таможенников никакого впечатления. Разрешения от Сельскохозяйственного комитета у Сергея не было. Но, к счастью, Ломбардо заметил, что таможенник это учреждение и не упоминал, ему нужно было любое «разрешение». Тогда Сергей показал ему бумагу посольства: на бланке, с подписью консула и печатью. Вообще–то она была предназначена для советских таможенников (но на всякий случай был сделан испанский перевод). Это сработало! Чиновник шлёпнул на ней свою печать и всё — для Лорки путь был открыт.