Никчёмная Наследница
Шрифт:
Однако спустя два года случилось весьма неожиданное событие.
Любовница Альберта забеременела.
Более того, сама Сюзанна забеременела, да вот только не от герцога, а от своего любовника.
Разумеется, каждый из них прекрасно знал, кто в какой ситуации. Герцог не мог позволить, чтобы сплетни распространились среди аристократов и как–то навредили их репутации, поэтому самолично убил любовника Сюзанны, вызвав того на дуэль.
Общественности было объявлено, что герцог казнил вора и жестокого преступника, так что это даже понравилось жителям герцогства. Ребёнка же Сюзанны трогать не стал, так как многие видели её в положении. Даже после
Но это только для видимости.
На самом деле у Альберта и Сюзанны появилась новая договорённость, ведь и у самого герцога появился сын на стороне, который родился несколькими месяцами позднее, нежели Пьер. Но для мира было объявлено, что и первого, и второго родила герцогиня. Да и родились те в один день. Этакие своеобразные двойняшки. И второго мальчика назвали Майкл.
И если Майкла Сюзанна пощадила, то любовницу герцога, что родила ребёнка, – нет. И лично подмешала в напиток девушки яд, убедившись, что всё будет выглядеть как несчастный случай.
Был ли герцог зол? О да! Он был в ярости, но ничего не мог поделать, так как на людях им необходимо исполнять роль любящей семьи. Но обоюдная ненависть укоренилась сильнее. И именно в таких условиях росли три ребёнка.
Девочка Розалин и два её младших брата, которые так сильно похожи на её родителей, пытались как–то сосуществовать в этом мире, полном лицемерия, ненависти и жестокости. О том, что герцог и герцогиня не любили свою дочь, даже говорить не стоит. Всё весьма очевидно. Родители по большей части всё своё внимание уделяли именно своим сыновьям. Совместные обеды, разговоры. Да и вообще, если бы у них и осталось хоть какое–то понятие родительской любви, то они всю целиком отдали её именно сыновьям. Что касается Розалин, то герцог и герцогиня лишь уточняли у нанятых преподавателей, как девочка усваивает занятия.
Для них было важно, чтобы будущая наследная принцесса не ударила в грязь лицом и не опозорила родителей.
И на этом… пожалуй, вся забота.
Но, по правде сказать, Розалин также не была сладким кексиком. Ведь из–за того, что родители её практически не замечали, она безумно их ревновала к братьям и даже ненавидела мальчишек. Долгое время считала, что они являются главной причиной того, почему родители ненавидят друг друга и, главное, ненавидят её. Искренне верила, что если исчезнут братья, то всю любовь будет получать именно она.
И это даже при том, что герцог мог запереть Пьера, сына Сюзанны, в кладовой и не давать тому еды несколько недель в надежде, что тот умрёт. Да и сама Сюзанна любила в моменты злости отыгрываться на Майкле, избивая его плетью до обморочного состояния.
Розалин сама их не била, но часто, наблюдая за мучениями братьев, испытывала злорадство. Надеялась, что те наконец–то сдадутся и она останется одна. Но каждый раз родители вовремя успевали и спасали своих детей. При этом друг друга герцог и герцогиня не трогали. Даже парой слов по этому поводу не обменивались.
Видимо, не считали нужным, ведь и так всё ясно. Друг другу ничего сделать не могут, поэтому отыгрывались на детях. А Розалин… А она была в качестве призрака или домашнего питомца, которую просто не замечали. Да даже если бы и хотели с ней что–то сделать, не могли. Она будущая жена наследного принца. Если кто–то заметит хотя бы синяк или ссадину, последует множество вопросов.
Но именно эта неопределённость больше всего злила Розалин. Даже видя, как страдают Пьер и Майкл, она завидовала
Девочка отчаянно хотела хотя бы одного человека на своей стороне. Ведь со временем даже слуги, чувствуя атмосферу в особняке, особо не замечали Розалин. Не издевались над ней, не били, не морили голодом, но при этом на любые попытки наладить общение игнорировали или делали вид, словно сильно заняты.
В свою очередь, Розалин возненавидели и братья. Они знали, что она особенная. Что её никто не трогает. Что именно её не ждут ни побои, ни голодовка, ни издевательства со стороны родителей или слуг. И Майкл, и Пьер завидовали старшей сестре за то, что именно она в безопасности и не приходится страдать. Более того, в детстве были случай, когда они приходили к Розалин и просили у той помощи, поддержки, защиты… На что девочка лишь всегда смеялась им в лицо.
И так список тех, кто игнорирует герцогскую дочь, лишь пополнялся.
Девочка отчаянно нуждалась в любви.
Хоть какой–нибудь.
Однако той даже домашнего питомца завести не разрешалось.
В какой–то момент она осознала, что в герцогском доме Арчер ей ни за что не найти того, кто будет её любить. Оставалась одна надежда – наследный принц и её будущий муж.
***
Ох уж этот наследный принц…
Алари Коллинз…
Разумеется, с Розалин они встречались довольно часто. Ну, если сравнивать хотя бы с родными родителями. Однако встречи с принцем были прописаны с самого начала. Если для Розалин принц был чем–то вроде отдушины и глотком свежего воздуха, то вот для самого мальчишки встречи с дочерью семьи Арчер были скорее работой, нежели удовольствием.
Он говорил то, что от него требовалось, улыбался тогда, когда это нужно было сделать. Был мягок, дружелюбен, мил. Соблюдал этикет, нормы приличия, но не более того.
Каждую встречу с Его Высочеством Розалин ждала с упоением. Она любила его. Любила отчаянно, всепоглощающе, бездумно… Так, как только возможно. Для юной девочки Алари стал светом в кромешной тьме. Мечтой, ради которой стоит жить.
Засыпая, она представляла, как наконец–то выберется из этого кошмара, сменит фамилию и обретёт новый дом, где её будут любить, ценить, беречь и, самое главное, будут замечать. А просыпаясь, тратила часы, а порой и сутки на то, чтобы представить их совместную с Алари жизнь. В её воображениях Алари Коллинз восходит на трон, становится новым королём, а сама Розалин будет рядом с ним и всячески ему помогать.
Эти фантазии помогали Розалин учиться. Даже если уроки давались ей с трудом. Даже если приходилось исписывать тетради до такой степени, что кожа на пальцах лопалась и начинала кровоточить. Даже когда она теряла сознание во время зубрёжки из–за переутомления. Ничего не могло остановить девушку.
Она видела только цель. И шла к ней.
Ровно до тех пор, пока перед ней не стали появляться видения.
В семнадцать лет, в день её рождения, Розали впервые столкнулась с неким миражом. Он чем–то напоминал сон. Да вот только девушка не спала. И всё же она видела то, чего никто больше не видит. Образы были размытыми и смутными. Больше походили на расплывающиеся пятна. Поэтому обратилась к лекарю, но тот сослался на переутомление. Прописал обезболивающее и посоветовал немного отдохнуть.