Никчёмная Наследница
Шрифт:
– Чт?.. Розалин! – крикнула герцогиня, наблюдая за тем, как я покидаю помещение. – Куда ты? Что?.. Розалин!
– Что за манеры?! – а это уже крик герцога. – Ты что себе позволяешь?!
Тот даже не поленился вскочить с места и рвануть в мою сторону. Резко схватил за руку и дёрнул на себя. В алых глазах Альберта бушевала ярость. Дочь впервые его не слушалась. Он и так был резок на словах и в действиях, но дочь обычно не трогал. Во всяком случае, до сегодняшнего дня.
– Похоже, я был слишком жалостлив
Хочет меня ударить? При этом глазами смотрел именно на мою щёку. Так ещё и по лицу ударить дочь хочет. Чтобы причинить не только боль, но и унизить. При этом Розалин, хоть никогда и не получала удары от отца, как я поняла, всё же его боялась.
И это не удивительно, ведь в нескольких вариантах будущего именно из–за него в итоге девушка и умерла. Ей проще вытерпеть боль и продолжать жить, словно никогда ничего не было.
Вот только я не она.
– Принц, – произнесла я, и рука герцога замерла в воздухе.
– Что ты несёшь? – сквозь стиснутые зубы спросил Альберт.
– Мне просто интересно стало, как отреагирует наследный принц на след от удара на моём лице? – как бы невзначай спросила, даже слегка улыбнувшись. – Более того, как он отреагирует, когда узнает, что это след руки столь идеального герцога, которого восхваляет всё королевство? Я думаю, что он как минимум будет удивлён.
Рука герцога задрожала.
Ещё бы! Репутация для аристократов, особенно таких, как он, – самое главное. И если всего парой фраз и своим печальным видом мне удастся пошатнуть её, то Альберт может лишиться трудов всей своей жизни.
– Да что ты себе позволяешь?! – вновь зловеще прошептал, после чего оттолкнул меня от себя. – Охрана! – повысил голос, и в помещение тут же вошло по меньшей мере трое рыцарей, которые стояли около входа. – Проводите мою дочь в её комнату и проследите, чтобы она там и оставалась. Посидишь пару дней без еды, может, поумнеешь…
Значит, вот как вы решаете проблемы. Хорошо…
В каком–то смысле он прав. Отныне я действительно буду умнее. И пока буду заперта в комнате, следует разработать план побега.
***
Как там в народе говорят? «Настоящий мужчина сказал – настоящий мужчина сделал»?
Что ж, герцог и в самом деле запер меня в моей же комнате. Вот только с одной неточностью. На моих дверях не было запирающего замка. Не было даже самой элементарной щеколды. Просто около дверей с утра до вечера стояли рыцари герцога, которые сторожили дверь и бдели, чтобы я оттуда не выходила.
Конечно, первая мысль, которая у меня возникла: окно.
Да вот только эта мысль сразу же и исчезла, стоило мне выглянуть из окошка. Какой это этаж? Третий? Четвёртый? Нет, будь у Розалин крепкое тело да рельефные мышцы, я бы ещё подумала. А так… это прямой прыжок на тот свет.
Куда я, кстати говоря, не особо тороплюсь.
Думаю, настоящая Розалин в такой ситуации заплакала, отчаялась и смиренно ждала бы, когда её папаша наконец–то соизволит накормить дочь. Вот только меня от этих «гармоничных» перспектив как минимум тошнит.
Сидеть на месте – последнее дело.
Поэтому, прекрасно понимая, что сюда в любом случае никто не зайдёт, принялась более тщательно обыскивать свою комнату. И уже не просто заглядывала в шкафы и тумбочки, но и под них. Принялась заглядывать в каждый проём, который только увижу, выискивая… Да что угодно!
– Так–так–так… – бубнила себе под нос, после чего осмотрела медленно комнату. – Если бы я была подростком, у которого родители – бездушные тролли и социопаты, куда бы попыталась спрятать свои личные сокровища?
Приходилось в прямом смысле ползать по полу, заглядывать за зеркало, под ковры, под матрасы. Даже в щель между шкафом и стеной заглянула. Добралась до ванной комнаты, но там уже устала и просто обессиленно плюхнулась на пол.
Неужели у неё ничего не было? Девочка–подросток, будучи в такой безумной семье, и даже крохотного дневника не вела? Нет… Не может этого быть!
И тут, словно по сигналу, заметила рядом с ванным зеркалом какой–то странный блеск. Стенка, на которой было закреплено это самое зеркало, состояла из белых плоских мраморных кирпичиков. Вначале ничего не бросалось в глаза. Но теперь вижу, что один из этих кирпичиков выделяется больше всех. Словно выпирает. И должна признать, то, что я заметила эту деталь, – просто чудо.
Или не совсем?
В любом случае аккуратно потянула кирпичик на себя, и тот сразу же поддался, открывая потайную полочку. А уже внутри самой полочки я обнаружила помятый, скомканный, чем–то заляпанный и надорванный дневник. Сразу ясно, что прибегали к нему часто. И как к копилке слёз, и как к источнику подавления стресса.
Первые же страницы меня напугали так сильно, что фиолетовые волосы зашевелились на голове. Вначале на каждой строчке было написано всего лишь три слова: «Принцесса Розалин Коллинз».
Эта надпись повторялась снова, снова и снова, пока не была исписана вся страница. А за ней ещё, ещё и ещё. При этом было заметно, что писали эти слова с любовью, надеждой, радостью… Каждая буква была идеально ровной и имела свои завитки, красивые петельки и даже сердечки в конце.
Розалин часами сидела над этими надписями, которые успокаивали её и придавали сил. И возможно, это был бы идеальный женский дневник, в котором говорилось только о любви, если бы не одно жирное «НО!».