Никчёмная Наследница
Шрифт:
— Розалин, вернись на своё место. Не позорься.
Голос герцогини был холоднее периода крещенских морозов. Женщина продолжала сидеть на своём месте и спокойно есть пирожное, да попивать чай, под слёзы, стоны и крики мучающегося от острой боли подростка.
При этом все остальные слуги, которые окружали нас, вели себя также, словно ничего не видят, ничего не слышать, да и вообще, ничего не происходит. Ни рыцари, ни горничные, ни садовые работники… Полное игнорирование. Словно они… знали.
И тут я заметила, что десерт из тарелки Майкла всё же был надкушен.
Это яд…
Но больше всего меня поразило то, что, скорее всего, об этом знал и сам Майкл. Он прекрасно понимал, что хочет сделать герцогиня, но сделал вид, словно тому ничего не известно. И Майкл не притворялся. Того трясло, пот лился ручьём, а изо рта с кашлем выходили брызги крови.
Я тут же вспомнила тот ужас в глазах Майкла, когда я предложила ему изготовленные кексы. Это его реакция и крики… Это ведь далеко не в первый раз, верно?
Тогда я не понимала, но сейчас…
— Чего вы все стоите? — гневно бросила в сторону рыцарей. — Наследник герцогской семьи болен! Немедленно отведите его к лекарю!
Но те лишь нахмурились, поджав губы. Может им и неприятно слышать крики подростка, да вот только всё равно успели привыкнуть к подобному. И успели выбрать для себя сторону. Это далеко не Майкл.
— Розалин, — холодно произнесла герцогиня. — Ты всё неправильно поняла, — отозвалась она, улыбаясь одними губами, в то время как в голубых глазах бушевала ярость. — Это просто тренировка.
— Что? — ахнула я, готовая схватить пирожное из тарелки Майкла и силой впихнуть его в рот Сюзанны. — Какая, к чёрту, тренировка?!
— Боже-боже, — вздохнула герцогиня. — Откуда ты только понабралась таких выражений? Леди не присуще выражаться столь грубо и вульгарно. Ты же всё-таки невеста наследного принца. Что будут говорить о нашей семье люди, если услышать тебя?
— Я спросила, «какая, к чёрту, тренировка»? — повторила свой вопрос, делая паузу на каждом слове. — Ему плохо!
— Тренировать тело всегда плохо, — протянула герцогиня, при этом продолжая улыбаться. — Сын герцога должен быть сильным не только духом, но и телом. Поэтому необходимо иметь иммунитет к некоторым ядам. Да, может это и выглядит… неприятно. Но это ему же на пользу. Уверяю, — на последних словах улыбка герцогини стала не просто широкой, а скорее злобной и дьявольской. Но лишь на миг. Потом она вновь словно надела маску.
Она его не убьёт, но это не значит, что не будет мучать. То же самое делает и герцог. Избивает Пьера до полусмерти, но не убивает парня. Наслаждаются страданиями тех, кто ни в чём не виновен. А те, кого они на самом деле хотят уничтожать, живут себе припеваючи.
Да уж… С каждым прожитым днём в этой семейке, всё лучше и лучше понимаю Розалин.
Но терпеть подобное не намерена.
— Вы, двое, подошли сюда, — указала на двух рыцарей. — Взяли брата и немедленно отнесли его к лекарю. И не дай Боже ему по пути станет хуже… Клянусь, я сделаю так, что кровь у вас в итоге будет литься не только изо рта, но и из других доступных отверстий.
— Они тебя не послушают,
— На днях я встречусь наследным принцем и передам, что все рыцари и служанки, которые прислуживают моей матери, на самом деле вовлечены в государственной измене. Согласно королевскому закону за такое несут ответственность сразу три поколения. Поэтому, — бросила в сторону рыцарей озлобленный взгляд. — Рекомендую вас сегодня попрощаться со своей семьей. Увидитесь, в последний раз…
Об этом законе я знаю не понаслышке. Именно согласно этому закону принц убил всю семью Арчер в первой версии событий. Поэтому такое забыть трудно…
Последние мои слова возымели эффект. Рыцари, стараясь избегать, взгляда герцогини, поспешили к Майкл, который уже и не орал больше, а просто тихо стонал. Но сомневаюсь, что он был в сознании. Те бережно взяли юношу на руки и побежали прочь из оранжереи.
— РОЗАЛИН!!! — воскликнула герцогиня, наконец-то срывая со своего лица маску «элегантности».
Вот она настоящая.
Тонкие губы искривились в непреодолимой ярости, холодные глаза буквально проклинают, а чашка с чаем, которую она ещё мгновение назад держала в руках, разбилась на десятки осколков из-за сильного давления женской руки. Несколько осколков даже полоснули щеку Пьера, который сидел неподалёку, да вот только тот не выглядел испуганным. Скорее наоборот. Впервые за всё время он наконец-то поднял голову и посмотрел в мою сторону.
Так удивлённо и растерянно…
— Ты… — задыхалась Сюзанна. — Что ты себе позволяешь?! Совсем забыла своё место?!
— Это ты, маменька, похоже забыла, кто я и где моё место, — отозвалась с усмешкой.
— Что?.. — ахнула та.
— Я более не запуганная девочка, которая отчаянно нуждалась в родительской любви, — продолжила, гордо приподняв подбородок. — Совсем немного и я стану Розалин Коллинз, наследной принцессой нашего королевства. Думаешь, я позволю тебе и дальше упиваться в лучах славы, роскоши и власти?
— Да… да… да как ты смеешь… — задрожал её голос. — Я твоя мать! Я родила тебя!
— О! Неужели вспомнила? — вновь усмехнулась. — Однако я тебя своей матерью не считаю, — от этих слов голубые глаза герцогини задрожали. Она словно не знала, что сказать на это. Никогда не попадала в подобную ситуацию и находилась в растерянности. Но я более разговаривать ней не хотела. — Спасибо за отвратительное чаепитие. Можешь больше не приглашать.
Развернулась к выходу. Передо мной стояли служанки, но, когда они поняли, что стоят у меня на пути, в один миг отбежали в сторону, словно по щелчку. Теперь каждая из них меня боялась. И это хорошо. Успела понять, что если ты хочешь, чтобы с тобой считались, не стоит заводить друзей и добиваться их уважения, достаточно одного — страха. Этого вполне достаточно.
Но Сюзанна не была бы собой, если бы позволила мне так просто уйти. Она злилась, но не из-за того, что я встала на сторону Майкла, а из-за того, что та теряла свою власть.