Никита Добрынич
Шрифт:
Глава 7. Немецкие учителя, половецкие экзамены
Олег приехал не один. Трое щуплых, безусых, слишком серьезных на вид, юношей ходили за ним, как привязанные.
— Упросили взять на выучку, — доложил он штабс-капитану, — а ты своих уже в деле проверил! Наслышан, наслышан.
— Пара сшибок было то всего, остальное — не в счет.
— Три сотни половцев положили! Не считается? — удивился Олег.
— Я их готовлю к другой войне. Ты можешь готовить партизан и диверсантов, я готовлю железный кулак первого удара. Поэтому уничтожение половцев имело, в основном, моральное значение, — пояснил Мышкин.
— И реклама! —
— Да. Собираюсь сейчас набрать еще сотню новобранцев. У меня для легкой кавалерии сотня хороших лошадей есть. Летом нужны будут учения. Тут я надеюсь на тебя, — выжидающе посмотрел на Олега Мышкин.
— Ничего крупного не предвидится. Увы.
— Как раз крупное, пока, не нужно. Необходимо участие в сражениях, в составе небольшого войска, — поправил Олега Иннокентий Петрович.
— Тогда пригодится вялотекущая война в Полоцке. В 1201 году, с недальновидного разрешения полоцкого князя Владимира, в устье Двины, немецкие рыцари-крестоносцы основали город Ригу. Четыре года назад в Полоцке сел князь Борис Всеславович из Друцкой линии. От полоцкого княжества уже мало что осталось, псы-рыцари далеко продвинулись на восток. Но война идет ожесточенная. В Брянске был полоцкий эмиссар, вербовал наемников. Условия обалденные, значит риск соответствующий. Можно устроить учения в условиях, приближенных к войне с монголами, — предложил Олег.
— Из Брянска кто-то поехал?
— Небольшой отряд, сорок копейщиков, под командой моего неплохого знакомого.
— Если других вариантов нет, попробуем этот, — согласился Мышкин.
— О чем секретничаем? — подошел, радостно скалящий зубы, Никита.
— Ты чего такой радостный? — ушел от ответа Олег.
— Ты, Олег, отошли своих молокососов к молокососам Иннокентия Петровича, — неожиданно трезвым голосом попросил Никита.
— Ты моих учеников не оскорбляй, — возмутился Олег. Но приказал своей молодежи идти тренироваться.
— Иннокентий Петрович своих так зовет. Без обид? Пошли за стол сядем.
— Хорошо, только без самогона, — предупредил Олег. Его перекосило, видимо, вспомнил о вчерашнем.
— Пиво, только пиво, — замахал руками Никита.
Выпили пива. На открытом воздухе было прохладно. Никита сам сходил на кухню и притащил мясо в горшочках, дымящееся, с пылу, с жару.
— Пока без картошки, — извинился он.
— С гречкой тоже нормально. Ты сказать что-то хотел?
— Спросить! Вы войнушку затеваете?
— Затеваем, всё идет по плану, как договорились полгода назад, — кивнул Олег, и поднял кружку с пивом, — Прозит!
— Я тебе десяток охотников приготовил, половина убитых половцев на их счету, — поднял в ответ кружку Никита.
— Догоняли измученных и раненых, убивали издалека, — уточнил Мышкин.
— Делали всю черную работу, — возразил Никита, — сотня половцев убита, никаких потерь, а у тебя, капитан, треть выбыла из строя.
— Десяток лучников, один арбалетчик. Арбалет на полторы сотни килограмм, болт пробивает три миллиметра нынешней стали с пятидесяти метров, — уточнил Никита.
— Возьмем его, Петрович?
— Я и сам готов был предложить, тебе, дружище, — обрадовался Мышкин.
— Против кого воюем, — заинтересовался Никита.
— Псов-рыцарей в Прибалтике будем бить, — обрадовал Олег.
— Фьють! Там беднота и голытьба, а воины немцы хорошие, — удивился Никита.
— Так и задумано. Будем нарабатывать опыт, и оценивать пригодность теоретических схем. Лучше немцев, противника не найдешь. Заодно братьям-славянам поможем. А денег всех не заработаешь, — сказал Мышкин, и оглянулся. Уж очень выразительны были лица товарищей. Сзади стояла любимая жена Светлана.
— Далеко собрался? Или немцы, как половцы, приехали Карачев грабить? А меня постфактум известишь? — тихим шепотом задавала вопросы Светлана. Но наступила такая тишина, что слышно было каждое слово. Никита встал и исчез. Олег замешкался, и Светлана остановила его движением руки.
— На какой срок собрались? — обратилась к Олегу Света.
— Мы быстро: месяц туда, месяц обратно, и три месяца учений, — ответил Олег.
— Этого труса, — указала Света на пустое место Никиты, — терпеть не могу. Кстати, я еду с вами.
— Можно я пойду? Мне, после вчерашнего, нехорошо как-то, — залебезил Олег.
— Иди-иди. И знай, что ваши деньги все у меня. Иннокентий Петрович, наверно, не успел тебе сказать. И не надо делать страшное лицо! Постарайся меня не злить, Олежка.
Шла вторая половина июня, когда, наконец, отряд вступил в первый бой. Сборы в Карачеве оказались исключительно долгими. Когда за неделю, Мышкин набрал вспомогательную сотню лучников, отъезд казался близким. Но штабс-капитан оказался верен себе, подбор лошадей, оружия, отработка построений, проверка припасов. Казалось, что это никогда не закончится. Добровольцы, пришедшие к Мышкину на волне энтузиазма, от его успешной победы над половцами, роптали. Но уходить никто не торопился. Напротив, несколько дружинников, из Карачева, завербовались в отряд. Наконец отряд отправился в Полоцк. В Брянске пришлось остановиться на три недели. Олег агитировал знакомых дружинников влиться в отряд. Здесь уже роптала Светлана. Она взяла на себя пропаганду, финансы, медслужбу и организацию питания. Никите и его отряду охотников Мышкин поручил снабжение отряда и обустройство лагеря. На каждого воина в отряде приходилось по три лошади: ездовая, боевая и вьючная. Их надо было кормить, и такие длительные стоянки были не предусмотрены. Длинная остановка оказалась не напрасна, в Брянске их отряд вырос до двухсот человек. В Полоцк прибыли вовремя, через неделю на границу отправлялась небольшая дружина, под руководством воеводы.
Первый бой оказался крайне неудачным. Разнородная, неорганизованная толпа, а не единая дружина. Четыре отдельных отряда полоцкого полка, действовали настолько неудачно, что немцы легко разгромили центр. В центре находились два отряда опытных дружинников из Полоцка и Новгорода. Левое крыло полка образовали две сотни Мышкина, правое — большой отряд наемников-варягов. Не дождавшись приказа, Мышкин ударил немцам во фланг, и сам оказался в ловушке. Немецкий резерв ударил ему в тыл, а правое крыло, состоящее из варягов, бездействовало. Отряд Мышкина спасли хорошие, свежие лошади и дисциплина. Иннокентий Петрович приучил свою молодежь повиноваться сигналам, а дружинники из Карачева и Брянска последовали за ними. Мышкин вывел отряд из боя с небольшими потерями, три четверти отряда остались целы. Дружинникам, находящимся в центре не помог ни опыт, ни удобное расположение на поле боя, ни последний натиск Мышкина. Немцы раскатали их подчистую, хорошо, если спасся каждый десятый, да ещё столько же попало в плен немцам. Варяги простояли, не двигаясь, до конца боя, затем снялись, и спокойно отошли. Немцы не преследовали ни их, ни Мышкина. Никита построил гуляй-город вокруг полевой кухни Светланы. Это было основательное сооружение. Ночлег, горячее питание и лазарет в одном месте.