НикитА
Шрифт:
К этому стоило добавить, что Олег мне нравился. По крайней мере, мне было с ним интересно.
И более того – принимая душ при отсутствующей по ночному дежурству маме, я не защелкивала задвижку на ванной двери.
Я знала, что Олег близко – то ли на кухне, то ли в комнате, то ли в коридоре.
Но была уверена, что он ко мне не вломится, даже не заглянет в щелку.
Хотя относительно последнего… я предпочла бы не говорить, не будучи способной разобраться в своих желаниях.
В последние времена я все чаще не понимала саму себя.
По возрасту Олег относился к поколению родителей: он был года на три старше мамы, то есть приближался к сорока – и мне было положено обращаться к нему на «вы
Что я и делала в первое время, но потом как-то переключилась к «ты» и стала обращаться с ним как с ровесником.
Во всяком случае, рядом с ним я не фильтровала свой лексикон.
И, кроме того, не опасалась сиять перед ним разными частями своего тела.
Я почему-то знала, что он не сделает со мной ничего против моей воли.
– Школьные учителя – уёбки по определению, – подтвердил Олег.
Я кивнула.
Я была совершенно согласна.
Школу я не любила, учителей ненавидела.
Ни один – точнее, ни одна – из них не мог дать мне ничего полезного.
– Во-первых, учитель всегда прав и потому никогда не относится к себе критически. А во-вторых, у него нет развития. Каждые пять или шесть – или сколько там в нынешней школе – лет возвращается к дебилам прежнего возраста.
– Это ты точно, – я кивнула еще раз. – Насчет дебилов. И вообще школа мне нафиг не нужна.
– Согласен. Вместо того, чтобы учить выживанию в условиях России, непригодной для нормального человека…
– И от залёта по дурости, – вставила я.
– И от него тоже… – Олег вздохнул. – До сих пор, насколько я знаю, заставляют читать всякую чепуху вроде «Героя нашего времени
– Ну да. «Княжна Мери мечтает о хере». Но это еще не все. Ты даже не представляешь, какая лабуда стоит в школьной программе. В седьмом классе, например, мы изучали «ВасилияТеркина
– Да уж… Слов нет.
– Правильно, – я с чувством кивнула. – Пустая трата времени. То же самое, как бы заставили ватными дисками мыть школьный коридор.
– Не ты одна считаешь, что нынешнее обязательное среднее образование – миф.
– Какое образование? – устав сидеть с поднятой ногой, я снова расположилась по-нормальному. – Класса до восьмого еще чему-то как бы учили. Весь девятый зубрили к ОГЭ, как автоматы. В десятом вообще было не пойми что. В одиннадцатом, не сомневаюсь, будет то же самое ради ЕГЭ, одна показуха и больше ничего.
– По большому счету, нынешний школьный аттестат лучше просто купить. А время, освободившееся от школы, отдать изучению того, что нужно – не у пенсионерок в вязаных платьях, а в интернете.
– Слушай, Олег, очень умная мысль. Ты вообще гораздо умнее, чем я думала.
Я расправила платье на коленях.
– Ты кто, вообще? Я ведь про тебя ничего не знаю.
– В каком смысле «кто»? – переспросил мой потенциальный отчим. – Я…
Замолчав, он поднял с блюдца чашку, расписанную синим по белому, отхлебнул, поставил, помолчал еще.
–…Человек.
– Я вижу, что ты – человек, а не обезьяна, – подтвердила я. – Кто ты по жизни? Кто ты есть? Кем ты сейчас работаешь?
Вопрос девчонки серьезному мужчине мог казаться бредом.
Но я заботилась о будущем своей мамы.
И, ясное дело, о своем.
– Когда воротимся мы в Портленд, мы будем кротки, как овечки…
– задумчиво проговорил Олег.
– В какой Портленд? – не поняла я и закинула ногу на ногу.
В таком положении мои коленки были столь хороши, что от взгляда на саму себя мне иногда хотелось стать лесбиянкой.
– Да ни в какой. Бывшая жена любила петь эту песню и у нее был ангельский серебряный голосок.
– Она была маленькая?
Вопрос вырвался сам собой.
– Чуть ниже тебя. И грудь у нее была меньше.
Обсуждение моих форм не выходило из формата общения.
Мы были взрослыми людьми и могли не скрывать друг от друга, что у каждой женщины есть грудь и они все разные.
– Но вообще очень на тебя похожа. В профиль – один-в-один.
– А как ее звали?
– Светлана. А что?
– Да ничего. Так, чисто для информации.
– Не знаю, сколько лет прошло с тех пор, а я иногда по ней тоскую…
По лицу Олега проскользнула тень.
Наверняка его бывшая жена Светлана была в тысячу раз лучше моей никчемной мамы, мне стало его очень жалко.
–…Извини, что-то на меня нашло, это дела не касается.
Олег провел рукой по глазам, стирая тоску.
– А кем я сейчас работаю, даже говорить не хочется. Считай, что никем. Хотя когда-то кем-то был. А сейчас я сущее никто.
– Ты не никто, – возразила я и опять приняла свою любимую позу. – Ты мне нравишься.
Я сидела достаточно близко к столу, Олег со своей стороны не мог видеть мои черные трусики, открытые сползшим подолом.
Но даже если бы и увидел, меня это не волновало.
– Ты мне тоже нравишься, – ответил он, без стеснения глядя на мою грудь под натянувшимся домашним платьем. – И даже очень…
– Спасибо, – перебила я.
– Пожалуйста. Но речь не о том, обо мне.
– Ну да, о тебе. Так кем ты когда-то был?