Нико
Шрифт:
— Ты качаешь головой в ответ да или нет ? — он спросил.
— Я принимаю противозачаточные средства, — сказала я ему. Было невероятно, что мы вели этот разговор. — У меня больше не будет детей. Было бы несправедливо привести ребенка в мир, где родители едва знают друг друга, — это действительно вылетело из моих уст? — И твой мир не очень безопасен, — и не мое, — добавила я про себя.
Кроме того, если бы у меня была еще одна девушка, это был бы еще один человек в опасности со стороны Бенито Кинга. Но я не могла ему этого сказать.
—
Включал ли это Бенито Кинга? Мне хотелось бы спросить его, не раскрывая слишком многого. Я не знала, как объяснить Бенито Кингу свою кровную связь и получить подтверждение того, что мы в безопасности от него. Может быть, я могла бы каким-то образом обыграть статус любовницы моей матери жестокому засранцу, который оказался моим биологическим отцом?
Нет, я не могла доверять этому человеку. Я не могла доверять никому из них. Отдать свою судьбу в их руки будет стоить мне больше, чем просто жизни.
— Хорошо, — шепотом согласилась я. Это звучало как торжественное обещание, но я знала, что нарушу его при первой же возможности. На данный момент связь с Нико Моррелли была необходимым результатом для меня и близнецов.
Возможно, я была слишком наивна и глупа, чтобы поверить ему. Но разве бабушка не всегда говорила, что мафия активно защищает свою семью — будь то кровная семья или приемная семья. Пожалуй, это было единственное хорошее, что она когда-либо говорила о них. Итак, я бы согласилась с этим, пока не стало бы безопасно уйти.
Ну, еще она сказала, что брак в мафии — пожизненный , высмеял мой разум. Игнорируя все явные предупреждения, я сосредоточилась на положительных моментах. За день я могла вынести не так много дерьма.
Этот великолепный мужчина передо мной предлагал побег. Временный побег. Это было слишком хорошо, чтобы быть правдой, и я знала, что мне следует быть осторожной. Для этого у него были свои тайны и причины. Так что я откладывала деньги до тех пор, пока не появится возможность забрать детей и сбежать. Я бы тоже вытащила свою маму.
Я с нетерпением ждала спасательного круга, который мне кинули, и должна была быть осторожна, разыгрывая свои карты.
— Ты сказал «первый». Что такое второе? — спросила я.
Он действительно улыбнулся, сверкнув на меня своими идеальными зубами. Я не сомневалась, что этот мужчина мог свести женщин с ума. Я была уверена, что за ним охотятся женщины. Он был силой, сексом и деньгами, упакованными в сильное, крепкое и большое тело.
— Я вижу, что обращаешь внимание на детали, — прокомментировал он с улыбкой. — Мне нравится, — я почувствовала, как моя кожа потеплела. Да, я стала идиоткой. — Во-вторых, я хочу, чтобы ты прекратила принимать противозачаточные средства, — прорычал он, и я вздрогнула от его требования. — Тебе всегда хотелось большую семью, — черт, откуда он это узнал? — Ничто не мешает нам иметь это. Ты красивая молодая женщина, и мне не терпится отвести тебя в постель. Я намерен трахать тебя каждый день, часто и видеть, как твой живот раздувается вместе с моим ребенком.
На этот раз мой рот широко открылся, и его слова разожгли пылающий ад во всех моих клеточках. Раньше со мной никто так не разговаривал. Что-то со мной было серьезно не так, когда я нашла его слова такими горячими. Слова, которые возбудили меня сильнее всего, что я когда-либо чувствовала, но я никогда не осмелюсь признаться ему в этом. Или кто-нибудь еще. Мое сердце бешено забилось, и я положила прохладную руку на грудь, словно пытаясь его успокоить. Его глаза следили за этим движением, и у меня было отчетливое ощущение, что он знает, какое влияние оказывает на меня.
— Я… я… — что я могла сказать на эти слова? Что-то в этом человеке меня возбудило. Желание пылало в моем теле, в отличие от всего, что я когда-либо чувствовала раньше. Меня напугало то, что просто услышанные его слова оказали на меня такое сильное влияние. Что я хотела, чтобы он меня трахнул.
Меня пугало то, что я совершаю ошибку, и отчаяние определяло мои решения.
— Я думала, ты согласился раньше… хммм… наследники могут подождать, — мне пришлось выбирать свои битвы здесь. Мой инстинкт подсказывал мне, что он не откажется от секса. Хорошо, он хотел секса; он это получит. Но детей от меня он не получит. Черт возьми, нет. — Для меня это нарушает условия сделки.
Как будто мне даже было чем торговаться. Очевидно, да; моя матка была моей разменной монетой. Поговорим о чертовых средневековых временах. А мои подруги возражали против моей любви к бытию на кухне, как к нарушению феминизма. Я задавалась вопросом, что, черт возьми, это будет!
Я практически слышала, как он перемещает шахматные фигуры по доске, видела всю картину, пока играла вслепую и со связанными за спиной руками. Бред сивой кобылы! Я ненавидела это чувство уязвимости.
— Ладно, два года, и мы сможем вернуться к теме наследников, — он сдался слишком легко. Он не показался мне человеком, который сдается.
— Значит, после двух лет брака мы просто разойдемся? — я спросила еще раз, нуждаясь в разъяснениях. Я проиграла сексуальный спор, но выиграла более важную битву. Отложено появление наследника у этого человека, чтобы нас ничто не связывало. Кроме воспоминаний, но их я могу засунуть куда-нибудь глубоко и во тьму.
— Если это самый безопасный вариант.
Я нахмурилась от его странного ответа.
Мотивы Нико заставили меня задуматься. Такой тип брака противоречил всем принципам мафии. Я знала, что браки в их кругах заключаются на всю жизнь. Вы были в этом всю жизнь. Но тогда почему Нико заключал брачный контракт?
— Я всегда думала, что браки в мафии заключаются на всю жизнь, — сказала я нерешительно, наблюдая за любым предательством на его лице. Любой признак, который мог бы сказать мне, что он лжет.
— Для большинства так и есть, — ответил он, наши глаза встретились. Выдало ли меня мое лицо? Выражение его лица ничего мне не сказало. — Я действую не так, как большинство людей.
Я не могла решить, утешительно это или нет.
— Хорошо, — ответила я тихим голосом. — Я ценю твою честность.