Нико
Шрифт:
Надежда расцвела в моей груди. Это казалось хорошим началом нашего брака и совместного будущего. Но Бенито Кинга пришлось устранить. Ему пришлось заплатить за все страдания и смерти, которые он причинил: Нико и его сестре, моей матери и множеству других жертв. Может быть, Нико сможет мне помочь?
— Она умерла чуть больше трех лет назад.
В ее голосе была грусть и тоска, как и в случае с Нико. Должно быть, она тоже любила его сестру.
— Нико рассказал мне кое-что, — прошептала я. Я взяла мамину руку в свою
Глаза Джии следили за моей матерью, но я знала, что вместо себя она видит кого-то другого. Сестра Нико.
— Злой человек, коллега отца Нико, заполучил ее, — прохрипела она. — Если бы ее не избили и… — на не смогла закончить слово, но я поняла, что она имела в виду. Иисус Христос! — Нико не мог пройти мимо этого. Винил в этом отца, даже мать. Но больше всего он винит себя. Он хотел, чтобы Николетта жила с ним, под его защитой. Но она любила свою мать. Настояла на том, чтобы остаться с ней.
Я вроде как виню себя в страданиях матери.
Тишина воцарилась с последними лучами солнца, проникающими в окно. Я продолжала смотреть в дверь, надеясь, что девочки придут. То же самое и с Нико.
Я хотела уложить своих девочек спать, увидеть, как они засыпают. Уверяя себя, что мы все в безопасности.
— Я могу остаться с ней, — Джиа, должно быть, почувствовала мою борьбу. — Иди к своим девочкам. Они сейчас будут на кухне, — я посмотрела на спящую мать. — Она не проснется до завтра. Я не оставлю ее.
— Хорошо, — я поддалась желанию увидеть близнецов. — Я уложу их, а потом вернусь.
— Ты вернешься и проверишь, — согласилась она. — Но я останусь с ней всю ночь. Тебе нужно поспать.
— И ты тоже, — возразила я.
— Я много сплю, — сухо ответила она. — Кроме того, я могу спать только два-три часа в сутки. Потом кошмары из давних времен возвращаются.
Столько сломленных людей. Тем не менее, спустя столько времени, с тех пор как я потеряла бабушку и папу, я начала чувствовать, что у меня есть семья.
Глава тридцать три
НИКО
я
остановился в глубине одного из моих заброшенных промышленных складов; Алексей сразу за мной на своем «Мазерати». Я ехал на своем Ленд Ровере, сиденья сзади напоминали мне, что теперь мне есть что терять.
После смерти сестры мне было все равно, жить мне или умереть. Единственным стимулом была моя месть. Но теперь у меня есть гораздо больше. Я бы не позволил истории повториться. Я бы защитил этих девочек, Бьянку, ее мать и мою мать. Бьянке потребовалось войти в жизнь моей матери, чтобы она наконец проснулась.
Она не вернулась к моему отцу. Она обратилась в реабилитационный
Алексей застал ее мать в плохом состоянии. Он добрался до нее до того, как мое сообщение было опубликовано, поэтому я не мог понять, что вызвало вспышку гнева.
— Ты хорош? — спросил Алексей. Редко можно увидеть какие-либо эмоции на лице этого человека. У него было испорченное детство, больше, чем у большинства. От некоторых вещей невозможно было вернуться.
Как смерть Николетты.
Как мать Бьянки, пересекшаяся с Бенито Кингом.
Для Алексея это были первые двадцать лет жизни.
Шрамы остаются на всю жизнь, некоторые остаются, независимо от того, сколько времени проходит. Именно по этой причине я намеревался оградить Бьянку от всего этого. Я не хотел, чтобы блеск ее глаз погас, когда она узнала столько грязных истин.
Эта чушь под названием жизнь была сукой. Но с Бьянкой я снова почувствовал, что дышу. Жить снова. Да, Кассио был прав. Я был одержим его сестрой.
— Да, — ответил я на его вопрос. — Просто хочу, чтобы со всем этим дерьмом покончено. Убить плохих парней, завести детей, увидить, как они вырастут безопасными и счастливыми, умереть старым с женщиной рядом со мной. Без того, чтобы Бенито всего мира все испортили.
Взгляд Алексея метнулся к докам склада. — Это было бы чудесно. Хотя разве мы тоже не плохие парни?
Что ж, в этом он был прав. Но я бы хотел жить, спасибо вам большое. Мне нужна была моя жена, похоронить себя внутри нее было раем. Если рай и существовал, то я его нашел.
— Хватит лить дождь на мой парад, Николаев.
Леонардо ждал нас, наш счастливый гость уже выплакал глаза. Лео был прав. Он пел на русском языке. Тоже с запиской.
— Я слышал, что ты счастливчик, который выжил, — поприветствовал я его. Трус не знал, смотреть ли ему на Алексея или на меня. — Позволь мне представиться. Нико Моррелли, и угадай что, ты, кусок мусора?
— Ч-что?
От него несло страхом и мочой.
— Ты ступил на мою территорию без моего разрешения, — я направил пистолет ему между глаз. — И украл мою посылку.
— Это был не я, — умолял он. — Это были не мы. Это был Бенито. И Марко.
Я был удивлен, узнав, что его трусливый сын действительно осмелился выйти на улицу.
Один и тот же. — Но ты работал с ним. Не так ли?
— Нам не нужна ваша территория, — гремел он. — Или груз. Просто девушка.
Ему лучше не думать о моей девушке.
— Кто мы ? — я не хотел никаких недоразумений, когда начну убивать этих придурков.
— Люди Владимира Солоника.