Никогда не было, но вот опять. Попал
Шрифт:
— Ишь ты какой! Планы у него. А меня ты спросил?
— Вот и спрашиваю. В город поедешь или нет?
— Поеду. Куда ж я денусь.
— Вот и правильно. Мы с тобой еще таких делов натворим; всем чертям тошно станет.
— Иди уж, творильщик. Деду скажи: пусть зайдет, повязку сменить надо. Постой! Чуть не забыла. Летом, когда вас в селе не было, господинчик один приезжал, сначала по селу ходил про меня и тебя расспрашивал. Потом ко мне заявился, стал расспрашивать про бабушку, про иностранцев, что сюда приезжали, тобой очень
— Как он выглядел? Фамилию свою называл?
— Представился Артемием Николаевичем Гурьевым. Лет двадцать пять ему не больше. По разговору видно, что образвание имеет изрядное. Явно университет окончил. Сказал, что племянник тюменского исправника. Мол от дядюшки слышал про бабушку мою и про ту историю, интересно ему стало, мол книгу хочет написать про преступников и сыщиков, навроде француза Габорио, только про русских.
— Ишь ты, доморощенный Конан Дойл нарисовался. Ну а ты ему, что рассказала?
— Да ничего такого кроме того, что он в селе у людей вызнал. Ну и подправила ему немного голову.
— Про меня, что рассказала?
— Сказала, что после того как молния тебя пометила, ты заикаться перестал, учиться стал, книги читаешь, в церковь ходишь, обряды выполняешь, отец Серафим, мол, тебя хвалит за старание. Приходил он в церковь, разговаривал со священником, поинтересовался уж не бес ли в тебя вселился, так отец Серафим отругал его за богохульство и веру в нелепые домослы неграмотных крестьян. Ну, а я этому Артемию сказала, что ты сны странные иногда видишь. Очень он жалел, что тебя не застал.
— Сны говоришь! А ведь неплохо придумала. Ладно! Будем решать проблемы по мере их возникновения. Ничего противозаконного нам с тобой они вменить не смогут. Российские законы не нарушаем, разве, что так по мелочи, против властей и самодержавия ничего не замышляем, в вере крепки, в церковь ходим, что еще надо.
— Вот-вот! Пусть дед пожертвует на церковь немного.
— Блин! Надо занести святому отцу долю малую. Спасибо Савватеевна! Надоумила. Ладно. Побегу я.
— Деду не забудь сказать пусть зайдет.
Уходя, взглянул на знахарку:
— Савватеевна! А ведь ты вроде как помолодела! Во блин, как я сразу не разглядел. Никак ларец помог?
Баба Ходора несколько смутилась:
— Неужто так заметно?
— Ну как сказать? Если кто тебя долго не видел то может и заметить. А деревенские вряд ли на это внимания обратят. Разве мужик какой на тебя глаз положит. — Засмеялся я: — Женщина ты видная.
— Иди уж! Балабол. — Махнула рукой знахарка.
Вечером, когда наша дружная четверка собралась вместе, я сказал:
— Пацаны у меня к вам есть предложение. Надо нам организовать свою ОПГ.
— Немтырь, что это за фигня такая? — полюбопытствовал Платошка.
— ОПГ друг мой Платон, это организованная преступная группировка. Банда, одним словом.
— Ты че Немтырь! Совсем офигел! Банда! Не я в бандиты не пойду. — Замахал руками Антоха.
— Да ладно пацаны. Шучу я. На самом деле нам нужно создать команду. Для чего это нужно спросите вы? А вот для чего. Архипка чего ты больше всего хочешь? — неожиданно спросил я — молчавшего друга.
— На самолете полетать. — не задумываясь ответил тот.
— А ты Платоха?
— Чё я? — растерялся тот.
— Ну что ты хочешь?
— Даже не знаю… — Почесал затылок парнишка. — Подумать надо.
— Ну думай, думай. А ты Антоха?
— На механика выучиться хочу или на машиниста паравоза.
— Ну что Платоха, надумал чего нибудь?
— Архипка рассказывал, что ты собираешся самолет сделать. Так вот и мне бы хотелость на том самолете прокатиться. Только кто же будет тятьке помогать.
— Я тоже хочу. — Влез Антон и, видя наше недоумение добавил: — На самолете…
— Понятно. Значит каждый из вас не слишком желает коровам хвосты крутить. Так или нет?
— Ну так. — Ответил за всех Платошка.
— Значит, первая цель нашей команды будет — выбраться из этого деревенского болота. Вторая цель — построить самолет. Вместе будем строить. Что для этого нужно? А для этого нужно друг мой Платон «учиться, учиться и еще раз учиться» как завещал один лысый, но очень умный мужик. Но как я понял, учиться вам не дадут родители, в работу запрягут. Поэтому у меня есть предложение: организовываем мастерскую по производству деревянных игрушек. Матрешки станем делать и винты летающие. Работать будем часа по три-четыре, а остальное время учиться и тренироваться. А чтобы родители вас не чморили я вам зарплату платить буду. Десять рублей в месяц хватит? Как думаете, позволят вам за десять рублей у нас в мастерской работать?
— За десять рублей мои согласятся. — сказал Антоха.
— Да и тятька мой скорее всего не будет против. А что за игрушки такие? — полюбопытсвовал Платошка.
— Егорка иди-ка сюда! — Крикнул я пробегавшему мимо мальцу. — Покажи игрушку, которую тебе Архипка сделал.
Егорка подал игрушку которую нес в руках.
— Вот это и есть летающий пропеллер. — Показал его друзьям. — Егорка, а ну-ка запусти, пусть пацаны посмотрят как летает.
Егорка взял винт и дернул за намотанную веревочку. Тот взлетел и пацаны проводили его взглядом. Когда малец подобрал упавший винт, то Платошка, протянув руку, попросил:
— Дай-ка мне.
Но малец спрятав игрушку за спину, попятился и развернувшись бросился бежать. Дернувшегося вдогонку Платошку я остановил:
— Оставь его. Пусть бежит. Игрушка простая, сам сделаешь.
Антоха, глядя на убегающего мальца, спросил:
— А что за матрешка такая?
— Ты что? Не знаешь что такое матрешка? — Удивился я.
— Не знаю.
— А вы знаете? — Обратился я к Архипке с Платоном.
— Нет. — Ответил Архипка, Платошка лишь покрутил отрицательно головой.