Никогда не говори: не могу

Донской Сергей Георгиевич

Он умолк, обнаружив, что шорох за спиной прекратился. Прозвучали стремительные шаги, после короткой возни в прихожей лязгнула входная дверь.

«Нужно было отдать ей деньги», – отстраненно подумал Бондарь, освобождая карманы от долларовых и рублевых пачек. Брать их с собой было бессмысленно. Чем могли помочь деньги человеку, вознамерившемуся незаконно проникнуть в тщательно охраняемый дом «Кутузов»? Вот нож и пистолет – другое дело. «А еще стеклорез и качественная замазка, которые непременно нужно будет купить по дороге», – напомнил себе Бондарь.

Он понимал, что сильно рискует,

но был вынужден действовать в одиночку. Сообщать о своих планах руководству было все равно что попросить отстранить себя от расследования. Бондарю поручили вести скрытое наблюдение за Камениром, а не ликвидировать его. Но самовольные действия Даши спутали все карты. Оставалось лишь идти вперед, рассчитывая на победу. Иных вариантов попросту не существовало.

Почерпнутая из Интернета информация о конструкции элитного дома «Кутузов» позволяла надеяться, что штурм будет успешным, а победителей, как известно, не судят. Однако Бондарь не собирался действовать наобум. Чтобы найти подтверждение некоторым своим догадкам, он собирался навести кое-какие справки у создателей проекта.

Бондарь вышел из дома. Он думал о Даше. Неотступно.

* * *

Ему ничего не стоило узнать телефонный номер фирмы в справочной службе, а потом позвонить по этому номеру и выяснить адрес. Оказалось, что свою штаб-квартиру «небожители» оборудовали на юго-западе столицы. Девять остановок на метро, и через полчаса Бондарь вышел на станции «Юго-Западная», крутя головой в поисках ориентиров. Вознесшуюся к облакам стеклянную башню «Седьмого неба» было видно издалека – с наступлением сумерек она светилась сотнями огней. Правда, чтобы добраться до нее, Бондарю пришлось проехать одну остановку в автобусе.

Площадка перед зданием была обнесена бетонной оградой, в которой имелось несколько автомобильных проездов, перекрываемых шлагбаумами. Большинство посетителей стеклянной башни подъезжали на машинах, но имелась тут и скромная калиточка для всяких серых личностей, передвигающихся пешком.

Как убедился Бондарь, дежурные охранники документов не спрашивали ни у обладателей личного транспорта, ни у ходоков. Они отсиживались в своих будочках да услужливо поднимали шлагбаумы перед подъезжающими автомобилями. Это означало, что на входе в фирму предусмотрен по-настоящему строгий контроль.

Бондарь уверенно миновал калитку. Как и следовало ожидать, никто его персоной не заинтересовался. Пока он шел к зданию, его обогнали четыре машины и еще столько же попалось навстречу, но среди них не было ни одной отечественной. «Седьмое небо» – это вам не хухры-мухры.

Несмотря на близившийся конец рабочего дня, сквозь самооткрывающиеся стеклянные двери парадного крыльца беспрестанно сновали люди. Они выглядели деловито и были одеты на одинаковый манер. Почти все размахивали на ходу папками, органайзерами, барсетками, атташе-кейсами или трубками мобильных телефонов. Каждый второй страдал избыточным весом. Каждый третий был либо плешив, либо очкаст. Все до одного были поглощены мыслью что-то урвать, выгадать, сэкономить. Бондарь представил себя коммерсантом средней руки, и ему сделалось муторно. Целыми днями выискивать свои выгоды, а по ночам подсчитывать

убытки? Нет уж, спасибо. Невелика радость жить с калькулятором вместо мозга.

Поднимаясь по ступеням, Бондарь обратил внимание на грандиозный рекламный щит, красующийся над входом. Похоже, владелец компании искренне верил в некое божественное предначертание, обеспечивающее ему успех и процветание. Название «Седьмое небо» обыгрывалось с помощью голой девки, возлежащей на белом пуховике, выполненном в виде парящего облака. На богиню натурщица не тянула. Заурядная ленивая особа, предпочитающая позировать, вместо того чтобы рожать детей или работать. Зазывно улыбаясь, она не забывала целомудренно прикрываться ладошками, но было ясно, что проникнуть в ее лоно значительно легче, чем в святая святых строительного бизнеса.

Предчувствие не обмануло Бондаря. Едва он вошел в стеклянные двери, как тут же был остановлен двумя дюжими охранниками. Одетые не в камуфляжные комбинезоны, а в приличные костюмы, они все равно смахивали на парочку неотесанных милицейских прапорщиков, командированных в Москву прямиком из Чечни. Судя по их упитанным физиономиям, самыми горячими точками, в которых им довелось побывать, были пищеблок и баня. Тем не менее охранники держались воинственно. Особенно когда заметили, что ботинки Бондаря забрызганы уличной слякотью. Зачем церемониться с типом, притащившимся в офис пешком?

– К кому? – неприветливо спросил охранник, двубортный пиджак которого был застегнут на все пуговицы.

– Еще не знаю, – честно признался Бондарь.

– Тогда прошу прощения. – Второй охранник, предпочитающий носить пиджак расстегнутым, развел руки в стороны, преграждая непрошеному гостю путь.

Дежурная фраза прозвучала грубо. Никакого прощения охранник просить не собирался. Более того, он шагнул вперед, намереваясь потеснить Бондаря то ли грудью, то ли животом. Попытка сорвалась. Бондарь остался стоять как вкопанный. Расстегнутый пиджак предпочел притормозить.

Застегнутый пиджак оказался более активным. Его рукав поднялся. Из него торчала пятерня, заканчивающаяся толстым указательным пальцем. Палец ткнул Бондаря в плечо.

– Ты! Тебя приглашали?

– Нет.

– Тогда тебе туда. – Палец сместился влево, вытянувшись в направлении телефона, висящего на стене.

– Зачем? – удивился Бондарь.

– Позвони человеку, к которому хочешь попасть, – пояснил расстегнутый пиджак. – Захотят тебя видеть – выпишут пропуск.

– А нет – проваливай, – добавил второй пиджак.

– У меня есть пропуск, – сказал Бондарь.

– Покажи.

– Пожалуйста.

Служебное удостоверение зависло сначала перед одной парой глаз, потом перед другой. Пиджаки зашевелились. Указательный палец куда-то подевался, возможно, втянулся в рукав. Это означало, что страна идет правильным курсом. К представителям власти снова начали относиться с уважением.

– Я могу идти? – любезно осведомился Бондарь.

– Вообще-то да, но…

– Если вы собираетесь сообщить наверх о моем визите, то это будет большой ошибкой. Не то чтобы непоправимой, но все равно досадной. Есть такое место, не обозначенное на карте. Лефортово называется. Слыхали?