Никогда не говори "Никогда"
Шрифт:
— Она была так больна... сильнее, чем я даже мог представить. Когда она уехала, чтобы ей помогли, я думал, что ей станет лучше.
— Но это не так. Это ее вина... она нас оставила, помнишь? А теперь она мертва. Я даже не знаю, что сказать, чувствовать или делать.
Он встает и притягивает меня к себе.
— Знаю. Даже за миллион лет, я никогда не думал, что она сделает с собой такое. Ты в порядке?
Я не отвечаю. Отталкиваю его и плюхаюсь обратно на кровать. Качаю головой, пытаясь перед ним не потеряться
— Кэт, я на два дня поеду на похороны. Тебе решать, ехать тебе или нет. Все поймут, если ты не сможешь.
Я смотрю вверх, потому что он стоит надо мной. Не могу больше сдерживаться, и у меня снова текут слезы.
— Там никого не будет. Только мы и они. Они даже не будут обращать на нас внимания, — говорит он между всхлипами.
Он отводит от моего лица волосы.
— Так будет правильно, она девятнадцать лет была моей женой. Я любил ее, так что мне стоит поехать.
Я встаю и дотягиваюсь до бумажных салфеток.
— Если ты едешь, то и я тоже.
Я могу это потерять. Мне кажется, что у меня на глазах рушится весь мир. С тех пор, как она ушла, прошли месяцы. Но я все еще скучаю по ней и все еще люблю ее. Когда думаю, насколько эгоистично она поступила, мои эмоции бьют через край. Я не ожидала, что она уйдет от нас, но это... У нас только налаживалась жизнь... становилась лучше. Не знаю даже, как я заставлю себя поехать. Она ушла, в какой-то момент все уходят, и я знаю это, но я не была готова услышать, что ее больше нет. Я всегда думала, что когда-нибудь она вернется ко мне, найдет меня, или я бы нашла ее. Но теперь, учитывая, что ее больше нет, «когда-нибудь» ничего не значит.
Камерон
Вернувшись домой, я не лег спать. Я, кажется, часами наматывал круги по моей комнате, ожидая телефонного звонка. Огромное количество раз проверял телефон, не пропустил ли чего... например, сообщения. Но ничего. Прошел весь день, а от Кэт все еще ничего не слышно. А вечером в воскресенье я сам ей позвонил.
Когда она отвечает, я слышу ее голос по телефону, и он ужасно звучит.
— Эй, ты как?
— Камерон, ты не вовремя. Я пакую чемодан.
— Куда ты едешь?
— Мне нужно съездить в Калифорнию. Меня не будет несколько дней, — говорит она, делая усилие над каждым словом.
—Что случилось?— спрашиваю я, начиная изнашивать ковер в моей комнате.
— Моя мама... она убила себя, — бормочет она и начинает плакать.
Не зная, что сказать, я не сразу отвечаю. Я волновался из-за того, что она только что сказала мне эти слова. Могу только представить, что она чувствует. Я просто хочу сказать ей, что все будет хорошо, но не был уверен, было ли это правдой.
— Кэт, мне так жаль. — Я перестаю думать. — Хочешь, чтобы я поехал с вами?
Она тихо смеется себе под нос, как
— Нет, Камерон.
— Я хочу помочь тебе, скажи, что мне сделать. Пожалуйста.
— Ты ничего не можешь. Мне просто нужно немного пространства, ладно?
ЧТО?
Знаю, это ужасное происшествие, но пространство? Все, что угодно, только не пространство. Я знаю, что такое пространство, раньше оно слишком много раз играло мне на руку.
— Позвони мне, пожалуйста, когда вернешься.
— Да, конечно, — бормочет она. Хотя у нее не получается убедить меня.
Сейчас у ее ног рушится ее мир, и это эгоистично, но я чувствую, что и с моим миром происходит то же самое.
***
Я не видел и не слышал Кэт с прошлых выходных. И теперь до окончания школы осталось только две недели.
В понедельник утром жду возле ее шкафчика. Она не появляется, так что я направляюсь в мой класс. Всю неделю я не репетировал с группой, не гулял, только думал о Кэт и нашей почти идеальной ночи и о том, как она поступает.
Захожу в кабинет истории, она сидит на заднем ряду. Я удивлен, увидев, что она здесь. Ведь не думал, что она была сегодня в школе. Но я иду к ней. Когда она поднимает на меня взгляд, опускаюсь на колени возле ее парты.
— Эй, — говорит она.
— Как ты? — спрашиваю я, беря ее руку в свою.
Она освобождает свою руку и откидывается на спинку стула.
Говорит с опущенной головой:
— Отлично.
— Пожалуйста, можешь посмотреть на меня?
Она не отвечает. Обнимает себя руками, после чего поднимает палец и стирает с глаза слезинку. Все, чего я хочу, — это защитить ее, забрать ее боль, но не могу. Понятия не имею, что происходит в ее голове, кроме того, что ей больно, очень больно.
Я снова тянусь к ней, но входит миссис МакЛафлин и говорит, чтобы мы заняли свои места. Мне нужно встать, но я не делаю этого.
Я все еще сижу возле Кэт, когда слышу:
— Мистер Тейт, займите свое место, сейчас же.
Я не могу оторвать глаз от Кэт, когда выкрикиваю в ответ:
— Можете дать мне минутку?
— Мистер Тейт, живо.
Кэт смотрит на меня и говорит:
— Иди, — и забирает свою руку.
Я занимаю место перед ней, где сижу всю лекцию, и думаю, как, черт возьми, я должен это сделать?
Когда звенит звонок, я поворачиваюсь к ней. Она уже перебросила через плечо сумку и начинает уходить от своей парты. Избегая меня.
Я вскакиваю, чтобы догнать ее, но она с Гэбби.
— Кэт, мне нужно с тобой поговорить, — говорю, потянув ее за запястье.
— Камерон, не сейчас... позже. Ладно?
Возле нее стоит Гэбби. А я даже не уверен, знает ли она. Сам я никому не рассказывал, что случилось с ее матерью. Все спрашивали, но я просто пожимал плечами и говорил, что она уехала со своим отцом. И это не было абсолютной ложью.