Никогда не говори «Никогда»

Берристер Инга

Венди тяжело вздохнула.

— Понимаю, — сказала она как можно более безразличным голосом, стараясь отогнать от себя образ матери, стоящей бок о бок с нескладным, еще не вполне сформировавшимся юнцом, ее теперешним любовником, и дающей то, что, по ее мнению, было просто насмешкой над клятвой новобрачной.

— А миссис Бронкс… Она примирилась с тем, что вы с Питером поженитесь?

— С Питером? Не смеши меня, Венди. Я выхожу замуж вовсе не за Питера — он ведь еще совсем мальчишка…

— Не за Питера, — с расстановкой повторила Венди. —

Тогда за кого же ты выходишь замуж, мама?

— За Хэмфри Доддса, разумеется, — раздраженно сказала мать, как будто отвечая непонятливому ребенку. — За кого же еще?

Хэмфри Доддс был одним из старейших друзей матери. Он знал ее еще до того, как она встретила Джеймса Нортона и вышла за того замуж, и, насколько известно Венди, все эти годы оставался ее верным поклонником. Когда у матери были неприятности, она обращалась за помощью именно к Хэмфри. Он был ее опорой, единственным верным другом. Он любил мать с той поры, как Венди себя помнила, но никогда прежде мать не давала повода даже подумать о том, что она может вернуться к старой привязанности.

— Хэмфри, — ошеломленно повторила Венди. — Но мама…

— Я знаю, что делаю, — решительно прервала ее мать. — Мне нужно было выйти за него много лет назад, но я хотела показать… доказать твоему отцу, что не только он может менять партнеров, когда заблагорассудится… Знаешь, я недавно его встретила… С ним были эти трое детей — тройняшки. Как он постарел… Бедняга. Мне даже стало почти жаль его. — Она помолчала. — Мы с Хэмфри собираемся обвенчаться на Багамах, — продолжила мать. — Очень романтично… Пора бы и тебе замуж, Венди.

— Мама… — начала было Венди, но мать, уже успевшая сообщить ей все, что хотела, попрощалась и повесила трубку.

Так значит, мать выходит замуж… в очередной раз. Ну что ж, по крайней мере, это будет Хемфри, а не Питер, утешила себя Венди. Бог даст, такое решение окажется самым лучшим из всех, которые мать приняла в своей жизни.

Ее собственные решения, не в пример матери, все до одного были разумны и хорошо продуманы. Она никогда не руководствовалась эмоциями, не позволяла им управлять собой. До сих пор — никогда…

— Кроме того, мистер Олен-Райт просил меня выяснить, не сможете ли вы встретиться с ним и показать материалы, которые успели подготовить, — закончила разговор секретарша Рендольфа.

— Но у меня пока что нечего особенно ему показывать, — не совсем правдиво возразила Венди.

Миссис Кьюсак, очевидно, получила указание от Майкла не принимать ее возражений, потому что продолжила со спокойной настойчивостью:

— У него будет свободное время после четырех, а на уик-энд он собирается лететь домой и доложить о положении дел мистеру Фримену.

Лететь домой, чтобы доложить Клиффу… Как долго его не будет? Только уик-энд или дольше?.. Венди не очень понравилось, что ее сердце дрогнуло при этом известии. Майкл ведь ничего не говорил ей о своем отъезде. Но, с другой стороны, почему он вообще должен был сообщать ей об этом?

—

Постараюсь подойти к четырем, — неохотно сдалась Венди. Не то чтобы ей нечего было показать Майклу, показать как раз было что. И вовсе она не боится, что он снова не одобрит ее работу. Так чего же она тогда боится? Самого Майкла, встречи с ним?

Внезапно ее лицо вспыхнуло, она поняла, почему ей так не хочется встретиться с ним лицом к лицу. Разве сможет она объяснить ему причины своего постыдного утреннего бегства из его постели? Особенно после всех ее обвинений в его адрес?..

— Мистер Олен-Райт сейчас примет вас.

Венди выпрямилась в кресле и молча кивнула миссис Кьюсак.

На взгляд секретарши она выглядела как человек, которому предстоит подвергнуться суровому и неприятному испытанию, вроде визита к зубному врачу. А вот сама она считала работу с Майклом одним из самых ярких впечатлений за всю свою трудовую жизнь. Он обладал тем присущим американцам умением вести дела, благодаря которому все препятствия и затруднения устранялись почти мгновенно. И еще одно, не менее важное для секретаря, качество босса: он всегда оставался спокойным и вежливым.

Рендольф Уоллес, конечно, прекрасный человек, приятный в общении и вдумчивый, но ему не хватало твердости Майкла, его способности настоять на соблюдении высоких стандартов и обеспечить высокую работоспособность персонала. Миссис Кьюсак уже заметила, насколько снизилось количество рекламаций, как заметила и одобрила то, что некоторые из их наименее добросовестных монтажников и ремонтников уволены, а для тех, кто занял их места, установлены гораздо более жесткие стандарты.

Майкл сам открыл дверь кабинета и пригласил Венди войти. Вид у него был очень серьезный.

Как, черт возьми, можно сосредоточиться на своей работе, мрачно подумала она, если на уме у нее только одно — сегодняшнее утро, проведенное в объятиях Майкла, и его ласки, позволившие ей узнать о себе такое, что невозможно было даже представить. Насколько лучше было бы остаться в прежнем неведении…

— Я изменила план рекламной кампании, руководствуясь вашими замечаниями, — начала она сдавленным голосом, раскладывая папку с рисунками.

Даже стоя к нему спиной, она чувствовала, что Майкл подошел к ней поближе и изучает рисунки. Венди быстро отошла чуть в сторону. Удостоверившись, что находится на безопасном расстоянии, она ждала, пока он не просмотрит все.

— Мне это нравится… Очень хорошо, — сказал он, закончив.

— К сожалению, исчезла изюминка, которая была в прежнем проекте.

— Может быть, и так, — согласился Майкл. — Тут все смягчено, нет прежней остроты, но, по моему мнению, это совсем не умаляет общего впечатления. Даже наоборот. Ведь по большей части покупатели нашей продукции — мужчины, а большинство мужчин, хотя и наотрез отказываются признавать это, боятся и сторонятся стремящихся к доминированию, самостоятельно распоряжающихся собой и своей жизнью женщин.