Никогда не обманывай герцога
Шрифт:
Гарет почти в то же мгновение обхватил Осборна рукой за шею и оттащил назад по ковру. Однако к его изумлению, Кембл последовал за ними и с дьявольским блеском в глазах заглянул в глаза Осборну.
– Вы были влюблены в герцогиню, доктор Осборн? – потребовал он ответа. – Были влюблены? Вы столкнули с лестницы свою мать, так как знали, на что она способна, так? Вы испугались, поняв, кто может стать ее следующей жертвой? Ведь это правда?
– Будьте прокляты! – выкрикнул Осборн, пытаясь вывернуться из безжалостной
– Осборн, у вас должно быть достаточно здравого смысла, чтобы понять, что герцог защищает вашу драгоценную задницу, – тихо хмыкнул Ротуэлл в глубине комнаты.
Неожиданно весь гнев и все раздражение покинули Кембла.
– Яблоко от яблони далеко не падает, ведь так? – пробормотал он, не обращаясь ни к кому конкретно. – Отпустите его, ваша светлость. Он импотент, как его отец, и такой же манипулятор, как его мать.
Гарет послушался его, и Осборн, оправив одежду, обвел всех горящим взглядом.
– Вы ничего не знаете! Вы понятия не имеете, через что я прошел! Разве я с самого начала не сказал, что была слишком большая доза лекарства? Я сказал, что они курили сигары и что Уорнем, должно быть, перенервничал. Я старался защитить Антонию!
– Слишком плохо и слишком поздно, Осборн, – устало сказал Кембл, помахав рукой в воздухе. – Если бы вы любили ее больше, чем себя, вы бы сразу откровенно все рассказали. А теперь мы хотим письменного заявления о том, что вы случайно перепутали лекарства, – это все, чего мы от вас требуем. Думаю, вы что-то недоговариваете, но доказать это не могу.
– Я хочу того, чего хотел всегда, – твердо заявил Гарет. – Восстановить честное имя Антонии. Можете сделать это добровольно, Осборн. Или я выбью из вас признание. Выбор за вами.
– Я иду домой, будьте вы прокляты! – огрызнулся Осборн, взяв в руки свой кожаный саквояж. – На досуге я напишу объяснение и пришлю его вам.
Тихо прищелкнув несколько раз языком, Кембл встал перед дверью.
– Я не выпущу вас, Осборн, до тех пор пока чернила не высохнут на вашем признании. Я не желаю, чтобы вы пришли домой и засунули себе в рот пистолет. Меня это не устраивает, потому что в этом случае герцогиня остается под подозрением.
На этот раз, вскочив так быстро, что Гарет не смог его схватить, Осборн успел все-таки вцепиться руками в горло Кембла. Гарет бросился, чтобы оторвать его, но неожиданно картина резко изменилась. Доктор, очевидно, недооценил возможности своего противника, так как в одно мгновение Кембл заломил ему руку, уложил лицом вниз на аксминстерский ковер, поставив колено между лопатками и прижимал до тех пор, пока у него не пошла носом кровь.
– Господи, мой палец! – заорал Осборн. – Вы сукин сын! Вы сломали мне палец!
Гарет увидел, что действительно левый указательный
– Отличная работа, – с восхищением прокомментировал Ротуэлл, наблюдая за сценой из-за чайного стола.
– Будет сломано еще девять, Осборн! – прорычал Кембл в ухо доктору и еще сильнее придавил его коленом. – Какой следующий? Большой? Или выбираете признание?
Гарет заметил, что Антонии становится нехорошо, и, бросив взгляд на миссис Уотерс, вежливо предложил:
– Пожалуй, дамам лучше покинуть комнату. Честно говоря, им вообще не следовало находиться здесь.
Антония, застыв, не могла отвести взгляда от истекающего кровью Осборна.
А миссис Уотерс смотрела на происходящее с явным удовольствием – было ясно, что она ни за что на свете не пропустила бы такое представление.
– Миледи? – Миссис Уотерс взяла ее под руку. Антония вышла из оцепенения и бросила последний, полный отвращения взгляд на Осборна.
– Нет, мы должны были присутствовать. Я рада, что была здесь. Но теперь того, что я видела и слышала, вполне достаточно.
Глава 18
Контора «Невилл шиппинг» была набита всякими этажерками, столами и множеством ящиков так, что готова была лопнуть. В открытые окна, большинство которых имело широкие белые ставни, врывался шум порта, и люди шныряли туда-сюда и с такой частотой, что входные двери практически никогда не закрывались. Помещение было крошечным, и в нем стоял знакомый запах чернил и чистой бумаги, как когда-то в конторе его дедушки – Ксантия всегда говорила, что так пахнет зарабатывание денег.
За стоящей у окон конторкой на высоком стуле сидела девочка с серьезными глазами и длинными темными волосами, доходившими до самой талии. Зажав в руке писчее перо и высунув кончик языка, она склонилась над бумагами.
Гейбриел приблизился к ней на шаг, и девочка отложила перо.
– Привет, – робко сказала она. – Ты мальчик, которого нашел Люк?
Гейбриел кивнул и перевел взгляд на ее стол.
– Что ты делаешь?
– Копирую контракты. – Девочка улыбнулась. – Это ужасно скучно, но Люк говорит, что так я выработаю хороший почерк. Я Зи. А тебя как зовут?
– Замечательный вопрос! – Мужчина по имени Люк Невилл вернулся назад из своего кабинета. – Как твое имя, парень? Мы здесь должны знать, как тебя называть.
Они собираются позволить ему остаться?
– Мое имя… Гейбриел, сэр. – Он почувствовал, что теряет силы от радости. – Но это имя мне теперь не нравится.
– Чувствуешь на своем затылке горячее дыхание преследователей, да? – Люк Невилл широко улыбнулся. – У тебя есть другое имя, которое тебе больше нравится?
– Гарет, – ответил он. – Просто Гарет Ллойд, сэр, если это можно.