Никогда не отступай
Шрифт:
Где-то в лесу взлетел на воздух один из зарядных ящиков, и взрывом повалило несколько деревьев.
Вдруг справа от него разом громыхнули четыре орудия не замеченной им ранее батареи, и, вскочив от неожиданности, Эндрю изумленно уставился на невесть откуда взявшиеся пушки.
— Мы поднялись на вершину холма с той стороны и спустились сюда, — прозвучал знакомый голос у него за спиной.
Оглянувшись, Эндрю увидел идущего вниз по склону Пэта.
— Скоро здесь будут еще две батареи Девятого корпуса, — сообщил ему ирландец. — Похоже, именно сюда придется
— Что происходит на той стороне холма? — прокричал Эндрю, стараясь быть услышанным в адском шуме.
— Примерно через полчаса первые всадники орды будут здесь.
— Эмил?
— Последние санитарные повозки уже укрылись в лесу. Две дивизии Девятого корпуса окапываются на южном склоне, а Пятый занимает позиции на восточной стороне холма. Остатки Одиннадцатого находятся в резерве на вершине. Бантаги выслали вперед несколько снайперов, которые не дают ребятам расслабиться, но основная заваруха будет происходить здесь. Так что я тоже решил поучаствовать в этом шоу.
Эндрю согласно кивнул, и вдруг ему пришло в голову, что в разворачивающемся спектакле ему отведена роль в лучшем случае второго плана. Всю работу по обороне северного и западного склонов блестяще выполнил Шнайд, Пэт, как всегда, прикрыл их с тыла, а Эмил увел раненых в безопасное место.
Постояв пару секунд, Пэт начал спускаться к артиллеристам, которые продолжали сражаться, несмотря на крайнюю тяжесть положения. По приказу командира батареи второй расчет бросил поврежденное орудие и стал помогать своим товарищам у трех оставшихся пушек.
— Пэт, мать твою, куда ты лезешь? — заорал Эндрю.
— Не дергайся, дорогуша, у нас тут уйма работы как раз по моей специальности! — проревел в ответ ирландец. Подойдя в первой пушке, Пэт отодвинул в сторону командовавшего расчетом сержанта и сам навел орудие на цель.
Чувствуя, что этим поступком О'Дональд словно бросил ему вызов, Эндрю выпрямился и посмотрел вниз. Распластавшиеся на земле пехотинцы подвергались массированному обстрелу со стороны бантагской артиллерии. Сделав знак знаменосцу следовать за ним, Эндрю двинулся вдоль линии укреплений. Рик не отставал от него ни на шаг.
— Сэр, вам не кажется, что в условиях современной войны такое поведение несколько неуместно? — спросил у Эндрю Шнайд, когда очередной вражеский снаряд, пронесшийся прямо над ними, снес верхушку одного из деревьев и засыпал их дождем из веток и толстых сучьев. Если бы не Рик, который в последнюю долю секунды бросился на землю и потянул за собой Эндрю, этот снаряд вполне мог оторвать голову кому-нибудь из них.
Эндрю вымученно улыбнулся.
— Мои люди ждут от меня этого. — Он видел, что солдаты внизу не сводят глаз со своих командиров. — И, кроме того, бывают такие минуты, когда жизнь главнокомандующего больше не имеет значения.
— Ба, сэр, да ведь вы сперли эту цитату, — рассмеялся Шнайд, перейдя на английский. — Это сказал Хэнкок как раз перед тем, как его подстрелили под Геттисбергом.
Эндрю, смущенный тем, что его уличили в плагиате, — а какая отличная фраза! — едва сдержал рвущееся
Из затянутой дымом долины, в которой расположились бантаги, донесся пронзительный свист. Несколько секунд Эндрю прищурившись смотрел вниз и наконец увидел их. Мимо пушек проезжал первый из броневиков Гаарка, а за ним текла бескрайняя масса бантагской пехоты.
— Вперед! Раздавите их! — воскликнул Гаарк.
— Мой кар-карт, их броневики приближаются к нам с тыла, — заметил один из его адъютантов, указывая на черные клубы дыма, повисшие над степью.
Оглянувшись, Гаарк бросил взгляд на северо-запад. Спешащая на выручку Кину армия была уже хорошо видна. Впереди катились около десяти броневиков, которые с легкостью сминали тонкий заслон бантагов, стоявших у них на пути.
Его собственные броневики, почти тридцать машин, были выстроены цепью. Некоторые из них начали отставать. На юге, за спиной Гаарка, оставались машины, сломавшиеся во время этого перехода; у одной из них разорвался паровой котел. Если он сейчас начнет разворачивать броневики, это будет означать задержку в наступлении и дополнительную нагрузку на примитивные двигатели. Сколько еще машин сломается?
— Оттяните на северо-запад пять полков Четвертого умена и три батареи, — приказал он. — Пусть они задержат продвижение противника. За два часа мы расправимся с Кином и его загнанными в ловушку людьми, после чего развернемся и покончим с их друзьями.
Изрыгая проклятия, Марк нервно ходил кругами вокруг остановившегося броневика, водитель которого, стоя на крыше машины, казалось, не обращал никакого внимания на свистевшие в воздухе пули бантагских снайперов.
— Сэр, сломалась головка цилиндра. Придется заглушить двигатель и поставить новый цилиндр. Мне очень жаль.
— У нас вышли из строя уже две машины, а мы еще даже не вступили в бой, — яростно взревел Марк.
Спрыгнув на землю, водитель стянул с головы шлем и кольчужную защитную маску, призванную предохранять лицо от осколков брони, которые при попадании неприятельского снаряда разлетались по всей кабине. Во взгляде, направленном на проезжавший мимо броневик Тимокина, читалась нескрываемая зависть. Передний люк «Святого Мэлади» был открыт. Улыбавшийся до ушей Тимокин, сам сидевший за рулем машины, отсалютовал Марку и радостно показал вперед, явно горя желанием скорее вступить в бой.
Ответив на приветствие юноши, Марк вновь сосредоточил внимание на высоком холме к юго-востоку отсюда. Пелену дыма, окутавшую его склоны, разрывали только бантагские снаряды, непрерывным дождем сыпавшиеся на людей Эндрю. Сквозь дымовую завесу Марку удалось разглядеть первую волну вражеских броневиков, подобравшихся к самому подножию Роки-Хилла и медленно катящихся вверх по склону.
— Помоги тебе господи, Эндрю, — прошептал римлянин.
— Я же говорил, что ничего хорошего из этого не выйдет, — проорал Федор, обращаясь к Джеку.