Никогда не сдаваться! Лучшие речи Черчилля
Шрифт:
Позволю себе предположить, что в будущем Чехословакия вряд ли сможет сохранить независимость. Не пройдет и нескольких лет, а может, даже месяцев, как мы станем свидетелями поглощения этой страны нацистским режимом: возможно, это будет жест отчаяния или даже своеобразная форма мести. Как бы то ни было, тут уже ничего не поделаешь. Однако нам не следует рассматривать отказ от помощи Чехословакии и ее последующий крах лишь в свете событий, произошедших за последний месяц. На самом деле это самое печальное последствие всего того, что мы сделали и не сделали за последние пять лет – пять лет пустых ожиданий с самыми благими намерениями, пять лет активного поиска любых возможностей для проведения политики непротивления, пять лет неуклонного снижения авторитета Британии на международной арене, пять лет пренебрежительного отношения к проблемам нашей противовоздушной обороны. И сейчас, выступая здесь перед вами, я заявляю, что все случившееся стало результатом недальновидного руководства, за которое Великобритании и Франции придется заплатить очень высокую цену. За минувшие пять лет мы утратили свое подавляющее, неоспоримое превосходство в военной сфере, которое раньше позволяло нам в принципе не задумываться о собственной безопасности. Далеко в прошлом остались те времена, когда всякий, кто произносил
Когда я думаю о том, что в 1933 году, когда господин Гитлер пришел к власти, у Европы все еще были неплохие шансы сохранить мир, когда сожалею обо всех упущенных возможностях, которыми мы так и не воспользовались, чтобы остановить распространение нацизма, когда вспоминаю, сколько прекрасных шансов у нас было для совместных действий и сколь громадными ресурсами мы пренебрегли, растратив их впустую, я невольно прихожу к выводу, что сложившаяся ситуация не имеет прецедентов в истории человечества. В нашей стране всю ответственность за происшедшее, безусловно, должны нести политики, наделенные всеми властными полномочиями. Это они не смогли ни предотвратить перевооружение Германии, ни своевременно укрепить оборону собственной страны. Это они вступили в конфликт с Италией и не сумели спасти Эфиопию. Это они дискредитировали Лигу Наций, воспользовавшись авторитетом столь мощного международного института в своих личных целях. Это они не удосужились найти союзников и создать внешнеполитические альянсы, которые бы могли компенсировать допущенные ошибки. А в результате в самый трудный и опасный час мы оказались абсолютно беззащитны, не имея ни сколь-нибудь надежных средств национальной обороны, ни эффективной системы международной безопасности.
Как-то на досуге я решил ознакомиться с хроникой времен короля Этельреда Неразумного. Думаю, члены палаты помнят, что эпоха правления этого монарха была периодом тягостных невзгод, когда, потеряв все, что было достигнуто потомками короля Альфреда, наша страна погрузилась в хаос. В те времена нам приходилось платить дань датчанам и постоянно подвергаться нападкам со стороны иноземцев. Я должен признать, что пронизанные болью строки Англо-саксонской хроники, написанной тысячу лет назад, кажутся мне весьма актуальными, по крайней мере не менее актуальными, чем цитаты из Шекспира, которыми нас только что потчевал предыдущий оратор, представляющий оппозицию. Вот что говорится в Англосаксонской хронике (по моему мнению, эти слова очень точно отражают суть наших отношений с Германией в сложившейся ситуации): «Все эти беды постигли нас по неразумности, из-за того, что не захотели заплатить дань вовремя, а заключили мир только после того, как даны уже натворили много зла» [16] .
16
Англосаксонская хроника. – СПб.: Евразия, 2010.
Эту мудрость завещали нам предки – и мы вполне могли бы усвоить их урок. Я решил поделиться с вами своими размышлениями, чтобы пояснить, почему я не поддерживаю предложение, которое было выдвинуто сегодня вечером, хотя мне ясно, что важный вопрос о судьбе Чехословакии и обязательствах Британии и Франции перед ней давно решен. Новые события могут изменить ситуацию, но не нам с вами решать, предпринимать нашей стране какие-либо внешнеполитические шаги или нет. Выбор уже сделан – его сделали за нас те, кто имел на это полномочия, делегированные короной. Что бы мы ни думали по поводу происшедшего, ничего не изменить. Прошлого не вернуть, и лично меня утешает лишь мысль о том, что я сделал все возможное, чтобы своевременно дать правильный и мудрый совет. В нынешней ситуации, однако, самое время подумать о будущем. Впрочем, боюсь, что мои прогнозы в очередной раз не порадуют присутствующих.
На наших глазах Великобритания и Франция обрекли себя на поистине трагическую участь, оказавшись в полной изоляции. Давайте смотреть правде в глаза. Сейчас уже не подлежит сомнению тот факт, что в ближайшем будущем все страны Центральной и Восточной Европы постараются заключить максимально выгодный для них союз с торжествующей нацистской державой. Система союзных соглашений со странами Центральной Европы, на которую Франция полагалась как на средство обеспечения собственной безопасности, фактически уничтожена, и я не вижу никаких предпосылок для ее восстановления. Путь вниз по Дунаю к Черному морю, гарантирующий доступ к столь значимым ресурсам, как пшеница и нефть, открыт вплоть до границ Турции. Если рассматривать геополитическую ситуацию не формально, а по существу, то, по моему мнению, вскоре страны Центральной Европы, то есть все придунайские государства, постепенно окажутся вовлечены в сложнейшую систему политических отношений, организованную Берлином, – причем не только в военной, но и в экономической сфере. Мне кажется, немцы смогут добиться своего легко и быстро – без единого выстрела…
День за днем, неделю за неделей нам предстоит наблюдать, как целые регионы будут переходить под контроль немцев. Страх перед растущим могуществом нацизма уже заставил многие европейские державы допустить к власти прогерманских политиков, министров и даже целые прогерманские правительства. Но в таких странах, как Польша, Румыния, Болгария и Югославия, всегда было достаточно людей, разделявших демократические ценности и не желавших подчиниться произволу и деспотизму тоталитарной системы, – наверняка многие из этих идеалистов хотели организовать сопротивление и надеялись на нашу поддержку. Мы оставили их за бортом. Теперь мы предпочитаем делать вид, что эти государства находятся где-то очень далеко и, как наверняка сказал бы наш премьер-министр, мы о них знать ничего не знаем. (Заминка.) Благородная леди, полагаю, хочет сказать, что мой безобидный намек является…
Виконтесса Астор: …Грубым!
Г-н Черчилль: Очевидно, уважаемая госпожа недавно окончила курсы хороших манер. У меня и в мыслях не было никого оскорблять – я лишь хотел
Можем ли мы позволить себе игнорировать происходящие изменения в военно-политической ситуации? Можем ли презреть нависшую над нами угрозу? Насколько я понимаю, последние четыре года мы занимаемся тем, что пытаемся увеличить на четыре численность батальонов в соединениях британской армии. Пока нам удалось укомплектовать лишь два. При этом мы должны учитывать, что уже сейчас на границе с Францией находится не менее 30 дивизий, к которым стоит прибавить те 12, что были задействованы при аншлюсе Австрии. Несомненно, многие искренне верят в то, что, подписав соглашение с Германией, мы всего лишь поступились интересами Чехословакии, тогда как на самом деле, боюсь, мы очень сильно, возможно, даже непоправимо подорвали обороноспособность Великобритании и Франции и поставили под угрозу свою независимость. Проблема не в том, чтобы вернуть немцам их колонии, о чем, я уверен, они нас наверняка попросят. Проблема даже не в потере нашего авторитета в Европе. Все намного серьезнее. Мы должны учитывать характер нацистского движения и насаждаемые им методы общественного управления. Премьер-министр хочет, чтобы между нашей страной и Германией установились дружественные отношения. На самом деле поддерживать дружбу с немцами не так уж сложно – мы испытываем к этому народу чувства самой глубокой и искренней симпатии. Но ведь власть не в руках народа! Мы вынуждены поддерживать дипломатические отношения и соблюдать учтивость в общении с правителями Германии, но разве британская демократия может найти общий язык с нацистским деспотизмом? Немецкое руководство попирает основы христианской морали, черпает вдохновение в варварском язычестве, пропагандирует агрессию и жестокость, манипулирует людьми с помощью репрессий, получает извращенное удовольствие от бессмысленного кровавого насилия. Вряд ли Британии нужны тесные контакты с таким режимом.
Мне особенно невыносима мысль о том, что наша страна невольно подчиняется чужой воле, оказываясь в орбите влияния нацистской Германии. Не менее неприятно и осознание того, что наше существование отныне зависит от прихоти нацистов. Я изо всех сил стремился избежать этого и делал все возможное, чтобы повысить нашу обороноспособность: я ратовал, во-первых, за своевременное создание ВВС, которые бы превосходили по мощи авиацию любой страны, находящейся в пределах досягаемости для наших самолетов; во-вторых, за объединение усилий отдельных государств в поддержании мира и, в-третьих, за заключение союзов и военных соглашений в рамках положений Устава Лиги Наций с целью совместного недопущения дальнейшего роста влияния Германии. У меня ничего не вышло. Одна за другой все мои инициативы были отвергнуты и сведены на нет под надуманными благовидными предлогами. Думаю, никто из нас не хочет, чтобы Британия постепенно превратилась в жалкого приспешника нацистской системы, доминирующей в Европе. Не пройдет и пары лет, а быть может, месяцев, как немцы предъявят нам требования, которые мы будем вынуждены выполнить. Эти требования могут быть связаны с притязаниями на наши территории или даже на нашу свободу. Легко предугадать, что политика покорного повиновения повлечет за собой ограничение свободы слова, запрет дебатов в парламенте и в других местах, предназначенных для выражения личного мнения, а также ограничение свободы печати, ибо нам скажут – более того, уже сейчас иногда говорят, – что у английских политиков и журналистов нет права критиковать нацистскую систему диктатуры. Когда будет установлен контроль над британской прессой, отчасти прямой, но в большей степени косвенный, когда все средства выражения общественного мнения утратят свой авторитет и с готовностью пойдут на любые уступки, мы отправимся дальше по этапам под нацистским конвоем…
Я долго раздумывал над мерами, которые еще не поздно предпринять для того, чтобы уберечь нас от экспансии немецкого тоталитаризма и защитить тот уклад жизни, который нам так дорог. Что мы можем сделать? Единственный выход для нас – это отстоять независимость нашего древнего острова, добившись превосходства в воздухе, которое нам обещали, и обеспечив надежную противовоздушную оборону, в наличии которой нас уверяли, для того, чтобы снова стать островом в полном смысле этого слова. С учетом нынешних печальных прогнозов таков наш последний шанс. Необходимо немедленно предпринять такие кардинальные шаги по наращиванию военной мощи, какие до сих пор еще никогда не предпринимались, и все ресурсы нашей страны, все наши силы должны быть направлены на выполнение этой задачи. Я очень обрадовался, когда вчера в палате лордов сэр Болдуин заявил о своем намерении на следующий день начать мобилизацию промышленности. Впрочем, было бы куда лучше, если бы господин Болдуин сделал это два года назад, когда рассматривался вопрос о создании министерства снабжения. Достопочтенным джентльменам, сидящим по эту сторону палаты, за скамьями для членов правительства, то есть моим многоуважаемым однопартийцам, которых я искренне благодарю за терпение, с каким они слушают меня, я должен сказать, что, к сожалению, на них лежит определенная доля ответственности за все происходящее, поскольку, если бы хотя бы десятая часть тех одобрительных восклицаний, которыми они столь щедро одарили наш сговор в отношении Чехословакии, досталась небольшой группе их коллег, настаивавших на необходимости своевременно начать работу по наращиванию вооружений, мы бы сейчас не оказались в столь катастрофическом положении. Что касается достопочтенных членов оппозиции и представителей Либеральной партии, то они, со своей стороны, не имеют никакого морального права выступать с упреками в адрес консерваторов. Я отлично помню, как в течение двух лет мне приходилось наталкиваться не только на возражения членов правительства, но и на резкое неодобрение со стороны лейбористов и либералов. Вчера лорд Болдуин подал сигнал к действию. Так давайте же последуем этому призыву, каким бы запоздалым он ни был.