Никогда не спорь с судьбой

Чекменёва Оксана

– Для них прошёл лишь год, не забывайте. Но да, это было сложно. В общем, обсудив всесторонне эту ситуацию, они решили попробовать. Конечно, обращать разрешалось только тех женщин, кто пошёл бы на это добровольно. Но найти таких, в принципе, было не сложно. Перед глазами был образец – за прошедшие полсотни лет с момента обращения, первый вампир не постарел ни на день, он был здоров, красив, силен. Кто устоит перед подобной перспективой? А принять гаргулью в качестве спутника жизни, в то время, когда женщины ценились меньше, чем скот, когда их без права выбора отдавали за грубых звероподобных мужланов, а впереди их ждал только тяжёлый беспросветный труд, постоянные беременности

и роды, колотушки мужа да ранняя смерть – так ли уж это сложно?

Конечно, бывали и среди тех мужчин исключения, но в целом картина оставалась весьма мрачной. На этом фоне вежливые, заботливые, воспитанные мужчины, относящиеся к женщине с уважением и предлагающие вечную жизнь без тягот, страха и боли, были более чем привлекательной альтернативой. Кто при этом станет обращать внимание на крылья или когти такого мужчины, если когти он использует, чтобы защитить подругу от всех возможных врагов, а крыльями готов укрыть от любых невзгод? В общем, в течение пары сотен лет, подруг себе нашли больше половины гаргулий. Обращение было уже неплохо отлажено – ведь в экипаже было целых три «ядовитых» гаргульи. Нашли подругу даже тому, первому вампиру. Их жёны никогда не пробовали человеческой крови. Находясь рядом со своими мужьями, они не испытывали жажды и потребности убивать людей. И глаза у них через несколько месяцев после обращения из красных становились золотистыми. Всё было хорошо, все были, в общем-то, счастливы. Но потом начались проблемы.

Глава 22. Откуда взялись вампиры. Часть 3.

Всё было хорошо, все были, в общем-то, счастливы. Но потом начались проблемы.

Ситуация вышла из-под контроля. Гаргульи ослабили надзор и разрешили некоторым своим женщинам появляться среди людей в одиночку. До этого они всегда сами их везде сопровождали, но за прошедшие десятилетия стали им больше доверять.

– Они позволяли вампирам появляться среди людей? – удивился Карлайл.

– А почему бы и нет? Конечно, не перед всеми, а только перед жителями тех поселков, с которыми веками поддерживали контакт. Для тех людей сами гаргульи стали уже чем-то привычным, хотя и загадочным, почти божественным. В те времена люди проще относились ко всему сверхъестественному. А уж женщины, выглядевшие так же, как и люди, только очень красивые, тем более вполне вписывались в их мироосознание. Это не были постоянные контакты, но всё же, довольно регулярные. И женщины могли общаться со своими родными, пока те были ещё живы, да и с их потомками тоже. Так что ничего особо странного в том, что жёны постепенно стали более свободны в своих передвижениях, не было.

– Они начали пить кровь людей? – кажется, Джаспера это ни капли бы не удивило.

– Нет, конечно же, нет. Это было табу, самый сильный запрет в их жизни. И хотя, пока они были вдали от мужей, их одолевала жажда, но они успешно с ней справлялись. Вы же ведь тоже как-то справлялись с ней до появления Дани, верно? Конечно, не все хотели испытывать муки жажды взамен на свободу передвижения. Часть женщин вообще не видели в этом какой-то необходимости, им было комфортно рядом с мужьями, а те никогда не отказывались сопроводить своих жён к родным. Однако, некоторым всё же хотелось какого-то личного пространства – ведь все люди разные. Но человеческую кровь никто из них не решался даже попробовать. Дело не в этом.

– Тогда в чем?

– В очередной цепочке случайностей. Одна из женщин-вампиров решила навестить своих близких, впервые с момента обращения. Она была обращена всего пару десятилетий назад, поэтому у неё был реальный шанс застать в живых всех

своих родных. И надо же было такому случиться, что именно накануне этого дня её брата на охоте покалечил вепрь. Смертельно покалечил, среди прочего – распоров ему клыками живот. И в момент появления сестры, он умирал в страшных муках. Это был её любимый младший брат, которого она когда-то нянчила. И она должна была наблюдать его страшную, мучительную, нелепую смерть! По рассказам мужа она знала, что первый вампир при обращении был исцелён примерно от такой же раны. А ещё она знала, что тоже ядовита – это выяснилось, когда кто-то из вампиров недопил какую-то зверюшку, и та тоже обратилась. И тогда она решилась на то, что вампирам было строжайше запрещено – она решила сама обратить своего брата!

Она унесла его в лес, подальше от людей, чтобы своими криками он не привлекал к себе внимания. Там, в лесу, она его и обратила. А когда он переродился, она совершила ещё один роковой поступок. Боясь сознаться в содеянном мужу, который, скорее всего, пожалел бы брата своей любимой жены и взял бы его под опеку, она велела брату бежать как можно дальше. И как ни дик и необуздан был тот новорожденный вампир, остатки самосохранения заставили его бежать, бежать, куда глаза глядят. И, будучи далеко, лишённый сдерживающего влияния гаргулий, он в полной мере проявил свой вампирский характер. Подгоняемый жаждой, он начал убивать людей.

Это сейчас, в двадцать первом веке, начни вампир открыто убивать – пошли бы слухи, новость мгновенно облетела бы весь свет и стала известна всем и каждому. Но в то время о событиях, случившихся даже в соседнем городе, гаргульи могли узнать только через несколько месяцев. А если он делал это скрытно, убивал одиноких путников и прятал в лесу их тела? В общем, гаргульи весьма не скоро обо всём узнали.

Дальше пойдут предположения того, как развивались события, точных данных нет. Скорее всего, через какое-то время этот вампир-отщепенец затосковал в одиночестве и создал компанию себе подобных. Те тоже наделали себе кто армию, кто гарем, и пошло-поехало. Когда это превратилось в стихийное бедствие, и человечество, бесконтрольно уничтожаемое, было на грани исчезновения, в дело вступили гаргульи. Понимая, что само по себе всё это начаться не могло, они провели дознание и нашли виновного. Точнее – виновную.

– Сильно ей досталось? – снова встрял Эммет.

– Нет. Гаргульи были хоть и строгие, но справедливые, и понимали, что намерения у неё были благими, продиктованными любовью к брату. Да и кто на её месте не поступил бы так же? К тому же, она и сама давно раскаялась и мучилась виной за то, что натворила. Конечно, ей вменили в вину то, что она скрыла всё от мужа, позволив вампирам настолько бесконтрольно размножаться, что промедли гаргульи ещё немного – от людей остались бы лишь воспоминания. Особо её не наказывали – чувство вины за содеянное стало для неё и так достаточно суровым наказанием. Но спасать человечество было необходимо. И тогда гаргульи ступили на тропу войны. А так же наложили строжайшее и бескомпромиссное табу на создание новых вампиров. Дальше, вы, по-видимому, знаете.

– Да уж, что было дальше нам очень хорошо известно. Легенды об этом передаются вампирами из уст в уста тысячелетиями, – задумчиво произнёс Карлайл. – Я часто слышал их, когда жил среди Вольтури, а потом рассказывал своей семье. И в этих легендах гаргульи – самый страшный кошмар вампиров.

– Представляю, насколько вы были шокированы, когда обнаружили, кого же вы пригрели в своей семье, – усмехнулся Джейми. Он снял разодранную футболку и остатки обуви, и теперь остался в одних джинсах, словно снова был на поле боя.