Никогда не спорь с судьбой
Шрифт:
Я открыла глаза и улыбнулась.
– Доброе утро!
– Доброе, – он улыбнулся мне в ответ, и моё сердце забилось сильнее. Какой же он всё-таки красавец! И, конечно же, он заметил моё волнение. Нужно срочно отвлечь его, заговорить о чём-нибудь нейтральном. Тут мне, очень кстати, пришёл в голову один вопрос, который уже несколько дней не давал мне покоя.
– Эдвард, вот ты читаешь мысли у всех, верно?
– Не у всех!
– Ну, ладно, у всех, кроме меня. А ты можешь мне сказать, за что меня так невзлюбила Розали? Я вроде ничего плохого ей не сделала.
– Ну, это просто, – он улыбнулся,
– Сначала, когда тебя только привезли, она просто была недовольна тем, что кто-то посторонний узнал нашу тайну. Розали очень болезненно восприняла твоё «вторжение» в семью – ведь ты не вампир, значит, для неё – чужак.
– Но я для всех чужак! Куда же мне деваться-то?
– Теперь ты уже стала членом семьи. И ты больше нам не чужая. С этим-то она уже смирилась.
– Ты сказал – «сначала»? Значит, есть что-то ещё?
– Да, есть. Розали просто-напросто ревнует.
– Что? – я буквально подпрыгнула, резко выпрямившись и недоверчиво глядя на Эдварда. – Не может быть! Да я никогда! Да с чего она взяла? У меня даже в мыслях не было!.. Я же к нему как к брату… И всё!..
– Успокойся, успокойся, я совсем не это имел в виду. Дело вовсе не в Эммете.
– А в чём же тогда? – немного успокоившись, я снова устроилась на кровати, на этот раз усевшись, скрестив ноги по-турецки. Голубая фланелевая пижамка с овечками и облачками, купленная Элис в шутку, но очень уютная и удобная, поэтому сразу ставшая моей любимой, вполне позволяла мне принять такую позу.
– Ты, наверное, уже обратила внимание, что все мы, вампиры, довольно красивы?
– Да, что-то такое я вроде бы заметила, – улыбнулась я. – Надо быть совсем слепым, чтобы такое – и не заметить. Вы же все – просто совершенство!
– Ну, не то что бы совершенство, – похоже Эдвард даже немного смутился, – но мы, действительно, выделяемся среди людей. Хотя до того, как стать вампирами, мы все имели довольно обычною внешность. – И, видя мой недоверчивый взгляд, уточнил. – Ладно, не совсем уж обычную. Мы были довольно симпатичными. Но не более того. Красота пришла к нам в момент перерождения. А вот Розали была признанной красавицей ещё будучи человеком. И перерождение эту красоту только усилило. Поэтому даже среди нас, вампиров, она славится своей непревзойдённой красотой.
– Это понятно. Хотя я лично какой-то особой её не вижу. И Элис, и Эсми, и Розали – для меня как-то все одинаково прекрасны. Так, а ревность-то тут причём. Тем более ко мне?
– Розали очень тщеславна. Была такой ещё человеком, такой и осталась. Она очень гордится тем, что нет никого, кто превосходил бы её по красоте. И тут появляешься ты.
– А что – я? Да, я симпатичная, в принципе, на вашем фоне я не выделяюсь и дурнушкой не кажусь. Но и только.
Эдвард тяжело вздохнул, а потом взял меня за руку.
– Энжи, ты что, действительно не понимаешь, насколько ты обворожительна?
Наши глаза встретились. В его взгляде я увидела нечто, что заставило моё сердце биться с удвоенной скоростью. Неужели он тоже испытывает ко мне влечение? Неужели мои
– А представляешь, малышка, какой красавицей ты станешь, когда вырастешь? Розали-то это прекрасно представляет, поэтому и ревнует.
Вот теперь я знаю, что испытывает воздушный шарик, когда его ткнули булавкой. Я сдулась точно так же, как этот самый несчастный шарик. Господи, он считает меня ребёнком! А я-то себе напридумывала. Неужели Эдвард заметил, что я чуть было его не поцеловала? Судя по его последним словам – вряд ли. Я отвернулась, чтобы он не увидел слёзы, навернувшиеся мне на глаза. Пожалуйста, пожалуйста, пусть он ничего не заметит. Такого позора я не переживу! Чуть не кинулась ему на шею, кошмар какой. Так, надо срочно взять себя в руки. И удирать подальше.
Я спрыгнула с кровати и, бормоча: «Как уже поздно, я просто умираю с голоду», ретировалась в ванную. Там, включив на полную мощность воду и вцепившись зубами в полотенце, я несколько минут выла от безысходности и боли. Вся эта ситуация действовала на меня угнетающе. Как, как мне разорвать этот порочный круг? Он считает меня всего лишь ребёнком. И мне не доказать ему обратное, если только…
В следующую секунду я забросила изодранное в клочья полотенце далеко под ванную – потом выброшу, чтобы никто ни о чём не догадался, – и, быстро избавившись от пижамы, нырнула под душ. Побив все рекорды скорости, я уже через пару минут мчалась по дому, разыскивая Карлайла. К счастью, когда я выходила из ванной, Эдварда в комнате уже не было.
Вдруг мне в голову пришла мысль, что как только кто-нибудь увидит мою зарёванную физиономию, то могут последовать расспросы, дойдёт до Эдварда – даже если никто ему специально не расскажет, что помешает ему прочесть мысли, пусть даже невольно? – и он может заинтересоваться, с чего это мне реветь после нашего «ничего не было» на кровати? Эта мысль заставила меня притормозить и возблагодарить мою удачу за то, что я до сих пор никого не встретила. Но взгляд в зеркало, так удачно висящее на моём пути, убедил меня, что все мои опасения абсолютно беспочвенны. Лицо моё в данный момент, как и всё остальное время, светилось здоровьем и, чего уж греха таить, красотой. Откуда взяться покрасневшим глазам и распухшему носу при моей-то способности к регенерации? Могла бы и сама догадаться. И, успокоенная этим открытием, я помчалась дальше.