Никогда не спорь с судьбой
Шрифт:
А потом Эммет, на глазах у смеющихся зрителей, катал меня вокруг дома – исполнял условие нашего пари. Похоже, ему это понравилось ничуть не меньше чем мне – этот огромный, восьмидесятипятилетний мальчишка весело ржал, подпрыгивал и «бил копытами», – словом всячески изображал лошадку. И хотя теперь я знала, что и сама могла двигаться с ненамного меньшей скоростью, кататься мне от этого понравилось ничуть не меньше.
Глава 5. Соревнование. Часть 3.
Оставшийся день прошёл спокойно. Эммет с Розали куда-то уехали. Эсми хлопотала по дому, отклонив предложенную мной помощь. Элис объяснила мне, что Эсми обожает заниматься домом, создавать уют для домочадцев, но поскольку со своей вампирской скоростью справляется
Карлайл закрылся в своём кабинете и продолжил изучать мою кровь. Не представляю, что ещё он надеялся выяснить, ну да мне не жалко, надо будет – ещё сдам. Джаспер колдовал над фильмом. Как оказалось, он установил сразу несколько камер в разных местах и теперь монтировал из них нечто удобоваримое, чтобы продемонстрировать Эдварду. Я надеюсь, что моя покалеченная рука в кадр не попала, – в конце концов, меня в тот момент обступили плотным кольцом, а то мне совсем не хотелось, чтобы он увидел меня, так сказать, не в полной комплектации. Для Эдварда мне хотелось быть красивой. Имела же я право на эту маленькую женскую слабость? А висящая плетью, багрово-синяя, исковерканная рука красоты мне явно не добавляла.
Элис на это время предъявила права на меня, и мы уселись смотреть по телевизору какую-то лирическую комедию. Эсми принесла мне целую гору бутербродов, и я умяла их в мгновение ока. Уж не знаю, что в этот раз так повлияло на мой аппетит – физические упражнения на свежем воздухе или затраты энергии на восстановление руки, но съела я в этот раз гораздо больше обычного. Эсми, видя с какой жадностью я глотаю еду и, сделав те же выводы, ещё дважды приносила мне добавки. Наконец, утолив основной голод, я принесла чипсы, оставшиеся после нашей поездки в город, и предложила Элис жвачку – из тех же запасов, но она вежливо отказалась от моего щедрого подношения. Я не запомнила, что мы смотрели, потому что мои мысли были далеко отсюда. Где Эдвард? Почему его нет так долго? Он же уехал совсем один. А вдруг он попал в беду, а меня нет рядом, чтобы его спасти. Я чувствовала, что моё нервное напряжение растёт. Умом-то я понимала, что на свете нет практически ничего, что предоставляло бы для него опасность, но это умом. А вот где-то на уровне инстинкта всё во мне рвалось оказаться рядом, уберечь, защитить. Я усилием воли заставляла себя не сорваться с места и не кинуться на поиски. Я сидела, уставившись в телевизор, машинально глотая чипсы и кивая и мыча в ответ на комментарии Элис, надеюсь в нужных местах.
Потом фильм закончился, и Элис куда-то ушла с Джаспером. Я не стала интересоваться – куда, а просто вышла на балкон, с которого была видна подъездная дорога, уселась на перила и стала ждать. Я сидела, обхватив колени руками и не сводя глаз с подъездной дорожки.
Спустя пару часов, к дому подъехал серебристый Вольво. Даже не знай я, что это машина Эдварда, я бы поняла это по тому облегчению, которое испытала. Эдвард здесь, жив и здоров, в безопасности. Теперь можно расслабиться.
Оттолкнувшись от перил, я легко спрыгнула вниз и мягко приземлилась недалеко от машины. Подумаешь, всего-навсего второй этаж. Соревнуясь с Эмметом в прыжках, я взлетала и на большую высоту.
Эдвард вышел из машины и окинул меня удивлённым взглядом. Потом обвёл взглядом дом, словно прислушиваясь. Потом улыбнулся мне. Ласково. Невероятно доброй, прямо-таки отеческой улыбкой.
– Итак, соревнование всё же было?
– Да. И ты пропустил много интересного.
– Я знал, что Эммет жаждет помериться с тобой силами, но не думал, что это произойдёт прямо сегодня.
– А где ты был? – надеюсь, мне удалось вложить в эти слова достаточно равнодушия с оттенком лёгкого любопытства. Эдвард не должен догадаться, что я тут с ума без него сходила.
– Да так, было одно незавершённое
С этими словами он полез в багажник и вытащил два больших пакета. Эдвард привёз мне подарки! Он помнил обо мне, выбирал что-то именно для меня. Я тут же сунула нос в ближайший пакет.
Шоколадки. Конфеты. Яркие упаковки со всевозможными пряниками и печеньем всех сортов. Чупа-чупсы. Жвачка. Внизу пакета я разглядела упаковку вафельного торта. Похоже, Эдвард собрал все возможные вкусности, какие только нашлись в магазине. Ну и как я должна на это реагировать? Всё это, конечно, очень вкусно, и я с удовольствием всё это съем. А тем более – купленное Эдвардом специально для меня. Будет вкуснее вдвойне. Но некий червячок сомнения начал покусывать меня изнутри. И хотя я запретила себе видеть в любых словах и действиях окружающих намёк на то, что я ещё слишком юная, этот подарок, состоящий из одних сладостей…. Он же просто вопил: «Предназначено для ребёнка»! Но, возможно, я преувеличиваю? И все эти сладости – просто дополнение к другому, нормальному подарку? Пакетов же два. Сейчас же радостно улыбнись, покажи, как ты счастлива заполучить такой чудесный вкусный подарок и узнай, наконец, что находится во втором пакете!
В то время, пока я едва ли не с головой залезла в этот мешок Санта-Клауса, Эдвард достал главный подарок из другого пакета. Я взглянула, и мне захотелось расплакаться. Это был роскошный подарок. Чудесный подарок. Восхитительный подарок. Для девочки семи лет.
Большой розовый медвежонок. Очень пушистый. С большим розовым бантом. С совершенно очаровательной мордочкой. Предназначавшийся для совсем маленькой девочки.
Итак, Эдвард решил поиграть в доброго, заботливого дядюшку? Но явно переиграл. Подарок был слишком нарочитый. Хуже могла бы быть только погремушка. Даже когда Эсми считала, что мне не больше двенадцати лет, и то она подобрала подарок в соответствии с этим возрастом. Кстати, не забыть бы поиграть с куклой сегодня вечером. Что б ей не было обидно. Но Эдвард своим подарком просто выдал себя с головой. Он пытается убедить и меня и себя, что я ещё совсем малышка. Но для чего ему это нужно?
Крошечный огонёк надежды начал загораться у меня внутри. Возможно то, что произошло сегодня утром, мне не почудилось? Возможно, его влечёт ко мне не меньше, просто он запрещает себе эти чувства по отношению к малолетке, вот и старается воздвигнуть между нами стену, нарочито подчёркивая разницу в нашем возрасте. Вот только считает он неправильно. Если ему – семнадцать лет, то мои пятнадцать – не так уж по сравнению с ним и мало. А если ему сто лет, то при разнице в восемьдесят с лишним, плюс-минус пара лет вообще никакой роли не играет. Но скорее всего, его смущает то, что я – несовершеннолетняя? Но я же не прошу прямо сегодня же вести меня под венец или затаскивать в постель. Честно говоря, я не чувствовала себя готовой ни к тому, ни к другому, хотя и знала, что наши жизни связаны навек. Пока не готова. Но у нас впереди вечность, если верить Карлайлу, так что мы всё это ещё успеем. Но и так демонстративно отстраняться от меня совсем не обязательно. Ласковые прикосновения, и не только для того, чтобы утешить, поцелуи – против всего этого я вовсе не возражала, а даже наоборот, желала. Как же мне преодолеть эту невидимую, но прочную стену, разделяющую нас?
Все эти мысли пронеслись в моей голове в одно мгновение, в то время как я разглядывала этого чудесного во всех отношениях медвежонка. Что ж, играть, так играть. Ты хотел маленькую племянницу – ты её получишь! А как маленькие девочки благодарят обожаемых дядюшек за такой восхитительный подарок? Ну, Эдвард, держись!
Расплывшись в сладкой улыбке, я схватила медвежонка в охапку, крутанулась разок вокруг своей оси, а потом неожиданно запрыгнула на Эдварда, обхватив его ногами за талию, я руками за шею – медвежонок висел в моей правой руке, совершенно не мешая этому объятию. Он машинально обхватил меня, чего, собственно, я и добивалась. Прижавшись щекой к его щеке, я радостно забормотала ему в ухо: