Никогда не улыбайся незнакомцам
Шрифт:
***
Несколько мгновений спустя зазвенели колокольчики, и вошла Рейчел Андерсон, преподаватель творческого письма из местного колледжа. Рейчел, одетая в длинную юбку цвета лаванды, с длинными светлыми волосами, заплетенными в аккуратную французскую косу, оглядела закусочную. Поправив солнцезащитные очки на макушке, она подошла к стойке и вежливо обратилась ко всем.
— Добрый день.
Эрика заметила, что Ким и служащая заправки переглянулись.
Все в «Люка» знали о романе Тиффани с профессором, мужем Рейчел, Томом, и они знали, что Рейчел
Эрика восхищалась этой женщиной за то, что она не боялась постоять за свои отношения, каждый день навещая любовницу своего мужа. У нее были яйца, и она заняла твердую позицию. Нет никаких сомнений в том, что эта женщина сильная, а Эрике нравились сильные.
— Только чашечку кофе, пожалуйста, — сказала Рейчел Эрике, разглаживая юбку и садясь.
Успокоенная присутствием женщины, Эрика потянулась за кофейником.
— Они сейчас обыскивают лес у старого дома Джонстонов, — сказала служащая. — Я слышала, что кустарник там такой густой, что может потребоваться несколько часов, чтобы осмотреть всего несколько сотен футов.
— Обыскивают лес? Я что-то пропустила? — спросила Рейчел, разрывая пакетик с сахаром. Эрика изучала длинные тонкие пальцы Рейчел, ее отполированные ногти, чистые и красивой формы. Она восхищалась тем, как изящно двигались ее руки, когда она вскрывала маленький квадратный пакет. Рейчел была идеальна, как и мать Эрики.
— Тиффани, — объявила Ким, — она пропала. Вы что, не слышали?
Взгляд Рейчел метнулся от Ким к служащей.
— Пропала? Что значит пропала?
— Никто не видел ее два дня. Она оставила свой «Мустанг» на стоянке у «Провоста» в субботу вечером. Так и не появилась дома.
Рейчел уронила пакетик с сахаром, который держала в руках, и гранулы высыпались на прилавок. Она помешала свой черный кофе, хотя и не бросила ни грамма сахара в чашку. Она выглядела встревоженной, и Эрика заметила, что у нее дрожат руки.
— У них есть какие-нибудь идеи, где она может быть?
— Шериф разговаривал с ее парнем, — сказала Ким. — Он говорит, что не знает, где она. Больше никто ничего не знает.
В закусочной воцарилась тишина.
Служащая достала из сумочки тюбик губной помады и нанесла ее на тонкие губы. Как всегда, она размазала помаду чуть за пределами линий, в надежде, что ее губы будут выглядеть полнее. Но тем самым только сделала себя похожей на клоуна. Эрика заметила, что время от времени она изучала Рейчел. Она не была уверена, из зависти ли, любопытства... или подозрения. Народ в Гранд-Треспассе, как правило, с подозрением относился к людям, которые выделялись, и большинство женщин, казалось, не особенно любили Рейчел. Эрика полагала, что это только потому, что они ревновали.
Как и мать Эрики, Рейчел говорила не так, как другие дамы, чисто, грамотно, без всего этого провинциального говора. Она не одевалась в балахоны и шорты для ходьбы и не выходила из дома в старых спортивных штанах. Нет, у Рейчел были гордость, изящество, стиль и образование... активы, которые взъерошили перья стольких женщин в Гранд-Треспассе.
Эрика восхищалась Рейчел с тех пор, как прошла свой первый курс писательского
— Хейли Ландри была последней, кто ее видел. Они вместе пошли в «Провост», — сказала служащая заправки. — Шериф сделал обход, поговорил с людьми. Перроны организовали поисковую группу. Люди весь день прочесывали лес.
— Есть какие-нибудь признаки насильственных действий? — спросила Рейчел, теребя золотой теннисный браслет на запястье.
— Насколько нам известно, нет, — ответила Ким. — Вот почему я думаю, что все это чушь собачья. Если бы она была кем-то другим, никого бы не допрашивали по крайней мере еще день или два. Уверена, что она просто сбежала. Либо это трюк для привлечения внимания, либо она нашла какого-то нового парня.
Служащая покачала головой, губная помада прилипла к пожелтевшему верхнему зубу.
— Ну, не знаю. Хейли и Тиффани — лучшие подруги. Она бы знала, если бы Тиффани просто сбежала. Бедняжка выглядела как смерть, когда уходила. И все это после ужасной, неожиданной смерти ее папочки, благослови ее маленькое сердечко. Мне неприятно это говорить, — проговорила она, крестясь. — Но у меня не очень хорошее предчувствие на счет девчонки Перрон. Помяните мое слово.
Глава 12
Около половины третьего шериф Хиберт вошел в закусочную «Люка», сжимая в толстых руках свою шляпу.
— Добрый день, — проговорил он, кивая. Слегка кривоногий шестидесятилетний мужчина неторопливо подошел к стойке, положил шляпу и сел рядом со служащей заправки. Фиолетовые круги, оттенок краски для пасхальных яиц, обрамляли его сморщенные нижние веки.
— Шериф, — сказала служащая в знак приветствия.
— Шериф, — поприветствовали остальные.
— Как продвигаются поиски? — спросил Крис.
Шериф прочистил горло.
— Я полагаю, ну, все идет своим чередом.
— Я отправлюсь туда около четырех, если до этого не появится никаких новостей. Присоединюсь к вечерней смене, — вызвался Крис. — Если поиски продолжаться.
Хеберт кивнул. Он полез в карман рубашки, достал пачку «Кэмел» без фильтра и положил их обратно. Его смех был хриплым.
— Пытаюсь вот бросить курить, но не верю, что это вообще возможно.
Эрика поставила перед ним чашку кофе и взяла все еще полную чашку Рейчел. Она ушла несколько минут назад, ее лицо было бледным.
— Хотите бутерброд? Немного супа? Должно быть, у нас остался грибной, — предложил Крис.
Хеберт покачал головой. Он оглядел комнату. Его голубые глаза были холодны, как озерная вода, но все же более суровы, чем любые глаза, которые Эрике до сих пор приходилось видеть. Шериф был спокойным человеком, предпочитавшим говорить очень мало, но, когда он это делал, легко брал на себя командование.
— Завтра, значит, к нам приедет молодой парень из Честера, чтобы поболтать с некоторыми из вас о Тиффани Перрон. Ты будешь на месте, Крис?