Никогда не забудем
Шрифт:
Я был меньше всех и меня не взяли. Пришлось идти домой. Когда Володя возвратился, по секрету рассказал мне, что случилось во дворе казармы.
Несколько немцев тоже разгружали дрова. Им стало жарко, и они сняли с себя верхнюю одежду и развесили где попало. Винтовки и револьверы лежали здесь же, около одежды.
На крыле переднего колеса автомашины лежала шинель, под нею, в кобуре, был револьвер. Володя заметил это с самого начала. Он вспомнил, как однажды дядя Маньковский сказал ребятам: «Вы бываете у немцев, покупаете у них папиросы и всякую мелочь. А вот „купить“ или „взять в долг“ оружие не догадаетесь. А оно нам очень нужно».
Вдруг он увидел на тропинке толстый, без резьбы, согнутый болт. Болт мешал ходить: наступишь на один конец, другой ударяет по сапогу. Наконец один немец толкнул ногой и отбросил болт к машине. В это время из кухни вышли за дровами официантки. Одна из них остановилась неподалеку от болта. Заговорила с немцем, смеялась и носком толкала болт. Немец тоже смотрел на него. Когда девушка ушла, пнул ногой болт так, что тот подлетел вверх и ударился о топор, которым человек рубил дрова. Немец громко рассмеялся и побежал разгружать дрова. Официантки набрали дров и ушли. Человек поднял болт, посмотрел на него и отшвырнул.
Володя все это видел. У него появилась мысль, что болт ему может понадобиться. Хотел было поднять железку, но от машины к штабелю дров снова шли немцы.
Через, несколько минут ко двору подъехала еще одна машина. Она была нагружена доверху. Дрова разъезжались по сторонам и цеплялись за ворота. Шофер несколько раз пытался проехать в ворота, но это ему не удавалось. Тогда офицер послал на помощь солдат. Те, немного поспорив, стали сгружать дрова.
Как только солдаты отошли, Володя подобрал болт, торопливо расстегнул кобуру, взял револьвер, а на его место положил болт. Дровосеки стояли спиной к нему и ничего не заметили. Спрятав револьвер в карман, Володя взял полено и понес к штабелю. Штабель плотно прилегал к забору, который отделял двор от улицы. Володя подошел к забору, выбил поленом доску, положил револьвер на дрова и прикрыл его поленом. Друзья его смотрели и радостно улыбались. Володя погрозил им кулаком, и те опять взялись за работу.
Как только машина проехала во двор, зазвенел звонок на обед. Немцы быстро разобрали свои шинели, оружие и подались в казарму. Ребята тоже ушли со двора. На улице Толя тихо сказал:
— Мы видели все и следили за всем, что делалось на дворе…
— Когда немцы узнают, что пропал револьвер, начнут искать, спрашивать, кто взял. Скажете, что ничего не видели и не знаете, — сказал товарищам Володя.
На углу улицы он остановил друзей и прошептал:
— Пока немцы не хватились, револьвер нужно забрать. Вы наблюдайте, а я пойду.
Брат подошел к выбитой доске, просунул руку в щель и вытащил револьвер. Спрятал в карман и махнул друзьям — дескать, идите прямо, а сам пошел по другой улице. Он спрятал револьвер под тротуаром, напротив нашего дома.
На следующий день маму погнали копать окопы. Я и Володя остались дома. Мы играли с младшими детыми. В сенях раздался стук, и в хату вошли три немца. Начали расспрашивать про револьвер. Володя отвечал:
— Я ничего не знаю…
Немцы перерыли в хате все вещи, но оружия не нашли. Это обозлило их. Они набросились на Володю и избили его до крови. И это им не помогло — брат твердил одно и то же:
— Ничего не знаю… Никакого револьвера я не видал.
Я и жалел брата и гордился, что он такой смелый и стойкий. Немцы забрали Володю и повели. Офицер, допрашивавший его, сначала хотел взять лаской. Он сказал, что если Володя признается и вернет револьвер, то сейчас же будет отпущен домой с подарком. Но старания немца были напрасны: Володя повторял одно и то же. Тогда его начали пытать. Били плетками до потери сознания, отливали холодной водой и опять били. Голого сажали в холодную. Когда и это не помогло, собрали вместе трех мальчиков и начали говорить, что они один одного выдали. Осталось выяснить, кто из трех виноват. Немцы внимательно следили за мальчиками. Те стояли молча перед палачами, и каждый на хитрости немцев отвечал:
— Я-то не брал, а если кто брал или видел, пусть скажет.
Немцы убедились, что ничего от ребят не добьются. Отпустили Толю, Алеся, а Володю продолжали мучить. Но никакие пытки не могли сломить его упорство. Немцам надоело возиться с ним, и они решили прикончить брата.
Его повели в камеру смерти. Он вошел туда и увидел двух немцев, которые держали большой мешок. Володя сразу догадался обо всем. Так немцы расправлялись с партизанами, которые отказывались отвечать на допросах: завязывали человека в мешок в бросали под лед в Днепр.
Брат остановился у дверей. К нему подскочили два жандарма. Один схватил за руки, с силой заломил их назад, второй — за ноги. Подняли и сунули в мешок. Володя громко заплакал и попробовал дернуть ногой, но от сильного удара сапогом в бок охнул и затих. Его подняли, вынесли на улицу и бросили в машину. Через несколько минут грузовик отъехал.
Володя лежал в машине, и ему казалось, что в кузове, кроме него, никого больше нет.
Умирать Володе не хотелось, и он начал думать, как бы ему выбраться из мешка. Но что мог он сделать голыми руками? Вдруг в голову пришла смелая мысль: зубы! Он собрал в комок ткань мешка и начал быстро жевать ее. Сначала прогрыз небольшую дырку, просунул в нее пальцы обеих рук и принялся с силой рвать мешок. Когда дыра сделалась больше, брат просунул ногу и две руки, натужился, и мешок подался. Потом Володя высунул голову и посмотрел по сторонам. В кузове, действительно, никого не было. Это его обрадовало. Володя сбросил с себя мешок, ухватился руками за борт, изловчился и выпрыгнул из машины — под откос, в снег.
Неподалеку был лес, и Володя пополз к нему. Руки окоченели от холода, но он не обращал на это внимания. Ему не терпелось добраться до лесной чащи, спрятаться от злого врага — немца.
С полкилометра прополз Володя, когда услышал тяжелый топот лошадиных ног. Он оглянулся. По дороге ехал полицейский на коне. Заметив ползущего человека, погнался. Володя хотел подняться и бежать, но сильный удар плетью сбил его с ног.
Полицейский пригнал Володю в Шклов и сдал в комендатуру. Его посадили в тюрьму, допрашивали — кто он такой и откуда. Володя не признался. Через несколько дней его перевели в концлагерь. Вместе с другими его гоняли копать окопы около города.
Я часто носил ему передачу. Во время наших встреч он рассказывал, как немцы издевались над ним в гестапо и как спасся от смерти. Однажды сказал мне, где спрятал револьвер. Я отыскал его и через Володиных товарищей передал дяде Маньковскому.
В лагере Володя пробыл до прихода Красной Армии. Отступая, немцы вывезли его в Германию. Что там случилось с ним, я не знаю.
Коля Кайкулин (1931 г.)
г. Шклов.