Никогда, Никогда
Шрифт:
Откладываю телефон. Не знаю почему, но чувствую себя победителем, будто выиграл спор.
— Хорошо, что ты придумываешь мне новое имя, — говорит она, как бы между делом.
«Новое имя, ага, ну конечно!»
Я ставлю перед собой тарелку и беру картошку. Затем подмигиваю.
— Мы заклеймены. Ты и я. Мы так влюблены, Чарли! Чувствуешь? От меня твое сердце бьется быстрее?
— Это не наши тату!
Я
— Заклеймены, — Я поднимаю указательный палец и указываю себе за плечо. — Прямо здесь. Навсегда.
— Боже, — стонет она. — Заткнись и ешь свой чертов бургер.
Я ем. Но улыбка так и не сходит с моих уст.
— Что теперь? — спрашиваю я, откидываясь на сидение. Она едва притронулась к еде, а я только что побил рекорд по поеданию своей.
Девушка поднимает взгляд, и я вижу трепет в ее выражении: она уже приняла решение, но не хочет делиться им со мной.
— Что такое?
Она прищуривается.
— Не хочу, чтобы ты, умник, комментировал мое следующее предложение.
— Нет, Чарли, — тут же говорю я. — Сегодня мы не обвенчаемся. Татуировок пока достаточно.
На этот раз она не закатывает глаза. Чарли вздыхает и прислоняется к спинке стула.
Ненавижу эту реакцию. Мне куда больше нравилось, когда она закатывала глаза.
Я накрываю ее ладонь своей и поглаживаю ее пальцами.
— Прости. Сарказм помогает мне сделать ситуацию менее пугающей. — Убираю руку. — Что ты хотела сказать? Я слушаю. Обещаю. Слово лесоруба!
Она смеется, и я чувствую облегчение. Девушка ерзает на сидении и начинает снова возиться с трубочкой.
— Мы проходили мимо нескольких… лавок таро. Я подумала, может, стоит сходить на сеанс к гадалке?
Я решаю промолчать. Просто киваю и достаю бумажник из кармана. Кладу деньги на стол и встаю.
— Согласен, — тянусь за ее рукой.
Вообще-то, я не согласен, но меня мучает совесть. Эти два дня измотали нас, и она устала. Последнее, что я могу сделать, это облегчить ей задачу, несмотря на то, что этот фокус-покус ни в коем случае нас не просветит.
Мы проходим мимо пары лавок по пути, но Чарли каждый раз качает головой. Не знаю, что она ищет, но мне нравится с ней гулять, потому не жалуюсь. Она держит меня за руку, и иногда я приобнимаю ее, когда дорога становится слишком узкой. Не знаю, заметила ли она, но я специально вел нас по особо узким тропкам. Как только на горизонте появляется толпа, я рвусь в самую гущу. В конце концов, Чарли — мой запасной план.
Через полчаса мы доходим до конца Французского квартала. Толпа редеет, лишая меня повода обнять девушку. Некоторые магазины уже закрылись. Мы доходим до улицы Святого Филиппа, и она замирает перед витриной арт-галереи.
Я становлюсь
Чарли стукает пальцем по стеклу.
— Смотри, это я! — она смеется и сосредотачивается на чем-то другом.
Я больше не смотрю на труп или магазин.
Я смотрю на нее.
Свет из галереи освещает ее кожу, из-за чего та сияет, как у ангела. Мне хочется провести рукой по ее спине и нащупать крылья.
Ее взгляд скользит по предметам за окном. Каждый экспонат вызывает восторг. Нужно будет привести ее сюда, когда галерея откроется. Даже представить не могу, какой у нее будет вид, когда она еще и потрогать их сможет.
Она еще с пару минут разглядывает магазин, а я ее, сделав два шага назад и останавливаясь за девушкой. Теперь, узнав о его значении, я вновь хочу посмотреть на тату. Беру ее за волосы и кладу их на плечи. Отчасти ожидаю, что Чарли хлопнет меня по рукам, но она лишь резко втягивает воздух и смотрит на ноги.
Я улыбаюсь, вспоминая свои ощущения от ее касаний. Не знаю, чувствуем ли мы одно и то же, но она не шевелится, позволяя моим пальцам скользнуть ей за ворот.
Я сглатываю и задумываюсь, всегда ли она имела надо мной такой эффект.
Опускаю футболку и смотрю на ее татуировку. Живот скручивает от жалости, что мы не помним прошлое. Я хочу знать, как мы пришли к такому серьезному решению. Хочу вспомнить, кто это предложил. Как она выглядела, когда игла впервые коснулась ее кожи. Что мы чувствовали по окончании.
Провожу пальцем по силуэту деревьев и сжимаю руку вокруг ее плеча — кожа вновь покрылась мурашками. Чарли наклоняет голову вбок, и из ее рта доносится тихий вздох.
Я закрываю глаза.
— Чарли? — мой голос ужасно хриплый. Я прочищаю горло. — Я передумал. Я не буду тебя переименовывать. Мне нравится твое старое имя.
Я жду.
Остроумного ответа, смеха.
Чтобы она убрала мою руку с шеи.
Никакой реакции. Никакой. «И это лучшая реакция».
Я продолжаю гладить ее спину и обхожу девушку спереди. Теперь я стою между ней и витриной, но она продолжает смотреть в землю. Знаю, ей не нравится чувствовать себя слабой, как сейчас. Другой рукой я беру ее за подбородок и поднимаю лицо к себе.
Когда мы встречаемся взглядом, я чувствую, будто вижу ее совершенно новую сторону. Нерешительную. Хрупкую. Позволяющую что-то чувствовать. Хочу улыбнуться и спросить, каково быть влюбленной, но это только взбесит ее. Она уйдет, а я не дам этому случиться. Не сейчас. Не когда я, наконец, могу получить воспоминание со всеми бесчисленными фантазиями о ее устах.