Никогда тебя не отпущу
Шрифт:
В который раз задаюсь вопросом, откуда они?
Спросить бы его. Но молчу. Отворачиваюсь к окну.
— Мать твоя еще не знает?
— Нет.
— Ей бы сказать, но ее твой приезд и твое представление на свадьбе подкосило, — протягиваю задумчиво.
Мне очень жаль Елену. Столько выпало на ее долю. Еще и Степан, которого она до сих пор вспоминает с любовью, тот еще подонок.
Выдержит ли это все, женщина настолько истощенная страданиями?
— Я разберусь, — бубнит себе под нос.
— Знаешь, как она тебя
— Уж получше, чем ты, — рычит.
Больше не продолжаю разговор. Это бессмысленно. Он только вытреплет мои нервы.
А мне сейчас надо сохранять спокойствие. Агата дома. И она скажет Денису правду. Я не могу этому помешать. Не имею права лишать дочь радости.
Именно поэтому не предупреждаю Дениса. Дочурка слишком долго мечтала, как скажет это ему лично.
— Домик-то хороший мой папаня подобрал? — через какое-то время Денис врывается в мои мысли.
Не отвечаю. Я не буду вестись на провокации.
— Молчишь. Неужели стыдно? Содержанкой стала, да. Вик?
Продолжаю хранить молчание.
Он сопит. Воздух в машине накаляется, искры в разные стороны. Только далеко не искры страсти, а обжигающие, ранящие искры обид и сожалений.
Денис въезжает на территорию. Выскакиваю из машины. Делаю несколько судорожных глотков воздуха. Рядом с ним уже начала задыхаться.
Иду в дом. Он следом. Спиной ощущаю его колючий взгляд.
Открываю дверь. Агата выходит из кухни. Смотрит на меня, потом ее глаза округляются, когда видит вошедшего следом Дениса. Прикладывает ладошку к губам. Радостно визжит.
Денис замирает. Его глаза блестят. В них отчаяние, любовь, тоска.
— Агаточка, — его голос наполнен трепетом.
— Папочка! — дочь летит к нему. Денис подхватывает ее на руки.
— Как… как… ты… сказала, — слова даются ему с большим трудом. И голос сейчас прежний, такой, каким я его помню раньше. — Повтори!
— Папочка! Я так тебя ждала!
Глава 31
— Как… Доченька? Ты даже не представляешь… как я этого ждал, — Денис говорит с трудом. Прижимает к себе дочь, закрывает глаза.
— Я тоже ждала! Так хотела тебе сказать, — всхлипывает Агата.
Их переполняет радость. Щемящая, неподдельная, такая светлая.
— Вик, это ты ей сказала? — обращается ко мне, а глаз отвести от дочери не может.
— Не я… она сама догадалась… — застывшие в глазах слезы мешают говорить.
И еще боль, с новой силой раздирающая грудь.
Мы могли быть семьей. Настоящей… Денис мог быть с нами с самого начала. И не было бы «дяди», жены Ольги, обмана дочери, всего того, что она недополучила.
Но есть, то, что есть. Не будет иначе.
Денис, каким бы подлым и жестоким он ни был по отношению ко мне, от Агаты никогда не откажется. А я у него ее не отниму.
Мы в тупике. Выхода нет.
— Как ты догадалась? — Денис и Агата устраиваются
— Услышала ваш разговор с мамой. Но я и раньше догадывалась. Ты вел себя лучше настоящих отцов моих подружек. И я и в мыслях не представляла, что у меня может быть другой папа, — Денис вытирает слезки с ее щек, бережно, осторожно, словно она мираж, сладкое видение, которое он боится спугнуть. — Потому я даже не очень удивилась. Я все понимаю и не обижаюсь на вас.
— Я хотел рассказать… но мы не могли. Прости, доченька… доченька, — закатывает глаза. — Как же потрясающе звучит это слово.
— А еще! — интуитивно чувствую, что дочь хочет сказать про Марка. Мотаю головой. Ее взгляд меркнет, она опускает голову. Понимает меня. — Я люблю тебя, — награждает меня осуждающим взглядом.
Знаю, что Агата меня не поймет. Она не в курсе всего того ужаса, который нас окружает. И я надеюсь, смогу ее уберечь. Чтобы больше не было в ее жизни слез и разочарований, чтобы ни один наш враг, не дотянулся и не причинил вреда.
Возможно, придет время, Денис узнает правду про сына. Но после его обвинений, что я избавилась от нашего ребенка, я не признаюсь.
Буду молчать, пока не распутаю весь клубок мерзкой паутины. Есть слишком много вопросов. И если он играет за Степана, то… этого я не прощу, не приму.
— Доченька, ты не представляешь, как я тебя люблю. Как скучал каждый день. Постоянно о тебе думал! — Денис берет ее за ручки, целует каждый пальчик. — Только это держало папку на плаву.
— А где ты был? Мы ведь оплакивали тебя? Я думала, у меня папа на небеса оправился. И там за мной наблюдает, — подбородок моей девочки дергается. Она зажмуривается, борется со слезами.
— На небесах я точно не был, — взгляд Дениса становится отрешенным. — Скорее, в аду. Только тут на земле. Но все это в прошлом. Теперь я с тобой и никогда больше вас не отпущу! — Денис прижимает к себе дочь. Зарывается носом в ее волосы.
— Ты будешь жить с нами? Уйдешь от тети Оли? — и столько надежды в ее голосе.
Ненавижу себя, что вопреки желанию не причинять дочери боль, все равно придется ее разочаровать.
— От тети Оли ушел. А в остальном… — Денис не договаривает. Замолкает. Оглядывается на меня.
Я же вздрагиваю от звонка мобильного. Достаю аппарат из сумочки.
Карим.
Не хочу принимать вызов. Но он в больнице. Вдруг что-то случилось.
Отхожу немного дальше.
— Да.
— Виктория, дорогая, так рад тебя слышать! — гнусавый, но вполне бодрый голос Карима.
— Привет! Что-то случилось? А то, я не совсем могу говорить, — чувствую, как в спину мне утыкаются две пары глаз.
— Мамочка, я так рада! Денис снова с нами! — очень громко кричит дочь.
Ее хитрость шита белыми нитками. Она назвала отца по имени. И ее крик… Так она дает понять, что Кариму больше ловить нечего.