Никола Мокрый

Лузина Лада

— Русалии бывают весенние, зимние, летние, — проинформировала студентка-историчка. — Но наиглавнейшие — нынче. Июнь называют Русальским месяцем. Почти три недели продолжаются Зеленые святки. Финальный день Русалий, незадолго до Ивана Купалы, называется Проводы Русалок. Его мы будем праздновать завтра, на рассвете. А накануне русалки творят что хотят, бегают где хотят, и сидят по всем кустам. От нормальных девушек они отличаются тем, что ходят без крестов, простоволосыми, голыми или в длинных рубашках…

— И ты правда считаешь, что это отличие? — буркнула Даша, с трудом проглотив непрожеванную перловую кашу. — Да все

девушки ща простоволосые, почти все без крестов. Рубашку во-още не отличишь от летнего платья. Вот теперь русалкам раздолье! Даже голая баба — уже не отличие. Попробуй отличить русалку от обычной нудистки! Вот мы не смогли…

— Один способ есть, — неуверенно сказала Маша. — Вроде бы с левой руки у высших вил течет вода, так же, как и у самого Водяного. Вилы, они же русалки, ундины, лоскотухи, шутихи — заложные покойники. Ими становятся все утопленники и умершие без крещения на Русальей неделе. Хотя по другой версии все водные жители произошли от древних египтян. Когда Моисей вел евреев, пред ним расступилось Черное море. Он и его народ перешли на другой берег, а преследовавших их египтян залило, и от них пошла вся нечисть морская. Одни пишут, что русалки бессмертны, другие — что они живут двести лет, третьи — что раз в двести лет они могут выйти из воды и обрести бессмертную душу. Да и у разных народов описанья разнятся… На западе считают, что у русалок рыбьи хвосты. А у нас на Руси — они выглядят как обычные женщины. По сибирским поверьям, русалки — злые уродливые бабы. А у нас в Украине — прекрасные девушки, которые топят лишь нехороших людей и часто выступают как берегини. В общем, попробуй понять, где правда…

— А почему ты считаешь, — пожала плечами Землепотрясная Даша, — что русалкам не свойственен национальный менталитет? В Сибири вода холодная, условия выживания — жуть. Откуда взяться хорошему характеру? Вот бабы и отжигают. То ли дело у нас!.. И вообще, наши мне нравятся больше. Мы видели: они правда красивые, с ножками, попками… Хотя и подлючие. Слушай, а может, они просто не местные? Приплыло к нам стадо сибирских русалок-гастарбайтеров и давай наших топить?

— Скорее всего, они просто выполняют приказ Водяного, — сказала Катя.

— С Водяным тоже неясно, — вздохнула студентка. — Ничего… Даже то, как он выглядит. У одних это Нептун, у других — мужик, увитый тиной, у третьих — дед с зелеными усами и бородой, у четвертых — полуживотное с рогами и ластами. При желании он может превращаться в огромного сома или лошадь. Крепко связан с водой: даже если выйдет на берег, вода побежит за ним, потому о визите Водяного легко узнать по мокрым следам. Раз в 200 лет он выбирает среди русалок себе новую жену — Водяницу. Причем предпочитает крещеных девиц, которые сами бросились в омут в тоске из-за нежеланной беременности, измены любимого или проклятья родителей. Но от красавиц, принесенных в жертву против их воли, Князь Воды тоже не отказывается…

— И что ты предлагаешь? — повторила с вызовом Чуб. — Подарить ему десять девушек? Сто?

— А что ему дарили наши предшественницы? — обратилась Маша к белой кошке. — Или это ведемские сплетни?

— Водяному следует дарить только нужное, — сказала Белладонна и, опоясавшись хвостом, снова закрыла глаза, как обычно считая, что объяснила достаточно.

И не ошиблась — Маше хватило:

— Помните, что говорила перед смертью мать Акнир?! О рыбаках, которые

жертвовали Водяному лошадь…

— Ну нет, лошадь я точно убивать не позволю! — восстала Землепотрясная. — Девушки — ладно, они бывают противные. Но лошади…

— То же самое говорил мне и Демон, — не услышала возражения Маша. — Жертва Водяному имела не символический, а практический смысл. И когда, позже, ему начали дарить кашу с медом, он тоже не расстроился…

— Пожалуйста! — Чуб быстро выставила перед собой плошку с недоеденной перловой кашей. — Вот уж чего не жалко, того не жалко…

— Проиграла, так доедай, — осадила ее Катя.

— Ма-у! — выказала возмущение Изида Пуфик по поводу несанкционированного движения Дашиной ноги. Потревоженная рыжая кошка недовольно скакнула на колени Чуб, на всякий случай сунула розовый носик в плошку, надеясь сыскать там что-нибудь вкусное, и издала презрительное: — Фи! — в очередной раз проявив полное совпадение вкусов с хозяйкой.

— Ну, после кошки я уже есть не могу, — немедленно отыскала способ схитрить Землепотрясная Даша.

— Сейчас рыбаки, — Ковалева выхватила из ее рук демонстрационный материал и, водрузив на стол, указала на нее двумя руками, — называют ту же кашу «прикормом»! — с каждым словом лицо студентки сияло все ярче. — Мой папа, когда идет на рыбалку, всегда варит перловую кашу для рыбы. Неважно, что это — человеческая жертва, животная или каша-прикорм. Важно, что чем больше ты бросишь в воду еды, тем больше рыбы приплывет ее кушать…

— Да, я читала, — Катерина повернулась к экрану ноутбука и открыла окно со статьей, озаглавленной «Сом — чертова лошадь или конь Водяного». — Потому самые огромные сомы в наших пенатах водились в войну, после штурма Днепра в 43-м. Понятно почему…

— Потому что рыбы ели трупы? — расширила глаза Даша Чуб.

А Машино лицо погасло, остановилось — точно в круглую комнату Башни Киевиц вошла сама смерть с серебристой косой и обглоданным черепом вместо лица.

— Все верно… — замедленно сказала она. — Больше всего корма рыбы получили во Вторую мировую войну. И самое большое количество жертв Днепр получил 18 августа 1941 года, — студентка помолчала и произнесла с натугой: — Я знаю, о какой мельнице идет речь. О самой большой в Советском Союзе. Это Запорожская ГЭС. Днепрогэс! Это та же самая мельница…

— Но ведь она на реке, — возразила Чуб. — На Днепре.

— Только Днепр — не река, — огласила Катя. — И как я сама не додумалась… Я только что видела статью. — Катерина открыла очередную закладку. — «Днепра как реки в Украине давно не существует. Это мифически-литературный фантом, который используют литераторы и патриоты. Река Днепр протекает по территории России и Белоруссии. На украинско-белорусской границе река заканчивается, и начинается Днепровский каскад из шести днепровских водохранилищ…».

— И первое из них — Запорожская ГЭС, — подхватила Маша. — В 1941, отступая, наши взорвали ее. Освобожденная взрывом волна воды достигала почти тридцати метров. Сколько тысяч людей пошло на корм рыбам в тот день, историки не могут подсчитать до сих пор…

— Ты хочешь сказать, что это и есть жертва Киевицы? — спросила Катя и вдруг побледнела.

— Во всяком случае, приказ о взрыве Днепрогэс был подписан… — Маша втянула и выдохнула воздух, — …как раз накануне Ивана Купалы.

* * *