Никола Тесла и загадка Тунгусского метеорита
Шрифт:
И тем не менее открытие осадков тунгусского взрыва внутри антарктического льда не только должно было послужить подтверждением их выброса в стратосферу и последующего распространения по всему земному шару, но стать еще одним доказательством, что в 1908 году в земной атмосфере действительно произошел взрыв космического тела.
Для своих опытов я отобрал образцы, которые были добыты при бурении антарктического льда на глубину 10 метров в 1974 году в районе станции Амундсен-Скотт. Эти образцы были подвергнуты радиоактивному анализу с целью уточнения их химического состава.
На глубинах от 10 метров 15 сантиметров до 11 метров 7 сантиметров, которые соответствуют отложениям льда за 1908–1918 годы, оказалось в четыре раза больше иридия, чем на больших и меньших глубинах. Этот «избыточный» иридий как раз соответствует осадкам, которые должны были выпадать после тунгусского взрыва.
«Тунгусский иридий» должен был выпадать не только в Антарктиде, но и повсеместно на Земле. Более того, выпадение этих осадков на Южном полюсе в силу ряда причин должно было быть слабее, чем в среднем по Земле. Для оценки средней плотности осадков от тунгусского взрыва 1908 года целесообразно умножить их плотность на Южном полюсе на четыре. Тогда получается, что полное количество осадков от внеземного «тунгусского объекта» составляет около 7 миллионов тонн. Это если исходить из того, что «тунгусский объект» состоял из вещества, аналогичного такому известному материалу метеоритов, как карбонохондрит. Но тогда получается, что «тунгусский объект» должен был иметь по крайней мере 160-метровый диаметр. Причем данная оценка — минимальная, поскольку неизвестно, какая доля вещества этого объекта была выброшена в стратосферу. И вообще, именно оценка этой стратосферной доли — самая трудная проблема.
Иными словами, масса «тунгусского объекта» была минимум 7 миллионов тонн, а не миллион тонн. Оценить верхний предел размера и массы мы пока не в состоянии.
Моя оценка, говорит американский ученый, размера этого объекта не зависит от того, был ли он «обычным» каменным метеоритом или же кометой. Пока мы не узнаем более точно состав комет, вопрос о том, что именно представляет собой «тунгусский объект» — комету или метеорит, — решить нелегко.
В 1983 году исполнялось сто лет со дня рождения Леонида Алексеевича Кулика — ученого и воина-патриота.
Я повидался с сотрудником «Литературки», который готовил статью о Леониде Кулике и его стихотворном «объяснении в любви» к Тунгусскому метеориту.
Казалось бы, эта статья не так много проливает света на разгадку «Феномена». Но это память первому открывателю местонахождения Тунгусского события — Леониду Алексеевичу Кулику, совершившему два подвига: как Ученый — несколько экспедиций на Подкаменную Тунгуску и как Гражданин — доброволец народного ополчения, погибший при защите Москвы в 1942 году.
Л.А. Кулик известен как один из основоположников советской метеоритики, его имя неотделимо от феномена Тунгусского метеорита — уникального в истории Земли столкновения с неизвестной массой космического вещества.
В 1921 году Л.А. Кулик впервые теоретически определил истинный район катастрофы — верхняя треть течения Подкаменной Тунгуски, а в результате трех поистине героических походов в тайгу весной 1927 года обнаружил главный след события — колоссальный вывал леса «от горизонта до горизонта».
Вернувшись в августе того же года в Красноярск, Леонид Алексеевич под свежим впечатлением увиденного написал отчет об экспедиции. Его издали отдельной брошюрой в издательстве «Красноярский рабочий».
Более полувека старая брошюра, почти забытая, пылилась в тиши библиотек. И она попала в руки кандидата физико-математических наук А. Еремеевой.
Вот как она вспоминает этот момент: «Брошюра называется „За тунгусским дивом“, и ее внимательное чтение привело меня к неожиданному открытию: научный, по существу, документ написан… почти стихами. Можно себе представить, сколь возвышенным было состояние души ученого, когда он, забыв тяготы и опасности путешествия, едва не стоившего ему жизни, писал этот удивительный отчет».
«Литературная газета» приводит несколько фрагментов из брошюры Кулика и говорит, что этот отчет является образцом произведения естествоиспытателя-поэта. Текст распечатан по строкам — в соответствии с напрашивающимся стихотворным размером.
Первый фрагмент. В апреле 1927 года, уже во время распутицы и начавшегося ледохода, экспедиция спускалась по реке Чамбе, чтобы подняться затем по реке Хушмо в район катастрофы. Кулика сопровождали два ангарца-охотника. От местного шамана («волхва-кудесника») ученый получил дополнительные указания о дальнейшем пути.
…Дало не обошлось и без волхва-кудесника: зелено-красно-сине-желтый он вышел на тропу и вдохновенно произнес: «Езжай, бае! Ты минешь Дилюшму и попадешь на Хушмо… Пройдешь Укогиткон и Ухагитту, а там увидишь сам ты ручеем великого Болота: там землю „Он“ ворочал, там лес кругом ломал — увидишь все с горы высокой…» …Шестнадцать дней шли мы по речке Хушмо… Шестнадцать дней боролись… со стихией; и что ни день — все больше крепло мое сознание, что с каждым шагом ближе я к заветной цели.Второй фрагмент. Открытие радиального вывала и «телеграфного» мертвого стоячего леса в его центре.
А признаков начала бурелома все больше попадалось на пути… …И вот во время дневки над лагерем под номером двенадцать ушел я по хребтам на десять километров к западу. И диво дивное! По мере продвижения вперед… верхушки бурелома с юго-востока стали уклоняться к югу. И вдруг с одной макушки глянул на меня взволнованный, как толчея порога, ландшафт остроконечных голых гор с глубокими долинами меж ними. О, это — он! Неоспоримо — он! — тот самый вид, что так недавно белел передо мной на горизонте, сверкая чистотой своих снегов. Вперед, еще вперед!.. …А потом я ничего понять не мог: часть оголенных, как хлысты, деревьев стояла на корню… И жуток был тогда стоящий мертвый лес без признаков ветвей и с безусловными следами ожога. Еще десяток километров… и снова четкими штрихами выступающий на склонах бурелом… корнями — на меня, вершиною — на север… …Я возвратился в лагерь и снова по плешинам гор пошел к востоку, и бурелом вершины все свои туда же отклонил. Я силы все напряг и вышел снова к югу, почти что к Хушмо: лежащая щетина бурелома вершины завернула тоже к югу… Сомнений не было: я центр паденья обошел вокруг!В заключение Еремеева, чьими руками и верным взглядом были воссозданы для людей эти стихи— памятник ученому и патриоту, говорила: «Эти и другие фрагменты из отчета Леонида Кулика были зачитаны на собрании общественности Красноярска. Они вызвали живой отклик присутствующих. Было сказано, что непонятные, но впечатляющие феномены природы очевидцы и в прошлом часто описывали стихами, едва ли не гекзаметром».
Находкой среди находок из прессы для меня стала статья Э. Ибрагимовой. Как мне представляется, только женское уважение к не своей мысли позволило так строго и доходчиво «разложить по полочкам» работу экспедиций по Тунгусскому метеориту.