Никола Тесла

Матонин Евгений Витальевич

…Вскоре отец Николы получил повышение и приход в городке Госпиче. У него также появилась возможность преподавать Закон Божий в местной гимназии. Впрочем, по другой версии, он сам попросил свое церковное начальство перевести его из Смиляна: там все напоминало ему о погибшем сыне. В 1864 году семья перебралась в Госпич. Для Теслы этот переезд стал подобен настоящему бедствию. «Я был глубоко несчастен, расставшись с нашими голубями, курами и овцами и с нашей великолепной гусиной стаей, поднимавшейся, бывало, к облакам по утрам и возвращавшейся на закате в боевом порядке, таком совершенном, что он мог бы посрамить эскадрилью лучших авиаторов современности, —

вспоминал он. — В нашем новом доме я был лишь узником, наблюдающим за незнакомыми людьми сквозь оконные шторы. Моя робость оказалась столь сильна, что я скорее встретился бы с рычащим львом, чем с одним из гуляющих по городу Пижонов. Но мое тягчайшее испытание наступало в воскресенье, когда приходилось надевать парадную одежду и присутствовать на службе в церкви».

В церкви с ним произошел весьма неприятный, хотя и комический случай. Среди прихожанок была женщина, которая приходила на службу всегда в сопровождении слуг и в богатом платье с огромным шлейфом. В одно из воскресений Тесла помогал в церкви отцу — звонил в колокол, а когда закончил, то побежал вниз по лестнице и случайно наступил на шлейф этой богатой дамы. Он оторвался с оглушительным треском. Отец был настолько возмущен выходкой (хотя и нечаянной) сына, что дал ему пощечину — тогда он первый и единственный раз в жизни поднял руку на Николу. Ну а Теслу, по его же словам, после этого случая местное «приличное общество» фактически подвергло остракизму. Впрочем, вскоре его репутация была восстановлена, и он даже стал местным героем.

А произошло вот что. В Госпиче появилась пожарная команда. У пожарных были новая форма, блестящие шлемы, и они торжественно проходили по городу. Вскоре доставили и пожарную машину. Это был выкрашенный в красно-черный цвет насос, который приводили в действие 16 человек. Однажды машину доставили к реке для испытаний. Туда же явилось и почти все население города. Когда церемония закончилась, прозвучала команда качать насос, но из брандспойта не упало ни единой капли воды. «Фиаско казалось полным, когда я прибыл к месту действия, — рассказывал Тесла. — Мои знания механизма были нулевыми, и я почти ничего не знал о давлении воздуха, но инстинктивно потрогал водозаборник, лежавший в воде, и обнаружил, что он пуст. Когда я прошел поглубже в воду и расправил рукав, вода мощно хлынула, испортив немало воскресных нарядов. Архимед, бежавший обнаженным по улицам Сиракуз и кричавший во весь голос: “Эврика!”, не произвел большего впечатления, чем я. Меня несли на плечах, я стал героем дня».

В Госпиче Тесла стал ходить в среднюю школу и проучился в ней четыре года. Его любимыми предметами были математика и физика, тем более что в школе оказался прекрасно оборудованный физический кабинет. Другими основными предметами, которые изучались в школе, были почему-то черчение и рисование. Тесла неплохо рисовал, но признавался, что черчение терпеть не мог. Интересная деталь: в детстве Никола был левшой, потом его переучили, но в школе он научился одинаково хорошо писать и рисовать и правой, и левой рукой.

В своих воспоминаниях Тесла описывал свои странные способности, которые помогали ему решать математические и физические упражнения. У него в голове как будто возникала доска с описанием задачи, а затем на этой же доске как бы появлялись способы ее решения. Причем это происходило так быстро, что он даже не успевал записать их. В результате он мог дать ответ устно и буквально через минуту-другую после того, как учитель оглашал условие задачи. Говорят, он даже ходил

в школу без учебников, потому что запоминал все наизусть.

Учителя сначала не верили, что он так быстро решает задачи в уме, но со временем признали его необычные способности. Тесла вспоминал, что с ним в детстве часто происходили такие необъяснимые вещи. Иногда он испытывал приступы какой-то отстраненности и как будто отделялся от собственного тела. Во время этих «путешествий» «сначала смутно, а потом все лучше видел новые места, города и страны, жил там, встречался с людьми и заводил друзей». Он отмечал, что эти его друзья были столь же дороги ему, как и настоящие люди, и столь же реальны в своих проявлениях.

А перед тем, как его осеняла какая-то новая идея, у него в голове возникали необычные «световые явления». Кстати, Тесла уже в пожилом возрасте говорил, что эта особенность его организма сохранилась с ним на всю жизнь, только с возрастом эти «явления» стали не такими яркими и не вызывали такого большого волнения, как в детстве и юности. Происходило же с ним вот что: «Когда я закрываю глаза, то неизменно вижу сначала глубокую однородную синеву, очень темную, подобную небу в ясную, но беззвездную ночь. Через несколько секунд это пространство оживает сверканием бесчисленных искр, расположенных рядами и надвигающихся на меня.

Затем справа появляется красивый узор из двух расположенных под прямым углом систем, каждая из которых состоит из двух параллельных линий, одна близ другой, разноцветных, с преобладанием желто-зеленого и золотого. Затем сразу же линии становятся ярче, и все поле начинает искриться мерцающим светом. Эта картина медленно пересекает все видимое поле и секунд через десять уходит влево и исчезает, оставляя за собой довольно неприятный неподвижный фон серого цвета, который вскоре уступает место волнующемуся морю облаков, пытающихся, как кажется, принять форму живых существ.

Любопытно, что я не могу спроецировать какую-либо форму на этот серый фон до тех пор, пока не наступит вторая фаза. Каждый раз, перед тем как заснуть, вижу бесшумно проплывающие передо мной образы людей и предметов. Когда их вижу, то знаю, что скоро перестану ощущать окружающее. Если они отсутствуют и отказываются появляться, то это означает, что меня ждет бессонная ночь».

Другой стороной этих личных особенностей Теслы были его мании, многие из которых он тоже приобрел в эти годы. У него появилось «жгучее отвращение к женским серьгам», но другие украшения, например браслеты, нравились ему более или менее — в зависимости от дизайна. Вид жемчужины казался ему почти оскорбительным. Он никогда не дотронулся бы до волос другого человека, «разве что под дулом пистолета». Теслу бросало в жар при одном взгляде на персик, а если где-нибудь в доме находился кусочек камфоры, это вызывало у него сильнейшее ощущение дискомфорта.

Он считал шаги во время прогулок и высчитывал объем суповых тарелок, кофейных чашек и кусочков пищи. «Иными словами, моя трапеза не доставляла мне удовольствия», — признавался он. Всем его регулярно выполняемым действиям и процедурам надлежало делиться на три этапа, и если это было не так, то Тесла чувствовал себя обязанным проделать все снова, даже если это отнимало не один час. По его словам, «возникновение некоторых из них (странностей. — Е. М.) могу объяснить воздействием внешних впечатлений, в то время как происхождение других необъяснимо». Со временем к этим привычкам и предубеждениям у него добавятся и другие.