Николай Годовиков. Жизнь – дело тонкое, Петруха
Шрифт:
Мотыль меня увидел – схватился за голову. Потом придумал и прописал в сценарии сцену, где Петруху отдубасили, – вот и нашлось оправдание разбитому носу. Таким
– А как у вас складывались отношения с «товарищем Суховым»? Говорят, Анатолий Кузнецов был довольно сложным в общении человеком.
– Поначалу непросто. На меня он посматривал снисходительно. Как-то я безуспешно бился над крупным планом, и Анатолий Борисович назидательно сказал: «Актерскому мастерству тоже надо учиться». И потом еще несколько раз походя отпускал обидные реплики. Может, что-то было и по делу, но меня это все равно страшно бесило, а он, заметив реакцию, начал подкалывать уже нарочно. Я терпел-терпел, но однажды не выдержал и предложил:
– Анатолий Борисович, давай угадаю твоего любимого писателя. Если окажусь прав – ты лезть со своими замечаниями перестанешь. А нет – что ж, издевайся и дальше.
– Ну угадывай, – усмехнулся он.
Отступать было поздно. И вдруг само собой вырвалось:
Кузнецов с удивлением приподнял брови. Видимо, я попал в точку – наезды прекратились. Постепенно наши отношения потеплели, но все же дружескими назвать их было нельзя. А когда к «товарищу Сухову» приезжала жена Александра, он меня и вовсе начинал сторониться. Кажется, из-за того, что я ей сразу не понравился. Увидит – губы подожмет и пройдет мимо, даже кивком не удостоит. Не знаю впрочем, может, она так относилась ко всем, кого считала себе неровней? Все-таки – дочь легендарного летчика Анатолия Ляпидевского, первого Героя Советского Союза, вхожего в кабинет самого Сталина. Дамочка из высшего общества, а я кто? Работяга с завода, непонятно как попавший в кино…
Конец ознакомительного фрагмента.